Клэр Контрерас - Калейдоскоп моего сердца [ЛП]

Я вздыхаю и обхватываю руками его торс, уткнувшись лицом в его твердую грудь.

— Спасибо тебе. Это свидание было всем. Я серьезно.

Я чувствую, как его живот сжимается, и слышу, как он глубоко дышит.

— Спасибо, что позволила похитить тебя.

Я улыбаюсь, откидывая голову назад, чтобы положить подбородок ему на грудь, когда он смотрит на меня сверху вниз.

— Ты можешь похитить меня, когда захочешь.

Все его лицо светится, когда он улыбается мне, его ямочки подмигивают, а глаза мерцают. Такое чувство, что мой День Рождения и Рождество все обернуты в одно красивое лицо.

— Я могу, — говорит он с обещанием.

Я вытираю руки кухонным полотенцем и хватаю телефон, чтобы прочитать входящее сообщение от Оливера.

Выйди на улицу.

Я нахмурилась и посмотрела через плечо на открытую заднюю дверь, где стоял мой брат. Не могу сказать, чем он был занят, но почти уверена, что доской для серфинга. Я иду к входной двери и смотрю в глазок, улыбаясь при виде Оливера с руками в передних карманах его джинсов. Он одет в серую клетчатую рубашку и похожую шапочку, опущенную так низко, что его песочные волосы касаются воротника рубашки. Открываю дверь и опираюсь на нее, держа ручку, когда он бегло осматривает меня. Как всегда, его глаза оставляют след тепла, когда они путешествуют по моему телу.

— Ты выглядишь мило, — говорю я и смеюсь, когда он поднимает бровь.

— Мило?

— Мило — это комплимент.

— Для четырехлетки, может быть, — говорит он, делая шаг вперед.

Я улыбаюсь.

— Не-а. Это слово имеет пожизненный смысл. Ты можешь быть милым, даже если тебе восемьдесят.

Уголок его рта медленно поднимается, когда он наклоняется ко мне, вытягивая руки надо мной, положив на верхнюю часть дверной рамы, а его грудь приподнимается. Я мельком замечаю загорелый живот, выглядывающий из-под рубашки, и протягиваю руку, чтобы прикоснуться к нему. Он прячет свое лицо в моей шее, целует меня там и стонет, когда я крепче сжимаю его.

— Я покажу тебе, какой я милый, — говорит он низким и хриплым голосом. Я улыбаюсь и откидываю голову назад. — Где твой брат? — Спрашивает Оливер, пока его губы движутся от моего горла к плечу.

— На заднем дворе, — шепчу я, закрыв глаза и прижимаясь к нему.

— Пойдем куда-нибудь.

Я прикусываю губу, чтобы заглушить стон, когда его язык пробегается по моей ключице.

— Куда же?

— Куда угодно. Пляж, пирс, суши…куда ты хочешь.

Он целует меня вдоль подбородка и вверх по щеке.

— Ты ненавидишь суши, — говорю я, открывая глаза, чтобы посмотреть на него. Он опускает руки и выпрямляется, поглаживая мое лицо тыльной стороной ладони.

— Я могу взять темпуру.

— Окей. Я скажу Вику, что ухожу.

Оливер отходит и пропускает меня вперед.

— Что он вообще делает? — Спрашивает он, когда мы подходим к задней двери.

— Не совсем уверена. Думаю, что он чистил свои доски для серфинга.

— Воском, — поправляет Виктор, пугая меня. — Почему ты такая нервная в последнее время?

— Я не нервная, — говорю я, сглатывая, чтобы сдержать учащенное сердцебиение.

— Нервная.

Он поднимает бровь и проводит рукой по волосам.

— Что случилось, чувак? — Говорит он Оливеру.

— Ничего. Выходной.

— Я удивлен, что ты не отсыпаешься, — говорит Виктор, возвращаясь к доске для серфинга.

— Нет. Не хочу терять день. Мы с Эстель идем в ресторан японской кухни. Хочешь пойти?

Руки Виктора останавливаются на доске, и он смотрит вверх, его глаза сужаются, когда он переводит взгляд от меня на Оливера и обратно.

