Павел Платонов - Почему увольняют после 45 лет?

Вот, собственно говоря, что такое любовь к ближнему.

Теперь о важности присутствия ее в нас.

Тот же апостол Павел так определял эту важность:

«Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто.

И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы».

Во как серьезно!

А почему именно так? Причина очень проста: «Без ЛЮБВИ – все ничто!»

Список можно продолжить при желании. Но не это главное. Главное то, что становится совершенно ясным, почему именно глубинный мотиватор № 5 является сдерживающим фактором для первых четырех мотиваторов нашей личности. Без него они пошли бы в разнос.

Вопрос пятого мотиватора желательной части нашего блока управления вроде бы освещен. И пора бы переходить к рассудительной части того же блока. Но…

Чувствую, что надо сделать еще несколько ремарок.

О ненависти.

Ее (ненависть) обычно противопоставляют любви. И таким образом создается впечатление, что она является шестым мотиватором.

Я же склонен думать, что ненависть – это просто отсутствие любви. Точно так же, как холод – это отсутствие тепла, а темнота – это отсутствие света.

К тому же, психологи утверждают, что ненависть – это просто более высокая степень раздражительности. Еще более высокой степенью, чем ненависть, является ярость. А сама раздражительность зарождается от неудовлетворенных мотиваторов «престижа» и «комфорта».

О совести.

Трение и борьба между пятым мотиватором желательной части и четырьмя другими мы воспринимаем как совесть. А также как совесть мы воспринимаем противоборство пятого мотиватора и рассудительной части блока управления.

Теперь все! Переходим к другой чаше весов блока управления!

Случилось это в VI веке нашей эры в египетской пустыне, в те далекие времена, когда ее наполняли монахи-пустынники. Это были люди, которые самоустранились от благ цивилизации в пользу постижения премудрости Божией. Оставили земное, чтобы приобрести небесное.

И они так преуспели на этом пути, что многие из них приобрели разные небесные дарования. Одни могли обходиться без пищи неделями, и одной корки хлеба им хватало на семь дней, до следующей такой же корки. Другие приручали диких животных, например, львов, и общались с ними, как с людьми, и львы их понимали. Третьи могли излечивать болезни одной только своей молитвой. Четвертые видели прошлое и будущее приходящего к ним человека. А пятые имели все эти дары вместе…

И вот однажды все эти пустынные отшельники собрались в монастыре аввы Дорофея, который был одним из них, но ко всему еще и вел записи, т. к. был наиболее грамотен среди них. И задались вопросом: «Какая из всех добродетелей наиболее важная? Какая является первой, без которой все остальные добродетели обесцениваются?»

Кто-то называл любовь, кто-то – терпение, кто-то – кротость и смирение, а кто-то – трудолюбие… Долго они спорили и наконец пришли к выводу, что наипервейшей добродетелью, без которой все остальные обесцениваются, является РАССУДИТЕЛЬНОСТЬ!

Без рассудительности даже любовь становится навязчивой, липкой, неуместной и удушающей.

Без рассудительности любая мораль превращается в фанатизм.

Без рассудительности любая цель может оказаться ложной.

Без рассудительности любой путь может оказаться дорогой в пропасть.

Вот она, цена рассудительности!

Но где ее взять? Где ей научиться?

Мы все родились с разной способностью рассуждать. Но в любом случае, нам постоянно недостает рассудительности. И с самого детства, если нам, конечно, повезло, находились учителя, которые пытались натренировать в нас эту добродетель. Но коэффициент полезного действия от этих тренировок был слабым. Да, рассудительность поддается тренировке, но в малой степени. Обычно происходит незаметный процесс замещения рассудительности на другие свойства ума. Например, умничанье или способность запоминать.

Так что же делать?

Есть три источника, развивающие нашу рассудительность:

1. Собственный опыт, благодаря которому мы переосмысливаем события, процессы и явления, которые происходили лично с нами.

2. Внешний опыт других людей, который мы впитываем путем наблюдения за другими, а также из книг и фильмов.

3. «Заражение вирусом» рассудительности от другой, более рассудительной личности.

Вот именно третий источникявляется самым плодоносным!

Общайтесь и дружите с людьми более рассудительными, чем вы сами, – вы непременно заразитесь от них «вирусом» рассудительности. Это естественный процесс, так как мы незаметно для себя перенимаем у них более совершенные «матрицы» и «скрипты» построения логических цепочек для наших рассуждений.

Как найти таких людей? Да они, собственно говоря, есть везде, надо только поискать.

Другое дело, что мы умничанье или образованность можем принять за рассудительность. Чтобы этого не случилось, надо применять «лакмусовую бумажку» под названием Мудрость.

Люди, более рассудительные, чем мы сами, воспринимаются нами как МУДРЫЕ!

Ведь мы все прекрасно понимаем, что получивший образование не всегда есть грамотный, а грамотный не всегда есть умный, а умный не всегда есть мудрый.

Сумма накопленных знаний, конечно, важна, но она не всегда перерастает в мудрость и рассудительность.

Например, моя бабушка Варвара Захаровна была очень мудрой женщиной, хотя закончила лишь три класса церковно-приходской школы еще до революции 1917 года. Но я помню ее теплые и рассудительные советы. Я помню, как к ней на «совещания» приходили соседки, имеющие инженерное образование. Я помню ее терпение к оступившимся людям. Я помню, как она легко и по-доброму выстраивала причинно-следственные связи из прошлого в настоящее и из настоящего в будущее. Я понимаю, что с ней мог ужиться кто угодно, потому что она была мудра.

Как противоположный пример мне вспоминается один преподаватель в институте. Он был доктором наук в трех областях, всю жизнь положил на добывание этих степеней. А в результате с этим трижды доктором невозможно было общаться ни преподавателям, ни тем более студентам – сплошной кич и околонаучный порожняк. И как результат – всеобщее отторжение и нелюбовь окружающего социума. И когда он внезапно умер, то все с облегчением вздохнули! Бывает и такое.