Денисенко И.В. - Степь

- Сауле! – негромко позвал я. И тишина. Хотя не совсем тишина. Кто-то сопел невдалеке. Можете мне поверить, хоть ухо не слышало никаких звуков, я готов был поклясться, что в камышах есть люди. Двое или трое особей мужского пола и ни одной женской. Сердцем почувствовал – засада. Развернувшись, я стал потихоньку уходить, когда камыш за моей спиной зашуршал и горячие пули впились в позвоночник.

Да, что же за непруха такая! – подумал я перед смертью.

------------------------------------------------------------------------------------------------

- Как сказать на вашем языке – помогите, умираю? – спросил я у шпиона.

- Бен мау кей! – ответил он, недоумевающее смотря на меня.

- Сейчас я нейтрализую охрану, как махну рукой, бегом к вертолету.

И понеслось всё по прежнему сценарию. Охранников снял и мявкнуть не успели. Навесив на плечо парочку автоматов, я дал отмашку моим, прячущимся за кустами. А когда они запыхавшись заскочили внутрь вертолета, негромко скомандовал адамиту:

- Давай!

- Бен мау кей! Бен мау кей! – заголосил он срывающимся после бега голосом. Вышло вполне натурально, я сам чуть не поверил, что беда какая-то у человека случилась. То ли хата сгорела, то ли борщ прокис. И пилоты повелись. Что-то сказали. Щелкнула открываясь дверь и недоверчивая морда попыталась выглянуть наружу, и тут же получила по затылку, а я перешагнул через упавшее тело внутрь кабины пилотов.

- Что теперь? – спросил иноземный диссидент, пристраиваясь в кресле второго пилота. Как выяснилось азам пилотирования он был обучен. Но пилотов я на всякий случай оставил живыми, только связал. Вместе с двумя пилотами третьим в кабине был командир десанта, который попытался сделать во мне дырку из пистолета. Я не окно в женской бане, зачем мне дырка? Словом, командир нас покинул навсегда.

- Что теперь? - переспросил адамит.

- План такой. Разобраться с десантом, - я задумчиво покрутил рукоятку, наблюдая как прицел на экране послушно смещается, и гудят сервоприводы, поворачивая стволы пушек, - Потом нужно дождаться Дервиша…

Адамит согласно кивнул. Он всё еще почему-то думал, что я дам ему побаловаться с артефактом, находящимся у Дервиша.

- И потом, лошадь нужно забрать.

- А лошадь то зачем? – удивился адамит.

- Тут и места нет…, - вставила Сауле, оглядываясь кругом. Она видимо решила, что Матильду я потащу в кабину пилотов.

- Это не обсуждается! Я своих на войне не бросаю!

***

-Тихо, милая, тихо…., - Дервиш ласково и успокаивающе погладил лошадиную морду, затем взметнулся в седло и, пригибаясь к лошадиной шее, чтобы ветки не били в лицо, поскакал прочь из опасного леса. Ронина тут уже не было. Он ушёл, и что понятно, Сауле увел с собой. Плохо дело. Солдаты другой реальности полезли сквозь прореху в мирозданье как тараканы. Именно они, и никто другой не мог стрелять в ХI веке из огнестрельного оружия. Непонятно только когда Ронин успел им насолить, что они устроили на него облаву? Хотя с него станется, он мирно жить не умеет. Воин. Супервоин с поистине фантастической силой и скоростью, знающий сотни способов ведения войны и умерщвления противника. Победитель. Он многих спас, многие события ему удалось предотвратить. Однако, свою беду он победить не смог, как не смог однажды спасти дорогого ему человека. А ведь Дервиш всегда считал и был против привлечения Немезиды, Дианы-охотницы к полевой работе…. Да. Она была потрясающий психолог, виртуоз. Могла вертеть людьми как ей заблагорассудится. И не просто внедрятся в сознание, напяливая человека как куклу на руку, а руководить исподволь, что человек не мог отличить свои желания, от желаний принесенных извне. А в реальности все оказалось гораздо сложнее. Да, уж…

- Пру! Матильда! – Дервиш притормозил разгоряченную кобылу, сбавляя ход. Далеко уходить от леса не следовало. Ронин был где-то здесь, в этом Дервиш был уверен, поскольку лошадь он бы не бросил. Ведь это была не просто лошадь со странной кличкой, а память о возлюбленной. Тут нужно было пояснить.

