Светлана Рождественская - Восток-Запад

Гибкий стан и тело вздрагивало от смеха. Он почувствовал неудержимое желание обладать ею. Сердце стучало в висках с бешеной силой. Желание перерастало в неуемную страсть.

– Хочешь, я помогу тебе раздеться?

– Хочу, – тихо прошептала Анна.

Постепенно девушка успокоилась и перестала смеяться. Она судорожно перевела дыхание и увидела, что губы Бориса вновь начали медленно, но настойчиво приближаться к ее губам. Губы девушки горели огнем. Поцелуи волновали и одновременно пугали Анну. Сила, исходящая от любимого юноши отнимала жизнь и волю. Как ни странно, она не сопротивлялась этому. Она с легкостью отдавалась воле юноши, дыша огненным жаром.

В глазах девушки потемнело от слабости и страха, она бессильно опустилась в его объятия.

Наконец, Борис прервал долгий томительный поцелуй, отстранился от ее припухших губ. Она лежала на кровати, не шелохнувшись. Ей хотелось поцелуев, вновь почувствовать прикосновение его ласковых рук.

Платье было расстегнуть до середины груди и юная еще не совсем сформированная грудь, была обнажена.

Его пальцы нервно теребили густые черные волосы, и девушка вдруг поняла, еще немного и она не сможет устоять. Не отводя от Анны пылкого взгляда, он принялся целовать ее грудь. Он, делая это нежно и страстно одновременно. Она позволяла ему вести эту игру. Проснувшаяся в девушке страсть сводила его с ума. Он ничуть не сомневался в том, что она знала, что творила. Она была столь обольстительна, что он не смог совладать своей плотью.

–Любимая моя, я страстно желаю тебя, – прошептал он. Рука молодого человека потянулась к юбке, он начал медленно поднимать подол вверх. Девушка не противилась, лишь сделала последнюю попытку защитить себя от соблазна, прикрыла рукой грудь. Словно загипнотизированная, она вглядывалась в темные глаза Бориса.

– Позволь мне любить тебя – тяжело дыша, проговорил он.

– Да, – испуганно и страстно прошептала Анна.

Возможно, при других обстоятельствах она вела бы себя иначе. Но сейчас, во время войны ей было трудно представить иные обстоятельства. Она не знала, что сегодняшняя ночь – их последняя встреча и злая шутка судьбы их надолго растащит в разные страны.

На прощание Борис и Анна поклялись быть верными друг другу, пронести любовь до конца своей жизни. Страстный поцелуй, словно печать была поставлен на пламенных и жарких сердцах.

Эти воспоминания первой любви ярко всплыли в его сознании. С тех пор прошло ни много ни мало – пятнадцать лет. Сейчас он ненавидел себя, что давая клятву верности этой девушке, которая оказалась тоже в плену тех обстоятельств, которые круто изменили и ее жизнь.

Эта была их последняя встреча в Польше, после чего им пришлось расстаться на долгие года. Он получил письмо, которое она смогла передать через свою экономку пани Терезу, в котором сообщалось, что ее увозят в Белоруссию, в Минск к сестре матери пани Изольде. Там был прописан адрес, где он сможет ее найти. В письме Анна клялась, что будет его ждать всю жизнь и никакая сила не разлучит ее с любимым. Она была верна своим обещаниям.

В горле пересохло, Борис открыл дверцу машины и достал термос, налил в стакан чая и сделал несколько глотков. Погода стояла прекрасная, и он не спешил покидать эти великолепные места. Он сидел за рулем и мысли его опять окунулись в то далекое прошлое.

Прочитав письмо от Анны, Борис долго не мог прийти в себя. Слезы отчаяния душили его горло. Он посчитал, что эта война разлучила его с любимой, и он решил всеми путями мстить фашистам.

Друг Дольф привел его на сходку к подпольщика м. Это было старое заброшенное здание, оно пострадало от бомбежек, в подвале сидели люди. Много людей. Рабочие поприветствовали кивком головы юношей и уступили место вблизи стола, за которым заседали руководители партийной ячейки и социалы – демократы. Было уже темно, но постепенно пообвыкшись к сумеркам, Борис заметил сидящего за столом пана Яна, Дадеуша – младшего.

Выступал мужчина средних лет:

– Прежде всего, хочу сообщить вам, что я никакой не словак, но будучи врагом фашизма, помогаю и впредь буду помогать всем борющимся с фашизмом, независимо от их убеждений и политических взглядов. Надеюсь, в этом наши интересы полностью совпадают. До сих пор я не спрашивал вас о ваших политических убеждениях, – обратился он к коммунистам, – не интересовался целями, которых вы добиваетесь. Перед нами стоит главная и единственная задача – всеми силами бороться против фашизма.

Мужчина лет тридцать, сидевший рядом с Борисом, произнес:

– Раз это так, давайте заключим союз, объединим усилия.

– Согласны со мной? – спросил выступающий.

– Согласны, чего теперь уж, – произнес кто-то из толпы.

– Вполне, – ответил внимательно слушавший выступление руководитель социал-демократов Дадуеш – младший. Он встал и произнес: Х орошо ли проверены антифашисты – подпольщики, действующие с вами? – обратился он к предыдущему руководителю подпольной организации.

– Есть ли у Вас четко выработанная программа для дальнейших действий с нами?

– Программы у нас нет, а цель наша – уничтожить диктатуру Гитлера и восстановить в Польше демократические порядки.

– Всем нужно понять, – добавил пан Дадеуш, что сегодня успешно бороться с фашистами без коммунистов невозможно. Позвольте дать вам дружеский совет вам надо установить контакт с группой коммунистов, если не хотите объединиться с нами полностью и желаете сохранить организованную самостоятельность.

– Лично я считаю, что вы правы, – ответил представитель социал-демократической партии.

– Но прежде, чем принять какие-то решения, мне нужно посоветоваться с моими друзьями. Думаю, что они тоже поймут целесообразность контакта с вашей группой подпольщиков. Такая мысль у них уже возникала.

Подпольщики ему тихо зааплодировали. Все стали потихоньку расходиться.

Дольф спросил Бориса: Ты готов служить родине и избавлять народ во всем мире от фашизма?

– Раз я здесь, значит готов! – ответил ему Борис.

К молодым людям подошел пан Дадеуш.

– Дольф, молодец, что привел друга. Вам молодым нужно защищать родину, она в опасности.

– Его родина – Германия, он – немецкий еврей, сказал вместо Бориса Дольф.

– Евреям сейчас как никогда очень сложно. Только то, что он родился евреем, для фашистов является тем фактом, чтобы лишить человека жизни. Здесь людей объединяет не принадлежность к определенной нации, а их социальное положение.

– А чем коммунисты отличаются от социалистов? – спросил Борис.