Игорь Негатин - Перстень Охотника

– Садись, только зеркальце заднего вида опусти, незачем меня разглядывать, – сказал незнакомец. – Как там у русских говорят: посидим, покалякаем?

У русских, говоришь… Тембр голоса у него низковат, но с модуляциями – женщинам такие голоса нравятся. И акцент певучий, сто процентов не прибалтийский. И не гортанный, значит, не с югов. Не француз, это точно. Ирландец, что ли?

– Интересно, куда ты собрался с этой пукалкой? Или охрану тоже собрался убивать?

– De gustibus non disputandum. (*)

– Разве что – усмехнулся он. – Время, надо заметить, тоже неверно рассчитал, забыл про святое причастие?

– По мне – в самый раз.

Надоела мне эта игра в вопросы и ответы. Кто это? Нежить? Нет, не похоже; перстень на руке холодный, значит – не они. Полиция? Неужели Казимерас навёл? Тоже нет, не тот он человек; не хотел бы помогать – сразу бы отказался. Да и менты разговоры разговаривать не будут, ласты за спину завернут – и всё. Авгур? Но зачем ему меня останавливать? Думай, Айдаров, думай!

– Слишком много знаешь. Кто ты?

– Не задавай ненужных вопросов, Александр. Перстень, отца Станислова у тебя?

– Да. Хочешь забрать?

– Мне он без надобности, да и тебе тоже. Положи его на приборную доску, пусть лежит. Вижу, у тебя и подзорная труба имеется. Хорошо видно?

– Не жалуюсь, – я покосился на бинокль, который последнее время возил в машине.

– Ну тогда бери и наблюдай, скоро всё закончится.

– Что именно? Пристрелишь меня в машине и уйдёшь?

– Стрелять мне незачем, – спокойно повторил мой визави, – я тебе уже говорил. Если не будешь делать резких движений, мы спокойно разойдёмся. Ты сам по себе, мы сами по себе...

– Мы, значит... Сколько же вас здесь обосновалось, таких быстрых?

– Достаточно, чтобы этот сонный городишко поставить вверх дном дном.

– Не слишком ли самоуверенно? Или вы такие шустрые мальчики?

– Заткнись и смотри, Охотник. Не время сейчас в вопросы играть. Заведи машину и можешь наблюдать за развитием сюжета, оставь расспросы на потом.

Когда у вашего собеседника железный аргумент, причём не детского калибра, поневоле задумаешься, что высказанные им идеи не лишены здравого смысла, да и желания спорить не возникает. Нет, можно, конечно, если мозги не жалко, но у меня таких мыслей не возникло, поэтому завёл движок и как можно спокойнее взял бинокль, лежащий на соседнем сиденье. А что мне остаётся, раз уж так получилось? То-то же! Сидеть и наблюдать за событиями, которые разворачивались без моего участия. Первым из костёла, как и утром, вышел церковный служка. Огляделся, перебросился несколькими словами с охранником и, получив утвердительный кивок, скрылся в дверях. Телохранитель потоптался на месте и опять замер. Через несколько секунд вышел ксендз и быстрым шагом, чуть не расталкивая задержавшихся прихожанок, (несколько дряхлых старушек), направился к машине.

Выстрела я не услышал. Звука вообще не было, только сутана на мгновение вспухла огромным чёрным шаром – и тело ксендза разлетелось, разметалось по воздуху быстрыми мазками чёрных птиц, будто кто-то открыл клетку и выпустил на волю кричащих ворон! Я изумлённо опустил бинокль и заметил, как перстень отца Станислова, лежащий на приборной доске, засветился, камень блеснул гранями и погас. Серебро быстро тускнело, теряя металлический блеск, поверхность становилась матовой, и наконец он рассыпался, оставив на панели небольшую кучку серого праха.

– Господи, – только и смог вымолвить я.

– Dominus vobiscum! (*) Поехали! – сказал мой собеседник. – Не спи, Охотник, – он дёрнул меня за плечо, возвращая в реальность, – ну же!

Я тряхнул головой, сбрасывая оцепенение, и дал задний ход, разворачиваясь на узкой сонной улочке, густо усаженной каштанами и кустами сирени.

– Куда ехать?

– В Старый город, к Ратуше, – судя по его голосу, он немного расслабился. – Надеюсь, эта машина не твоя?

– Нет, – я покачал головой, – да и номера не настоящие, причём такие пыльные, что сам чёрт не разберёт.

– Отучайся от этой глупой привычки – везде поминать Дьявола!

Ехали мы молча и аккуратно, я даже скорость нигде не превысил. Через двадцать минут мелькнул по правую сторону костёл Возрождения, и мы начали спускаться по узкой улочке к центру города. Исторический музей, рядом художественная галерея Чюрлёниса, а чуть дальше, метрах в ста – знаменитый музей Чертей, который я любил посещать в детстве. Неужели уже тогда предчувствовал, что придётся иметь дело с Нежитью?

– Ты, – я замялся на несколько секунд, – такой же Охотник?

– Не совсем, – он усмехнулся.

Интересно – мне показалось, или в его голосе и правда проскользнула непонятная горечь? Кто же он, ещё один Авгур? Нет, хватит с меня и одного наставника. Неужели...

– Не ломай голову понапрасну, Александр, – словно угадав мои мысли, сказал он, – ты всё узнаешь, со временем.

– Уже знаю, – угрюмо отозвался я и повернул на улицу святой Гертруды.

Охотник. Такой же, как сотни, а может, и тысячи других, бродящих по свету в поисках Нежити. Только с одной лишь разницей – свою, предназначенную ему Нежить он уже никогда не встретит. Вечный Охотник...

– Вас много... таких? – тихо спросил я.

– Достаточно, – так же ответил он.

– Скажи, это очень страшно – быть Вечным?

– Мы не вечные, Александр, просто мы очень частые гости в этом мире. Мы многое забыли, например, все Божьи заповеди. Вообще, если разобраться – людям, твердо их исповедующим, в реальном мире делать нечего.

– А перстень? – я кивнул на остатки пыли, испачкавшей панель.

– Когда твоё кольцо рассыпается прахом, – с понятной тоской, протяжно, будто молитву, произнёс он, – это значит, что Охотник получил прощение.

– Значит, отец Станисловас прощён?

– Да.

– Откуда вы узнали про то, что он погиб? – осторожно спросил я. – Авгур сказал?

– Авгур, – протянул он, – нет, не он. Так получилось, что мы случайно здесь застряли. Искали одну Нежить, а когда нашли, на свет вылезла история о погибшем пастыре. Вот и решили заняться, благо свободного времени много. Останови здесь, – он махнул рукой на площадку у костёла Святой Марии.

Шины зашуршали по каменной брусчатке, и я аккуратно припарковался у бордюра.

– Ну вот и прекрасно, приехали наконец, – сказал мой попутчик, – У меня в запасе, есть ещё несколько минут, задавай свои вопросы.

– Нас много, – я запнулся, не решаясь произнести это название, – в этом Чистилище?

– Мало, – грустно ответил он, – очень мало. И с каждым годом становится всё меньше и меньше. И поверь, это не оттого, что люди стали лучше и добрее. Просто Зло становится сильнее.

– Как найти предназначенную мне Нежить?

– Не знаю, Александр, правду говорю – не знаю. Каждая история уникальна.