Джуд Деверо - Принцесса

В первом шкафу были ее дневные платья, сотни шелковых блуз, многие из которых были расшиты вручную ланконийскими женщинами. Здесь были длинные ряды великолепных юбок и от пола до потолка вздымалась вешалка с шелковыми платьями.

Она сняла одно из них и с отвращением взглянула на тесную талию.

– Хватит с меня шелка и птичьих размеров! Она вздохнула, но потом ощущение шелка на коже заставило ее улыбнуться.

Во втором шкафу были бальные платья и церемониальные одежды. Все они были в специально сшитых хлопчатых мешках с передней частью из искрящейся прозрачной ткани, чтобы можно было видеть фасон. Даже сквозь легкую вуаль можно было разглядеть эти платья. Пробиваясь сквозь блеск вуали, золотое шитье, блестки, крошечные бриллианты и даже жемчужины ровно мерцали, и от этого бледно-розовые стены казались похожими на небо во время заката.

В третьем шкафу лежали аксессуары: шляпы, перчатки, стояли ряды туфелек ручной работы, сумочки, ботинки, шарфы. Одна стена была сверху донизу покрыта дверцами ящиков, в которых было сложено ручной работы белье и грузные эластичные монстры – корсеты «Веселая вдова». При виде их она скорчила гримасу и резко задвинула ящик.

Четвертый шкаф был полон мехами, зимней одеждой, а позади зеркала был сейф для драгоценностей. Ария сделала несколько шагов к зеркалу, отодвинула его и набрала комбинацию цифр замка ее сейфа. Взгляду ее открылся шести футов высотой ряд обитых бархатом ящиков. Красный бархат означал уборы: ожерелье, браслеты и сережки. Черный бархат указывал на кольца, желтый – на серьги, голубой – на часы, зеленый – на броши, а белый говорил, что там лежат ее короны: жемчужные короны, бриллиантовые короны, рубиновые короны… Каждая из них была в отдельной ячейке.

Ария улыбалась, выдвигая ящик за ящиком. Каждая драгоценность имела свою историю; каждое украшение раньше было собственностью кого-то другого. Ария ни разу не купила себе ни единой драгоценности, как ни разу ей не дарили того, что уже раньше не принадлежало бы поколениям ее царственных предков.

Нахмурившись, она быстро задвинула ящики и вернула зеркало в первоначальное положение, когда услышала шорох снаружи «шкафа». Войдя в комнату, она увидела стоявшую там леди Верту.

– Оч-чень хорошо. Вы исследуете собственность принцессы.

Ария не собиралась позволять леди Верте думать, что эта женщина может ею помыкать.

– Как вы посмели войти в мою комнату без позволения? – сказала она, не скрывая свой гнев.

Несколько мгновений леди Верта казалась изумленной, но быстро оправилась.

– Со мной вы можете перестать играть. Я знаю, кто вы такая, вы еще не забыли? Нам необходимо поговорить о сегодняшнем вечере. Граф Джулиан уже приехал.

– Я ничего не буду с вами обсуждать. – Ария направилась к двери, ведущей в холл.

– Одну минуточку, – сказала ей вдогонку леди Верта, хватая Арию за руку.

Ария искренне ужаснулась этому прикосновению. В этот момент она не была новой американской Арией, строившей из себя принцессу. Она была принцессой.

Леди Верта отступила назад.

– Нам нужно поговорить, – повторила она, но в голосе ее не было уверенности и напора.

– Позовите моих придворных дам, – сказала Ария и отвернулась. – Мне нужно одеться к обеду.

К обеденному столу Ария надела длинное белое платье, расшитое тысячами речных жемчужин. Оно было с глухим воротником, длинными рукавами, очень чопорное, очень соответствующее этикету – никакого намека на чувственность. Бриллианты, сверкавшие в ее ушах, выбрала ей леди Верта, не показавшая Арии, где спрятаны остальные драгоценности, возможно, из страха, что американка стянет их под шумок. Леди Верта разыскала три пары самых малоценных сережек и дала их Арии.

– И это – все? – возмутилась Ария так, что только леди Верта могла это слышать.

– Мы – бедная страна, – насмешливо фыркнула леди Верта, и глаза ее засверкали злобой.

– Мы рады видеть, что вы уже полностью оправились от своей американской болезни, Ваше Королевское Высочество, – сказали почти в один голос ее остальные три придворные дамы, когда шли по комнате к Арии, а затем остановились, ожидая ее приказаний; они были готовы повиноваться малейшему движению ее пальца.

Одна из ее горничных для одевания посмотрела на нее оценивающим взглядом.

– Вы сейчас худее, чем были в Америке. Ария взглядом оборвала женщину.

– Вы будете держать ваши замечания при себе. А теперь начинайте меня одевать.

Арии было трудно скрывать свое нетерпение, ведь она знала, что может самостоятельно одеться в два раза быстрее. Длинные нижние юбки и многочисленное белье казались одновременно знакомыми и странными; она подумала, что последние следы американской Арии исчезают, когда придворная дама засунула ее ставшие теперь слишком короткими волосы в тиски плотного шиньона. Ее секретарь сидела на стуле позади ширмы, держа в руке распорядок дня принцессы.

– В девять часов утра – прогулка верхом; в девять тридцать вы посетите новую детскую больницу. В час дня у вас будет ленч с тремя представителями консульства, обсуждение контракта, предложенного Америкой, на продажу ванадия. В два часа дня вы окажете честь четырем рабочим-железнодорожникам, подарив им золотые часы. В четыре часа дня будет чай с женами представителей консульства. В половине шестого в Академии наук будет прочитана лекция о жизни насекомых северо-запада Балеанских гор. В семь часов вечера вы возвратитесь во дворец, чтобы подготовиться к обеду, который будет в половине девятого. И в десять…

– …будет конкурс джиттербага в бальной зале, – сказала Ария, отчего все в комнате застыли на месте.

Леди Верта бросила на нее уничтожающий взгляд.

– Это – одно из впечатлений Ее Королевского Высочества от ее поездки в Америку. Ее Королевское Высочество изволит шутить.

Женщины вежливо засмеялись, но при этом смотрели на Арию весьма странно: словно она и шутка – очень, очень странное сочетание…

– Никогда больше так не делайте, – еле-еле слышно прошипела леди Верта.

Позже, когда Ария вошла в столовую, все замерли. Они молча смотрели на нее, словно ждали от нее знака, как себя вести. В отсутствие короля тон всегда задавал наследный принц или принцесса.

Ария сделала глубокий вдох.

– Ну, Фредди, – сказала Ария своему двоюродному кузену, принцу Фердинанду, – я вижу, вы по-прежнему неважно воспитаны. Разве я не заслуживаю приветствия?

Он подошел и склонился над ее рукой.

– Мы все так волновались за вас, – сказал он по-ланконийски.

Секунду Ария колебалась. Этот мужчина был ее кузеном; они много времени проводили вместе, однако он приветствовал ее после долгого отсутствия так, словно они были едва знакомы.