Array Сборник - Маруся отравилась. Секс и смерть в 1920-е. Антология

– Я не жена, тов. Тарк. У коммунистов нет жен. Есть сожительницы.

– Ну, как сожительница.

– Мы живем в разных домах. Я не могу следить за ним. И не считаю нужным.

– Напрасно. Мы партийные товарищи заинтересованы, чтобы он не свихнулся.

– А вы думаете, что он свихнулся?

– Не думаю, но считаю возможным. Сейчас опасное время.

Соня пожала плечами. Тарк встал.

– Я вам советую повлиять на него. У него много недоброжелателей. Они будут рады, если с ним что-нибудь приключится. Если вам понадобится мой совет – к вашим услугам. Это товарищеский долг.

Вышел.

Соня знала, что у Сандарова много врагов, в том числе и тов. Тарк.

Сандаров появился на пороге кабинета.

– Соня! Если надо что-нибудь подписывать, давай сейчас, а то я ухожу.

Соня захватила папку с бумагами и вошла в кабинет.

– Ты чего злишься? Недовольна моим поведением?

– А ты доволен?

– Очень.

– Тогда все в порядке.

Сандаров подписал десяток бумаг.

– К тебе приходил Тарк.

– Ну его к черту.

– По важному делу.

– По партийному?

– Да.

Сандаров продолжал подписывать.

– Что это такое?

– Ходатайство конторы «Производитель» об отсрочке сдачи на два месяца.

– Отказать.

Соня собрала бумаги.

– Сегодня партийное собрание. Ты будешь?

– А что сегодня?

– Доклад комиссии об организации яслей.

– Может быть, приду.

– Твое присутствие очень желательно.

– Мне надоели партийные собрания.

– У тебя странный тон появился. Можно подумать, что ты работаешь в партии для собственного удовольствия.

– Чего ты злишься? Я, кажется, никогда особых симпатий к партийным товарищам не чувствовал.

Сандаров взял портфель и вышел.

Соня оглядела стол. Справа лежал блокнот. Верхний листок был вкривь и вкось исписан. Соня внимательно просмотрела его, оторвала и спрятала в карман. На листке разнообразными почерками было написано одно только слово: Велярская.

Велярский встретился с компаньоном в кафе «Арман».

– Ну что?

– Плохо.

– А именно?

– Отказали.

– Как же быть?

– Не знаю.

– Надо придумать.

Компаньон пожал плечами.

– Я ничего не могу сделать. У меня там никого нет.

Подошел Стрепетов.

– Скажите, Стрепетов; нет ли у вас кого-нибудь в Главстрое?

– Очень даже есть.

– Кто?

– Член коллегии, Сандаров.

– Ах вот как! Слушайте, есть дело. Можете заработать.

– К вашим услугам.

Компаньон зашептал Стрепетову на ухо.

– Понимаю. Но можно сделать лучше.

– А именно?

– Зачем отсрочка, когда можно получить деньги.

– Какие деньги?

– За работу.

– Да работа не сдана и не будет сдана в срок.

– Понимаю, но деньги все равно получить можно.

– Каким образом?

– Подавайте счета, и получите деньги.

– Ерунда.

– Я вам говорю. А работу сдадите когда-нибудь.

Велярский расхохотался.

– Неглупо придумано.

– Одним словом, давайте счета, я все сделаю.

– Приходите завтра в контору.

– Ладно.

Когда Стрепетов отошел, Велярский подмигнул своему компаньону.

– Не мешало бы загодя запастись знакомствами в Ч. К., как ты думаешь?

– Ни черта! Выкрутимся.

Сандаров был дома. Лежал на диване, дремал.

Соня вошла; села за стол и молчала.

– Если ты хочешь говорить на тему о моей испорченности, то говори. Я этого разговора начинать не буду.

– Меня твоя испорченность мало трогает. Тем более что сам ты от себя в восторге. Мне хотелось бы только выяснить наши с тобой отношения.

– Какие отношения?

– Личные. Как-никак мы с тобой уже два года сожительствуем.

– И что же из этого следует?

– Ничего не следует. Но, по-видимому, что-то изменилось; и мне хочется знать: каковы будут наши отношения в дальнейшем?

– Мы ничем друг с другом не связаны. Мы коммунисты, не мещане; и никакие брачные драмы у нас, надеюсь, невозможны?

– Я не собираюсь разыгрывать драму.

– В чем же дело?

Соня вскочила и с силой стукнула кулаком по столу.

– Ты разговариваешь со мной как с девчонкой, которая до смерти надоела. Если я тебе не нужна – скажи. Сделай одолжение. Уйду и не заплáчу. А вола вертеть нечего.

– Соня!

– Ничего не Соня! А будь любезен говорить начистоту. Никакой супружеской верности я от тебя не требую. Но делить тов. Сандарова с какой-то там буржуазной шлюхой я тоже не намерена.

– Что? что? что такое?!

Сандаров вскочил с дивана. Соня швырнула ему в лицо исписанный листок.

Сандаров взглянул на него и стиснул зубы.

– Тов. Бауэр, не думаю, чтобы такие скандалы соответствовали правилам коммунистической морали. Я предлагаю временно прервать нашу связь. Надеюсь, вы не возражаете? Идите.

Соня выбежала из комнаты.

Сандаров скомкал листок и бросил на пол. Потом поднял, разгладил и положил в ящик письменного стола.

Стрепетов поймал Сандарова у остановки трамвая.

– А я тебя ищу. Едем к Велярским.

– Ты с ума сошел. С какой стати я поеду?

– Чудак! Нина Георгиевна – очаровательная женщина. Мне хочется вас свести.

– Ты ненормален.

– Почему? Нина Георгиевна – интереснейшая женщина. И к коммунистам относится очень мило. У нее был знакомый коммунист, который безумно ее любил.

– Кто такой?

– Пономарев какой-то. Армейский политрук.

– А где он теперь?

– Кажется, убит или умер от тифа, она сама точно не знает.

– Как ты сказал? Пономарев?

– Да. А ты его знаешь?

– Нет! Что-то не помню.

Стрепетов взял Сандарова под руку.

– Едем?

– Да отстань, пожалуйста. Не хочу я знакомиться с твоей Велярской.

– Она ж тебе понравилась?

– Что ж из этого?

Сандаров вскочил в трамвай. Стрепетов досадливо фыркнул.

– Черт с тобой. Не хочешь – не надо. У меня к тебе еще другие дела есть. Зайду к тебе завтра на службу.

Трамвай отошел. Стрепетов посмотрел вслед.

– Дурака валяет.

И пошел по бульвару.

Соня нашла Тарка в бюро ячейки.

– Я решила воспользоваться вашим предложением и поговорить с вами серьезно о Сандарове.

– А что случилось?

– Нет, все то же. Но вы сами знаете, это всегда начинается с мелочей.

– Правильно! Но все-таки конкретно: что вы имеете в виду?

– Во-первых, он совсем перестал заниматься делами.

– Ну, это не так страшно.

– Во-вторых, у него появилась мода ругать коммунистов.

– Это хуже.

– Потом он стал как-то легкомысленно разговаривать, франтить.

Тарк взглянул на Соню.

– Скажите, женщина здесь никакая не замешана?

Соня молчала.

– Вы простите, что я вас так спрашиваю.

Соня сжала руки.

– Хорошо. Я вам скажу. Здесь замешана женщина.

Тарк обрадовался.

– А! Вот видите. Кто такая? Вы ее знаете?

– Нет! Я ее не видела. Но знаю фамилию.