Возлюбленная Ронина была женщиной умной и внешне весьма привлекательной, но у неё были и свои комплексы. Не смотря на ладную фигуру, в движениях Диана была скована, угловата, и мечтала хорошо танцевать. Поэтому как-то подселилась в сознание одной известной и популярной в конце 19 века танцовщице Мариинского театра, которая какое-то время была любовницей цесаревича. Причем обоих цесаревичей. И старшего – Николая (будущего царя), и младшего Михаила. Ронин же, узнав про такую виртуальную измену, в издевку назвал свою лошадь именем той танцовщицы. А после гибели Дианы, с лошадью больше не расставался. Да, конечно, все они гибли время от времени, переселяясь в разные эпохи. Но всегда собирались вместе в условленном месте и времени, в центре, где бессменным дежурным был Очкарик. Только вот Диана до этого раза не погибала никогда. Что случилось? Почему она после гибели не вернулось в центр? Осталось не известным. Ронин обезумел от горя. Метался по времени в поисках, но безрезультатно. Тогда, он вбил себе в голову, что возлюбленная жива, и по-прежнему ждёт его. И часто говорил о ней, как о живой. Думал, как о живой. Приписывал ей слова, сказанные Очкариком или Дервишем. Друзья закрыли глаза, смирились с этим его помрачением рассудка. Хотя, Ронин сам видимо сознавал иллюзорность существования Дианы, и именно поэтому оставался преданным своей кобыле Матильде, пережившей с ним не одно сражение. Берег её…

Оставалось непонятным, не то, что ему удается её сберечь в жесточайших схватках, а то, что он вместе с собой перетаскивал лошадь во времени. Ведь в животном, в отличие от человека не было встроено никакого ТЭМПа (Темпоральный Мастер Переноса). Заурядная кобыла гнедой масти, не отличающаяся особой выносливостью и скоростью, вместе с которой Ронин однако умудрялся переходить в особое состояние, позволяющее на короткий срок ускоряться гораздо выше физических возможностей организма.

Очкарик втайне от Ронина спрятал в упряжи несколько датчиков, чтобы потом снять показания и объяснить феномен, но датчики ничего необычного не зарегистрировали.

Очкарик развел руками и смирился с единственным объяснением, которое дал Дервиш.

Не только Ронин был фанатически привязан к своей кобыле, но и лошадь привязалась к хозяину, с поистине собачьей преданностью.

Дервиша Матильда узнала, иначе бы не подпустила. Только сейчас в степи, когда диск восходящего солнца уже окрасил горизонт багрянцем, начала нервничать, и вертеть головой, пытаясь укусить седока.

- Ничего, ничего…, - Дервиш успокаивающе похлопал её по шее, - Сейчас солнышко встанет и пойдем искать твоего хозяина.

***

Нужно терпение. Терпение для воина необходимо не меньше чем сила, ловкость, смекалка и сила духа. Посмотрите на молодых воинов, когда войско подходит к реке. Они бегут, торопятся утолить жажду и наполнить свои фляги. А старые воины неспешно подходят и пьют медленно, дабы организм взял свое, и сам сказал хозяину, когда уже хватит, поскольку избыток воды, отяжеляет тело. Так и в сражении. Молодые первыми бросаются в схватку, торопятся и теряют силы, а с ними и саму жизнь. Ведь сражение это не один, или два поединка, где все решает сила и быстрота. Сражение, это изнуряющая изматывающая работа. И закаленные в боях воины это знают, и движения их скупы и точны. И самое главное они умеют терпеть и ждать. Ждать, когда нужно нанести удар, чтобы этот удар был решающим.