Игорь Негатин - Перстень Охотника

Если вы думаете, что я вскипел негодованием, как чайник, и побежал пересчитывать патроны в сейфе, чтобы устроить Армагедон в масштабах города, то сильно ошибаетесь. Смерть вызвала другое чувство – пустоту. Словно тебя выжгли изнутри, оставив пустую оболочку, которая спокойно смотрит на мир моими глазами. Эмоций нет, они остались где-то там, в прошлом. Сейчас есть дела ...

Я подбросил домой совершенно сникшего Виктора и поехал завтракать. Да, я поехал кушать, что здесь удивительного? Можете меня заклеймить позором и назвать бессердечным зверем, но мне жутко хотелось жрать. Проскочил по проспекту Саванорю и, не доезжая до Макдональда, повернул налево, где в глубине двора находился небольшой ресторанчик, под названием «Seni vartai» (Старые ворота, литовск.), оформленный в модном деревенском стиле. Если честно, эта «дярёуня-стайл» в оформлении баров и ресторанов уже набила оскомину; такой стиль – это не более чем леность дизайнеров и полное отсутствие вкуса у хозяев. Сами посудите – что может быть легче, чем обшить помещение тёсом, сложить в зале камин из булыжников и заказать грубо сделанную мебель, где на спинках стульев ещё и сердечки вырезаны, будто на дверях хуторского сортира. А если ещё и бронзовую посуду (купленную в Голландии на блошином рынке) по стенам развесить и рыбацкую сеть в виде занавески приспособить, то всё, туши свет – шедевр среди интерьеров. Идиотизм. Ладно, чёрт с ним, с этим стилем; как говорит один знакомый дизайнер: если пипл хавает, то и клиент кэшует.

Я расположился на веранде, украшенной какими-то красными цветами в глиняных вазонах и (правильно!) рыбацкой сетью. Время близилось к обеду, поэтому народу прибавилось; кормили здесь, несмотря на обстановку «с сердечками», отменно. Сделал заказ и закурил, задумчиво стряхивая пепел в глиняную пепельницу, украшенную ухмыляющимся чертёнком. Вот, кстати, ещё один пример народного промысла. Пока ждал, ко мне вихляющей походкой педераста подошёл незнакомый парень, лет двадцати пяти, в какой-то обтягивающей одежде непонятного фасона и цвета.

– Приятного аппетита, господин Айдаров, – поздоровался гламурный мальчик и, не дожидаясь приглашения, нагло уселся напротив, выложив на стол диктофон. – Меня зовут Арунас, я журналист газеты «Вечерний Каунас». Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов.

– Исчезни отсюда, – лениво отозвался я.

– Как вы считаете, что могло послужить причиной нервного срыва у вашего бывшего делового партнёра? – не обращая внимания на мои слова, продолжал трещать журналист. – Может быть, в семье назревал конфликт другого сорта? Они не собирались разводиться?

Несколько секунд я смотрел на него, потом положил сигарету на край пепельницы и, поманив его пальцем, нагнулся к столу. Когда он последовал моему примеру, я резко выбросил вперёд руку и схватил эту акулу пера за горло. Хотя какая там «акула» – так, мелкий пескарь. За соседним столиком блеснула вспышка фотоаппарата.

– Если вы меня не отпустите, – прохрипел мальчик, – это фото будет в вечернем выпуске, на первой странице… – окончание фразы было почти не слышно, он сипел, а личико на глазах наливалось кровью. Я поморщился и разжал руку.

– Пшёл вон отсюда, сопляк...

Обед, можно сказать, испортили. Я ел не глядя, не чувствуя вкуса, кожей ощущая взгляды людей, которые настороженно косились в мою сторону. Подумаешь, беда какая – журналиста слегка придушил; не убил же, право слово! После этого я заехал домой, взял Бакса, обрадованного предстоящей поездкой, и, позвонив хозяину, направился на стрельбище. Рижские сувениры тщательно спрятал в небольшой тайник, сделанный в машине. Найти, конечно, можно, но надо очень постараться. Мало ли, вдруг меня арестовать решат, по подозрению? Зачем делать такие подарки полиции?

