Дмитрий Чернов - Золото Саламандры

– Не может быть! – вдруг вышел из ступора Молчун. – Не может же быть, чтоб вы оказались ТАКИМИ идиотами! Это просто невероятно!

– Ну, почему же? Вполне вероятно, – скромно заметил Бенсил. – Теперь нам осталось ещё немножко добавить, и мы сможем купить другую лодку. Оцени мою гениальную голову, Молчун. За несколько минут – пять золотых!.. Ай, да хитёр же ты, Хитрый!..

– Ну и кретин же ты, Хитрый! – не согласился с ним Ксист. – Ты что думаешь, вербовщики такие дураки, чтоб раздавать золото всем желающим безвозмездно?

– Верно замечено, солдат! – вдруг неожиданно раздался незнакомый, грубый и хриплый голос от дверей, заставив всех вздрогнуть, а кой кого и вскрикнуть… В дом ввалился обладатель этого голоса, – облачённый в кольчугу, с непомерно-длинным мечом на боку, суроволикий громила лет сорока, настолько широкоплечий, что в двери протискивался боком. Выражение лица у него было хмурым и укоризненным. За ним последовала четвёрка солдат помоложе, которых, по-видимому, забавляла данная ситуация, или же им просто бескорыстно нравилось скалиться во все зубы, потому что в тот момент они именно это и делали с полной отдачей.

– Ты что, юнец, и вправду решил, что мы такие дураки? – поинтересовался у Бенсила предводитель пятёрки и мягким, отеческим подзатыльником отправил его немного поваляться на полу. – И ты тоже? – спросил он у Тарсила, поднимая другую руку, от которой тот ловко увернулся, взамен схлопотав пинок под зад.

– Нет, что вы, дяденька, – промямлил Шустрый, потирая ушибленное место и помогая брату подняться, после чего они встали в сторонку и, на всякий случай, подальше ото всех, в том числе и от своих друзей.

– Я вам не дяденька! – рявкнул воин. – Я – командир Шаднир! И обращаться ко мне нужно: либо – господин десятник, либо – сэр! Понятно, новобранцы? Если услышу от вас что-нибудь другое, буду регулярно отрывать головы!

Ксист, которому совсем не понравилось солдафонское обхождение Шаднира с братьями, всё ещё верил, что им удастся выпутаться, и поэтому решил не поддаваться и поставить грубияна на место:

– Видите ли, сердешный, это всё сплошное недоразумение. И что бы там ни сделали эти двое, это не может считаться законным. Никакие мы не новобранцы. Давайте, мы вернём вам задаток и забудем об этом нелепом происшествии.

– Как это, – не может считаться законным? – свирепо уставился на Ксиста десятник. – Задатки получены, контракты подписаны! Так что, всё законно!

– Как это, – контракты подписаны? – удивился Молчун. – Где?

– Вот! – предъявил Шаднир пять листков, поочерёдно продемонстрировав их всем. На каждом отдельном бланке, в стандартный текст договора были вставлены их имена, а внизу размашисто поставлены жирные, чёрные кресты.

– Но… это не наши подписи! – запротестовал Ксист. – Кто это интересно их тут поставил?

Он с подозрением взглянул на Бенсила с Тарсилом, которые с глупыми улыбками застенчиво подняли руки, помахав ему одними пальцами.

– Ничего, – великодушно произнёс Шаднир. – Неграмотным разрешается ставить крест, а так же разрешается, чтоб за них расписывались их доверенные лица.

– Но я – грамотный! – отчаянно воскликнул Молчун. – И я ничего им не доверял!

– Уже поздно им не доверять! Дело сделано! – отрезал десятник, и Ксист понял, что выпутаться не удастся. – Та-а-ак! Пройдёмся по списку… Здесь у нас присутствуют: Бенсил, Тарсил, Ксист, Эдвин и Грэм…

– Ты что, тупица, считать не умеешь? – насмешливо бросил отчаявшийся Молчун, которому вдруг стало всё равно, что будет дальше. В следующий момент кулачище Шаднира въехал ему в лицо, и свет для него погас. Теряя сознание, он услышал крик Эдвина, звучавший, словно в пещере: «Гррэ-э-эмм!», затем он отключился…

Эшмериец воспринимал всё происходящее, как кошмарный сон. Ему не верилось, что он мог ни с того, ни с сего попасть в такую передрягу, и так продолжалось, пока Ксист не схлопотал по лицу. Только тогда он осознал всю реальность своего бедственного положения и сбросил с себя, охватившее его, оцепенение. Единственной возможностью спастись, являлась перспектива постороннего вмешательства грубой и несокрушимой силы, действующей в их интересах, и Эдвин предпринял отчаянную попытку эту силу призвать. Он бросился к открытому окну и заорал что есть мочи: «Грэ-э-эм!» Но тот, утомившись после трудного путешествия, спал как убитый и ничего не слышал, тем более что боковой ветер относил в сторону крик хозяина. За спиной Эдвина загрохотали тяжёлые шаги, и он обернулся, чтобы стоять к опасности лицом. Пока Шаднир приближался, он успел крикнуть ему:

– Я – подданный Эшмерии! Вы не имеете права трогать меня!

Оказалось, что он сильно заблуждался на этот счёт…

– Подданный Эшмерии? – равнодушно переспросил десятник. – Я слышу подобные байки постоянно.

– Грэ-э-эм! – завопил Эдвин в последней попытке привлечь внимание Великана.

Тут же последовало возмездие, в виде разящего солдафонского кулака Шаднира. Эшмерийцу пришлось гораздо хуже, чем Ксисту, потому что, перед тем как потерять сознание, он совершил кульбит через подоконник и вылетел сквозь открытое окно на улицу, где уже благополучно вырубился.

Бенсилу с Тарсилом тоже немного перепало от четвёрки солдат, скрутивших их, когда они ринулись на выручку к Молчуну, после того, как тот получил мордотрещину. Оказалось, что скалящаяся четвёрка не очень-то и дремала, несмотря на праздный вид. Они шутя справились с бедокурами и теперь с показной преданностью вслушивались в дальнейшие приказания командира:

– Значит, так! Вы, двое, новобранцы, – указал он на братьев. – Берёте этого! – указал он на Ксиста. – А вы вчетвером, – обратился он к своим солдатам. – Захватите того, что за окном, и дуйте все вместе к нашей шлюпке. За пятым рекрутом я сам схожу, после чего поплывём на наш корабль. В этом посёлке нам больше делать нечего… Кажется, последнего зовут – Грэм? Не так ли? И он на той странной посудине с мельницей?

Обращение было направлено к Бенсилу, и тому пришла в голову мысль, что совсем неплохо будет, если этот грубиян немного пообщается с Грэмом…

– Да, сэр! Он на той самой лодке, спит наверно! Так что, стучите в рубку громче!.. – отчеканил Бенсил, создавая впечатление, проявляющего рвение, новобранца.

– Молодец, рекрут! – остался доволен его докладом Шаднир. – Может быть, из тебя ещё выйдет толк.

– Так точно, сэр! Что-нибудь из меня непременно выйдет…

После этого все покинули дом. Братья несли на руках бесчувственного Ксиста, двое солдат – Эдвина, а оставшиеся двое не спускали глаз с новичков. Они направлялись к причалу, где их ожидала шлюпка с брига, а десятник в одиночку поплёлся к «Хаяру», бросив напоследок своим подчиненным с непоколебимой уверенностью: