Ирина Нельсон - Второстепенный

- У него больше нет привязки к телу, - хрипло сказал Ирвин. – Он переродится. Пусть без памяти, но…

- Нет, не переродится, - отстраненно возразил Мерфин. – Это была ловушка для безумной души. Если бы Владыка справился, он бы вернулся. А теперь, даже если он справится с безумием, то не сможет выбраться. Путь был только назад.

- Куда же его проводить? – тихо спросил кто-то. - Все Изначальные спят в саркофагах своего рода, в своих сидах.

Аунфлаи замерли, переглянулись. Владыка был единственным эльтом королевского рода, известным им. В какой сид отправлять его?

- Альварах, - наконец, сказал Корион. – Его род там. Правда, состоит всего из двух представителей. Альваха и Илмарионы. Детоубийца и Владычица той стороны, - уточнил он, увидев непонимающие взгляды.

- Но откуда это известно тебе? – возмущенно спросил Нойт.

- Я, если помните, единственный, кто покинул Альварах за последние пятьсот лет.

- Мы не можем послать его туда в… таком виде, - заметил Ирвин, покосившись на осколки.

- У нас есть пара свободных саркофагов, - пожевав губы, признался Мэдог. – Но, сами понимаете, мы не можем пустить вас в усыпальницу рода.

- Да, конечно… Мы… мы просто поможем с телом.

Ирвин закрыл глаза, полоснул себя по руке ножом и срывающимся голосом затянул погребальную песнь. По его щекам покатились слезы. Эльты подхватили мелодию. Слова древнего языка налились силой, зазвучали болью и полетели в небо. Кто теперь им покажет воспоминания о родных фиолетовых лесах, голубом сиянии их гибнущей звезды и цивилизации бессмертных существ, от которой остались лишь беспамятные души?

Эльты плакали и собирали осколки статуи окровавленными ладонями, шепча слова сожалений и прощания. Что не удалось артефакту, с успехом совершили обычные руки. Эльты собрали всё до последнего кусочка и склеили их собственной кровью. Владыка уселся на скамью, поджав ногу и глядя чуть в сторону. Кровь не текла по камню. Она схватилась между трещинами, расцветив белый тонкими кровавыми чертами. Мэдог поднял заклинанием скамью и осторожно унес в замок. Казалось, он совсем не замечал своих слез.

Леди Изольду согласно традиции также напоили кровью, разоблачили и, уложив в позу зародыша, отнесли в лес за пределами замковых стен. Шли недолго – Мерфин вывел процессию к ровным рядам вишен, цветущих, несмотря на осень. Из ствола каждой смотрели женщины: кто-то стоял, кто-то сидел, кто-то застыл с поднятыми руками-ветвями, из которых росли охапки белых цветов. В центре каждого цветка переливался острыми гранями магический кристалл. Мерфин прошел вдоль них и взмахнул рукой. Земля перед ним расступилась, и эльты опустили Изольду в яму.

- Я отпускаю тебя от имени, всех долгов и обетов, с ним связанных. Вернись в свой род, и пусть твоя следующая жизнь будет счастливой и легкой, - выдохнул Мерфин, закрыл могилу и воткнул сверху сорванную с ближайшей вишни цветущую ветку.

Та пошевелилась, устраиваясь поудобнее на новом месте. Цветы опали, и на стремительно растущих ветвях зазеленели молодые листья. Из крепнущего ствола выглянуло лицо девочки, какой Изольда была когда-то. Где-то в пещерах совсем другого бруидена, на расписанной то ли узорами, то ли письменами стене, осыпался самоцвет и заиграл холодными ровными гранями.

Эльты подождали, когда дерево вырастет, раскинет на ветвях белые цветы с магическими кристаллами, а девочка превратится в женщину, и тихо отступили обратно к замку.

У посмертного древа остался лишь один. Он дрожащими пальцами огладил лицо Изольды, рухнул на колени и тихо-тихо завыл:

- Прости, прости, я опоздал. Мне так жаль, прости…

Корион отвернулся и нагнал остальных. Что связывало Изольду Аунфлай с Ирвином Эсквиллом, давно женатым на её кузине, ему знать не полагалось.

* * *

Я сбежала.

Да, трусиха. Но этот чертов магический мир меня доконал! Мало мне было сверхчувствительности, мало было абсолютной неспособности колдовать в рамках закона, мало было опекуна со странной логикой и повадками, так еще на закуску получила самый настоящий террористический акт! И от кого? От келпи! Ай, конечно, был заразой, но чтобы пронести в школу кучу бомб… Я от него не ожидала. Никто не ожидал!

И вишенка на торте – видения с симпатичным эльфенышем в колодце. Я уже убедилась, что сны о дедушке, бабушке и прочих личностях не просто сны и к событиям в этой альтернативщине имеют прямое отношение. Эльф Злат… Уж не Владыка ли Златовлас собственной персоной? А что? На моне чеканят профиль эльфа в венце – это раз. Статуей первого ученика профессор Хов очень дорожил, причем настолько, что оставлял на страницах мраморной книги полынь – символ горечи утраты – это два. Информация по Владыке Златовласу закрыта с пятидесятых. Примерно тогда же лорда Мэдога объявили героем, победившем Безумного короля, а профессора Хова выгнали из Ордена Золотой Розы, и только Аунфлай принял его в бруиден – это три. Вопрос! Если Владыка Златовлас – единственный правитель эльтов, то откуда взялся Безумный король? Уж не одно и то же ли это лицо? И почему лорд Аунфлай – герой, а профессор Хов – предатель?

В общем, дело попахивало государственными изменами с неясными мотивами, а в сочетании с Сопротивлением, которое умудрилось завербовать привратника и подорвать древнее убежище эльтов, вообще начинало подванивать. Да так, что узнавать какие-то ответы не хотелось категорически.

Ей-богу, лучше бы я попала в Хогвартс! Там расклад «хорошие-плохие» поддался бы анализу! К тому же там была Оборотка, которая позволяла менять и возраст, и пол, так что того черноволосого зельевара я бы точно охмурила, а тут – хрен! Причем дикий!

Поэтому когда я очнулась, а произошло это приблизительно через два часа на больничной койке Сида Трех Дубов, то времени терять не стала и быстренько свалила. Уходила по-английский, через открытое окно. Благо, палата располагалась на первом этаже. Спасибо дриадам. Они были настолько любезны, что открыли мне дорогу в человеческий мир через огромное дупло и даже высадили вблизи от Саутгемптона. Я вывернула плащ наизнанку, чтобы не светить нашивкой Фогруфа, пригладила волосы и пошла ловить попутку. Почтальонки очень и очень не хватало, но волшебные пчелки пообещали её принести в ближайшие два часа на могилу одного чувачка, который лежал на кладбище Саутгемптона.

Я шла к городу и махала руками всем машинам, и в душу мою начали закрадываться смутные подозрения. Электромобилей почему-то было очень и очень мало. Чересчур мало. Даже грузовых. И почему-то никто так и не захотел подобрать ребенка, который явно попал в беду.