В рабочие дни здесь пустынно, особенно в это время. По утрам ещё бывает народ; спортсмены тренироваться приезжают, или оружейные мастера, чтобы оптику пристрелять на длинном пятисотметровом рубеже, расположенном вдоль опушки леса. Мне повезло – людей не было, да и Вигантас, дождавшись меня, спросил, сколько здесь пробуду, и обрадованно ускакал (надо полагать, к очередной деревенской пассии), обещая вернуться через несколько часов. Такой вариант даже предпочтительнее – не хотелось перед ним светить покупками, а привыкнуть к изменившемуся балансу пистолета надо. Поставил железные попперы, чтобы от пуль оставались одни блинчики, и, навинтив трубу глушителя, начал стрелять. Сначала одиночными, потом дабл-тапами (*). Работает прекрасно, звук гасит прилично. Нет, таких звуков, какие мы слышим в фильмах и компьютерных играх, конечно, нет – хлопок, вроде выстрела из мелкашки. Пришлось привыкать к приобретённой игрушке, особенно при переносе на следующую мишень и в движении – ствол норовил клюнуть вниз. Ничего, привыкну, тем более, я не Хитман, чтобы постоянно с этим прибамбасом ходить. От меня что требуется – незаметный подход, один-два выстрела – и исчезаем, желательно не привлекая к себе внимания. Оно мне надо – «под ментовскими пулями и под лай овчарок» хвосты рубить? Вот именно, что нет.

Отстрелял две сотни патронов, тщательно собрал гильзы в мешочек и уселся на бруствер, разложив пистолеты на куске брезента. Глушитель и ствол убрал в тайник, и только потом неторопливо принялся чистить оружие, бросая взгляд на Бакса, который в этот момент пытался совершить деяние, предусмотренное уголовным кодексом, а точнее – «убийство без отягчающих обстоятельств». Дело в том, что по соседству был небольшой птичий двор, также принадлежащий Вигантасу, откуда по направлению к пруду, переваливаясь с боку на бок, двигалось несколько гусей. Вот на них мой «Хранитель» и напал. Это же надо, какие игрушки прикольные! Мало того, что сами двигаются, так ещё и шипят, как прокушенный мячик. Атака не увенчалась успехом, последовал негромкий визг, и вот уже щенок несётся под мою защиту, жалуясь, что «эти серые вообще оборзели, шуток не понимают». Мол, он вообще не при делах, так, мимо гулял, а они кусаться изволят! Ну да, конечно, особенно если учесть, что несколько перьев из хвоста Бакс всё же принёс. Трофейщик, блин.

Газеты, как всегда, пошумели несколько дней и успокоились. Мою персону вниманием тоже не обошли, фото всё же появилось в газете, но не в вечернем выпуске, как грозился писака, а в одной из дешёвых газет, которыми полон рынок жёлтой прессы. Небольшая заметка на последней странице и моё фото с подписью: «Почему г. Айдаров так отреагировал на вопрос о каунасской трагедии?». Можно найти этого мальчика, чтобы физиономию ему испортить, но скажите, какой в этом смысл? И так настроение ниже плинтуса и мельче цента. Кстати, о деньгах – хоть и не совсем к месту, но всё же... Смерть Шарунаса сильно ударила меня, в том числе и по карману, особенно если учесть, что я продавал свои акции лично ему, а он, как мы уже знаем, продал кому-то ещё. Как ни крути, а сто тысяч, которые он должен был мне выплатить в течение года, потеряны. Дом? Его заберёт банк, ничего не поделаешь. Ну да, у меня на руках редкая книга, которую Авгур советовал никому не показывать. Если будет совсем плохо, то придётся продать… Охота на Нежить –занятие не из дешёвых, а тут ещё и сроки поджимают, чёрт бы побрал Авгура с его телячьими нежностями по отношению к покойному ксендзу, и самого ксендза Станислова с его слюнявым отношением к Нежити. Завалил бы своевременно своего братца – не пришлось бы сейчас голову ломать, как на тот свет ксенженьку отправить. Мало того, что за мной сейчас наблюдать могут, проверяя на причастность, так ещё и объект под охраной разгуливает. Нет, решено, отработаю ксендза – и в Москву, к родителям в гости, отдыхать, кушать мамины вкусняшки и хотя бы временно забыть про Нежить, Ведьм, Авгура и жизненные планы, стремительно летящие под откос.