— Нет, спасибо, — говорит он, снова глядя на доску, а затем снова на нас. Уверена, что он слышит стук моего сердца с того места, где сидит. Я готовлюсь к неизбежному вопросу, когда он открывает рот. — Ты никогда не найдешь себе парня, если будешь продолжать тусоваться с Оливером. Ты ведь понимаешь это?

— Сколько раз ты собираешься натирать воском одно и то же место? — Спрашиваю я, поворачиваясь к нему спиной и возвращаясь в дом, чтобы скрыть свое раздражение.

— Это другая доска, — кричит он.

— Нет, это не так. Я никогда не видела, чтобы кто-то натирал доску столько раз, сколько это делаешь ты, — отвечаю я.

Слышу, как Оливер прощается перед тем, как вернуться в дом, и вскоре чувствую его позади себя.

— Некоторые люди просто не знают, как натирать воском доски, — бормочет он, его дыхание щекочет мой затылок.

— Неужели? — Спрашиваю я, сверкая улыбкой через плечо.

Он наклоняется и быстро целует меня, сильно чмокнув в губы.

— Как насчет того, чтобы показать тебе? — Говорит он мне на ухо.

— Что ты имеешь в виду? — Спрашиваю я, когда мы выходим и идем к его машине.

— Давай возьмем суши и устроим пикник на пляже.

— Мне нравится этот план.

— Я люблю этот план, — говорит он, оставляя поцелуй на моей щеке, прежде чем опускает руки и открывает мне дверь.

Когда он заказывает нам еду, то каждый раз останавливается и глядит в мою сторону, чтобы узнать, какие именно роллы мне могут понравиться. Как только он вешает трубку, мы молчим долгое время, пока Оливер снова не начинает разговор.

— Я думаю, мы должны сказать ему, — говорит он, переплетая свои пальцы с моими. Мое сердце собирается выпрыгнуть из груди от его предложения.

— Что мы ему скажем? — Тихо спрашиваю я, глядя вперед.

— Что мы вместе.

— А мы вместе? — Шепчу я, улыбаясь этой мысли.

Оливер усмехается и опускает мою руку, касаясь ладонью моего подбородка.

— Разве нет?

Моя улыбка становится шире.

— Я не знаю, Доктор. Так ли это?

Его рука пробирается к моему затылку. Он притягивает мое лицо ближе к своему, пока кончики наших носов не соприкасаются.

— Я думаю, можно с уверенностью сказать, что это так.

— Как думаешь, какая будет реакция Вика, когда мы ему расскажем? — Спрашиваю я, дыша ему в губы.

— Он будет зол. — Останавливается Оливер, смотря мне в глаза. — На меня, а не на тебя.

— Ты не боишься, что это разрушит вашу дружбу? — Шепчу я.

Дыхание, которое он выпускает, обдувает мои губы. Он пахнет мятой — мятными леденцами, которые постоянно сосет.

— Как ты думаешь, почему я так долго держал это в себе, Элли? — Говорит он тихим голосом, оставляя поцелуй на одной стороне моего рта, а затем на другой.

Закрываю глаза, наслаждаясь ощущением его мягких губ на мне.

— Думаю, мы должны подождать еще немного, — говорю я наконец.

Оливер отступает и смотрит на меня, ожидая объяснений. После нескольких ударов я открываю рот, чтобы высказать свое мнение, но снова закрываю, когда его телефон вибрирует. Он отвечает, говорит ресторану, что скоро будет.

— Придержи эту мысль, — говорит он, постукивая по кончику моего носа, прежде чем выйти. Я откинулась на сиденье и сделала глубокий вдох. Как мне объяснить все, что я чувствую? Не уверена, что смогу выразить это словами. Помню только то, что все говорили, когда мы с Уайтом начали встречаться. Их неодобрительный шепот становится криком в моей голове, когда я сижу тут, задаваясь вопросом, ожидает ли нас с Оливером такая же судьба. Уайт был просто случайным для всех. Оливер — наша семья. Я не сомневаюсь, что Виктор будет считать наши отношения кровосмесительными, хотя у нас нет никаких связей. Смотрю, как Оливер возвращается к машине с сумкой в одной руке и телефоном в другой. У него тревожный взгляд на лице.