Бриттани Черри - Земля, о которую мы разбились [litres]

– Когда ты рядом, со мной происходит что-то странное. Что-то, чего не происходило очень давно.

– Что происходит?

Грэм взял меня за руку и положил мою ладонь себе на грудь. Его следующие слова прозвучали почти шепотом:

– Мое сердце снова начинает биться.

– Между нами все хорошо? – спросил Грэм через несколько дней после Пасхи, пока я везла его в аэропорт. Его издателю понадобилось, чтобы он слетал в Нью-Йорк: дать интервью и провести несколько встреч с читателями. Он откладывал поездки с тех пор, как родилась Тэлон, и больше не мог отказываться. Это был первый раз, когда он уезжал от Тэлон на все выходные, и я видела, что он нервничает из-за разлуки. – Я имею в виду после нашего разговора в тот вечер?

Я улыбнулась и коротко кивнула.

– Все в порядке, правда.

Это была ложь.

С тех пор как он упомянул, что в его сердце теплятся чувства ко мне, я не могла перестать думать об этом. И в то время как он пытался быть похожим на меня и позволить себе чувствовать больше, я пыталась быть похожей на него и чувствовать как можно меньше.

Я спрашивала себя: так вот как выглядит его жизнь? Ощущать все в приглушенных тонах.

– Хорошо.

Когда мы подъехали к аэропорту, я вылезла из машины, чтобы помочь ему с чемоданами. Затем я достала Тэлон с заднего сиденья, и Грэм прижал ее к своей груди. От одного взгляда на дочь его глаза стекленели от волнения.

– Это всего лишь на три дня, – сказала я.

Он коротко кивнул.

– Да, я знаю, просто… – он понизил голос и поцеловал Тэлон в лоб. – Она мой мир.

О, Грэм Крекер.

Он только усложнял мне задачу: не влюбляться в него становилось все сложнее.

– Если тебе что-нибудь понадобится, в любое время дня или ночи, – звони мне. Я буду звонить каждый раз, как только выдастся свободная минута, – он замолк и прикусил нижнюю губу. – Думаешь, мне стоит все отменить и остаться дома? С утра у нее была температура.

Я засмеялась.

– Грэм, ты не можешь все отменить. Всего несколько дней – и ты вернешься к нам, – я мысленно отругала себя за выбор слов и натянуто улыбнулась. – Вернешься к своей дочери.

Грэм кивнул и еще раз поцеловал ее в лоб.

– Спасибо тебе за все, Люсиль. Я не привык полагаться на людей, но тебе я полностью доверяю. – Он слегка коснулся моей руки, прежде чем отдать мне Тэлон и уйти.

Как только я усадила Тэлон в ее кресло, она начала плакать, и я с трудом смогла ее успокоить.

– Я знаю, маленькая леди. – Я поцеловала ее в лоб. – Я тоже буду по нему скучать.

На следующий день Мари попросила меня прокатиться с ней на велосипеде, но так как со мной была Тэлон, это превратилось в прогулку с коляской.

– Она просто красавица, – сказала Мари, улыбаясь малышке. – У нее мамины глаза! Совсем как у Лирики, правда?

– О да, и мамино нахальство, – я засмеялась, когда мы двинулись к началу тропы. – Я рада, что мы наконец-то можем провести немного времени вместе, Мари. У меня такое чувство, что, хоть мы и живем в одной квартире, я тебя почти не вижу. Я даже не успела спросить, как прошла встреча с Сарой.

– Я ее не видела, – выпалила она, заставив меня остановиться.

– Что?

– Ее даже не было в городе, – призналась Мари, нервно оглядываясь по сторонам.

– О чем ты говоришь, Мари? Тебя не было все выходные. Где ты была?

– С Паркером, – будничным тоном сообщила она, словно ее слова не сочились токсичностью.

Я прищурила глаза.

– Прости, можешь повторить?

– Недавно он снова зашел в магазин, пока тебя не было, и я согласилась с ним встретиться. Мы разговариваем уже несколько месяцев.

Месяцев?!

– Ты сошла с ума.

Она поморщилась.

– Ты солгала мне. С каких это пор мы лжем друг другу?

– Я знала, что ты этого не одобришь, но он хотел кое-что со мной обсудить.

– Кое-что обсудить? – эхом отозвалась я, чувствуя, как внутри закипает гнев. – О чем вообще с ним можно говорить? – Она опустила голову и начала водить носком ботинка по грязи. – О боже, он хочет, чтобы вы снова сошлись?

– Это сложно, – сказала Мари.

– Ничего сложного тут нет. Он бросил тебя в самый трудный момент твоей жизни, а теперь, когда все наладилось – он хочет вернуться.

– Он мой муж.

– Бывший муж.

Мари опустила голову.

– Я так и не подписала бумаги о разводе.

Мое сердце разбилось вдребезги.

– Но ты сказала мне…

– Я знаю! – закричала она, запуская пальцы в свои волосы и расхаживая из стороны в сторону. – Я сказала тебе, что все кончено, и это правда. Психологически я покончила с этим браком, но физически… я так и не подписала бумаги.

– Должно быть, ты шутишь, Мари. Он ушел , когда у тебя был рак .

– Но ведь…

– Нет. Нет. Никаких «но». Он не достоин прощения, а ты соврала о своем разводе! Мне ! Мы же самые близкие люди, Горошинка. Мы должны доверять друг другу и делиться самым сокровенным, но все это время я жила во лжи! Знаешь, что мама говорила о лжи? Если тебе приходится лгать о чем-то, значит, вообще не стоило этого делать.

– Пожалуйста, не надо цитировать маму, Люси.

– Ты должна с этим покончить, Мари. Психологически, эмоционально и физически. Он токсичный человек. Из этого не выйдет ничего хорошего.

– Да ты понятия не имеешь, что такое брак, – она повысила голос. Никогда прежде Мари не повышала голос.

– Может быть, но я знаю, что такое уважение! Боже, не могу поверить, что ты лгала все это время.

– Прости, но, если говорить откровенно, ты тоже не образец честности, особенно в последнее время.

– Что?

– Все это, – сказала она, указывая на Тэлон. – Вся эта история с Грэмом странная. Почему ты заботишься о его ребенке? Он достаточно взрослый, чтобы позаботиться о себе. Черт возьми, ведь он может нанять няню. Скажи мне правду: почему ты все еще ему помогаешь?

Я напряглась.

– Мари, это не одно и то же…

– Нет, это одно и то же! Ты говоришь, что я остаюсь в безнадежном браке, потому что я слабая, и ты злишься, что я соврала тебе, но ты сама лжешь и мне, и себе. Ты остаешься с ним, потому что ты в него влюблена.

– Прекрати.

– Это правда.

– Мари… мы говорим не обо мне или Грэме, а только о тебе. Ты совершаешь огромную ошибку, возобновляя общение с Паркером. Это не здоро́во и…

– Я возвращаюсь домой.

– Что? – воскликнула я, чувствуя, как все мое тело вибрирует от шока. Я резко выпрямила спину. – Это не твой дом. Я твой дом. А ты – мой.

– Паркер считает, что там будет лучше для нашего брака.

Какого брака?!

– Мари, он вышел на связь только после двух лет ремиссии. Он хотел убедиться, что рак не вернется. Он змея.

– Прекрати! – закричала она, раздраженно взмахнув руками. – Просто прекрати. Он мой муж, Люси, и я возвращаюсь к нему. Я возвращаюсь домой. – Мари опустила голову, и ее голос надломился: – Я не хочу закончить, как она.