Кира Мон - Найди меня среди шторма

Так будет честно, хотя это только все усложняет. Он не должен чувствовать себя полностью в чьей-то власти, а так бы, вероятно, и получилось, если бы я осталась одетой, а Джош раздетым.

Но теперь его ладонь скользит между моих ног и, несмотря на то что я непроизвольно ахаю – вздох, который заглушает Джош, прижав свои губы к моим, – убираю его руку. Толкая его на матрас, я произношу единственную фразу, которую заготовила заранее:

– Ты ничего не делаешь, хорошо? Вообще ничего.

Вспышка замешательства у него в глазах, а затем медленное осознание.

Я целую его лоб, щеки, нос, подбородок. Нежно целую в шею, прокладываю дорожку из поцелуев все ниже и ниже, до груди, а руками ласкаю теплую кожу, глажу плавный изгиб его сильных плеч и спускаюсь по бокам к бедрам. Я покрываю поцелуями каждый сантиметр его плеч, его рук, целую каждый палец. Я стараюсь не спешить и не обращать внимания на то, что было бы легко сдвинуться немного вниз и тем самым создать связь между нами, которую я создавать не собираюсь. Не сегодня, не сейчас.

Джош закрывает глаза. Он лежит на спине, руками прикасаясь ко мне везде, где только можно. Зарывается пальцами мне в волосы, и я слышу, как он тихо стонет, когда я провожу губами по его плоскому животу до места, где начинается дорожка черных волос.

Но не сейчас. Пока нет.

На мгновение кажется, что Джош хочет меня удержать, его ладони сжимаются у меня на плечах, но потом он меня отпускает, и я целую его бедра, каждый сантиметр его ног и таким образом случайно узнаю, что этот мужчина невероятно чувствителен к легким, как перышко, поцелуям под коленями.

Каждую точку, которую поцеловала, следом поглаживаю, едва касаясь, и когда убеждаюсь, что на коже Джоша не осталось больше ни единого местечка, до которого бы я не дотрагивалась, осторожно возвращаюсь к внутренней части его бедер.

Он резко втягивает воздух, почувствовав мою руку у себя между ног, подушечками пальцев я пробегаю по нежной коже его эрекции.

Он вцепляется в меня и, словно в ту же секунду что-то понимает, снова отпускает. Я бы хотела переспать с ним и знаю, что Джош тоже этого хочет. Однако мне нужно быть на сто процентов уверенной, что то, что происходит сейчас, этот мужчина не истолкует неправильно, даже потом, в воспоминаниях.

Я здесь лишь затем, чтобы отдавать, и отдавая Джошу, сама получаю больше чем достаточно.

Я вновь целую его, провожу линию от пупка до груди, но моя рука аккуратно сжимается в кулак, и Джош тоже сразу же сжимает пальцы.

Каждое мое движение, каждое плавное скольжение и каждое еще такое слабое давление приводят к тому, что мускулы на его на руках прорисовываются четче. А когда я единственный раз поглаживаю большим пальцем влажную головку, Джош вжимает голову в подушку, и на его шее проступают мышцы.

Не слишком быстро.

Помедленнее.

Слегка расслабить пальцы и нежно, очень нежно…

– О господи, что ты со мной делаешь? – бормочет Джош. Глаза у него все еще закрыты, похоже, что каждой частичкой своего тела он сосредоточен на моих прикосновениях, и я чувствую, что больше не могу это оттягивать.

Джош делает глубокий вдох и не выдыхает, пока я еще одним медленным движением скольжу вниз, а когда затем чуть увеличиваю нажим, он со сдавленным стоном на мгновение выгибает спину… а потом из его тела уходит все напряжение.

Для меня это тоже новый опыт. Никогда раньше я не концентрировалась исключительно на своем партнере, и, по-моему, это более чем возбуждающе. Это опьяняет, а потребности именно сейчас поцеловать Джоша в полуоткрытые губы невозможно сопротивляться.

Он одной рукой обхватывает мой затылок, и понимание, что поцелуй, такой поцелуй, как этот, равен оргазму в любой форме, просто ошеломляет.

Переплетясь телами, мы лежим бесконечно долго. Джош обнимает меня обеими руками.

Внезапно осознаю, что это идеальный момент, которого я так желала, с тех пор как тогда в порту он оттолкнул меня своими язвительными словами.

От одной мысли об этом во мне опять пробуждается страх.

Для меня это идеально. Для меня и то было идеально.

А как это было для Джоша?

Из-за страха, что он просто меня успокоит, я даже не могу спросить его об этом. Но и только своим ощущениям доверяться нельзя, однажды они меня уже обманули.

Я прикусываю нижнюю губу, когда понимаю, что следует сделать теперь. И это не то, чего мне хотелось бы в данный момент.

– Джош? – негромко зову я.

– Ммм? – лениво откликается он, кончиками пальцев ласково проводя по моему позвоночнику.

– Я ухожу.

Поглаживания прекращаются. Я жду.

– Почему? – наконец спрашивает он.

– Потому что думаю… мне кажется, не стоит лежать рядом с тобой, пока ты будешь решать для себя, хочешь ли… хочешь ли быть со мной.

На это Джош ничего не отвечает, и когда я сажусь, его руки просто падают на постель.

Встав с кровати, я начинаю молча одеваться. В какой-то момент Джош переворачивается на живот, лицом ко мне, и наблюдает, как я натягиваю через голову футболку и застегиваю пуговицу на джинсах. Он ничего не говорит, когда провожу обеими ладонями по волосам, чтобы хоть как-то привести их в порядок, и продолжает молчать, пока я иду к двери.

– Я хочу этого. Быть с тобой, – сообщаю ему, а затем ухожу, не дожидаясь ответа, не выдерживая его промедления. Сбегаю по лестницам до самого первого этажа, запрыгиваю в ботинки и покидаю башню.

Снаружи сумерки уже опустились над морем, воздух холодит мою разгоряченную кожу. Широкими шагами я тороплюсь вниз по тропе, оставляя маяк, оставляя за спиной Джоша и тот идеальный момент.

И с каждым шагом мне становится все яснее одна вещь.

Когда Джош уедет, у меня не получится просто отбросить свои чувства и воспоминания. Это будет гораздо труднее, чрезвычайно трудно.

Приехала бы я сюда, если бы догадалась об этом раньше?

Спускаюсь по ступеням в скале, иду по пирсу, отвязываю трос от швартовочного столба и аккуратно укладываю его свернутым в хвосте судна. Шум мотора заполняет ранний вечер и заглушает шепот разбивающихся об утесы волн.

Да, приехала бы. Я бы сорвалась на Кэйрах даже ради единственного ощущения – лежать в его объятиях, чтобы потом вспоминать его запах и его прикосновения. И я бы повторила это в любое время.

А теперь я стойко вынесу все, что уготовано мне судьбой. Что бы ни случилось.

Вместо того чтобы написать Лив сообщение, я ей звоню, пока плыву под первыми звездами обратно в Каслданнс, но разговор выходит коротким. Сообщить кому-то о том, что не имеешь ни малейшего понятия, как теперь будут развиваться события, много времени не занимает.

На часах почти десять, когда я открываю дверь своего дома. Записка для Сюзанны, оставленная на кухонном столе, исчезла, но сама она, по всей видимости, снова ушла. Наверное, в «Брейди». Там я не показывалась уже больше недели, с той ночи в порту, если быть точной. Надо как минимум позвонить или написать Сиенне. Ей самой это все еще дается с трудом. С момента ее переезда сюда минул почти год, прежде чем она открылась для новой дружбы, но мне прекрасно известно, что она радуется, если Лив или я ей звоним.