Надежда Михайловна - Нужным быть кому-то (СИ)

Попрощавшись с бабой Леной, завел машину и как-то разом осознав, сказал:

— Всё, Ярик, я этого дитёнка от себя не отпущу, он мой!

— А Марина?

— Марина… тут сложнее… но я упорный, да и Санька с бабой Леной мне помогут. Эх, Ярик, — он хлопнул его по плечу, — а жизнь-то налаживается!! Я его усыновлю по-любому!! Никогда не думал, что меня, такого жесткого, может за два дня превратить в желе мальчуган! А как нравится!! Наверное, это и есть счастье — слышать вот такой смех и видеть сияющего ребёнка?

— Не упусти. А то какая-нибудь красотка опять с путя собьет, — проворчал Толик.

— Нет! Я решил!!

Марина, умотавшаяся за день, неспешно поднималась по лестнице на свой третий этаж. На площадке витали чудные запахи жареного мяса, она сглотнула слюну:

— Надо бы Саньке говядины прикупить, светится весь.

Запахи, оказывается, были из их квартиры, на кухне за накрытым столом восседал Санька.

— Мамочка, мой скорее руки, и будем кушать мясцо-о.

Помыв руки, села и удивленно уставилась сначала на стол, потом на бабу Лену:

— Мам Лена, это что?

— Это дядя Саша нам купил, сказал, что я не вырасту, если есть не буду, а я хочу таким же большим вырасти, как он, — важно изрёк Санька.

— Какой ещё дядя Саша? — нахмурилась Марина.

— Ну, тот, вчерашний, ну, который почти как я, только Горшков. Он вчера не знал, что у меня день рожденья. Он так смешно сказал — день варенья, а сегодня он подарок привёз, вот, смотри! — он показал ручкой на окно, там лежал планшет.

— А ещё мы в парк ездили с бабой Леной и Толиком, мы на батуте немножко прыгнули разов, а потом на машинках гоняли, знаешь, как здорово! А ещё карусель и качели, и самолетики, — захлебываясь и блестя глазами, рассказывал Санька.

— А потом мы как взрослые мужики всё-всё съели. А Толик тоже хороший. Только у него ножка одна прыгает, но он мне понравился.

Марина помрачнела:

— Ешь Санька, раз ты хочешь быть взрослым и сильным, надо есть.

— Я дяде Саше обещал! — и ребенок, на удивление, съел прилично.

Потом весь вечер с мамой скачивали игры, пробовали в них играть, эмоции положительные у него зашкаливали, уснул мгновенно.

Марина на кухне спросила:

— Что это было?

Баба Лена рассказала, особо напирая на то, что оба Саньки были в восторге друг от друга.

— Мариночка, он ведь правильно сказал, что детей и собак не обмануть, может… это судьба?

— Какая судьба? Мам Лена, двадцать лет жили друг без друга и ещё столько же проживем.

— Не скажи, Саньке отец такой как Саша, очень бы нужен. Сергей, хоть и сын, а к Саньке ни разу не пришел, а этот сегодня с таким удовольствием с ним возился, а домой его уснувшего как нес… я прошу тебя только об одном: не спеши его отталкивать от себя. Ты ж не знаешь, где и что у него в жизни было. Толик-то обмолвился, что несладко им было в люди выбираться, жили чуть ли не в подвале, а смотри, не спились, вон, какие мужики толковые. А наш-то, ведь сама знаешь, взрослых мужиков всегда на расстоянии держал, а к Саше на шею бросился, — она всхлипнула, — вот, надо бы сына своего жалеть, а сравнила, как чужой мужик нашего и на шее таскал, и на батут залез, с ним на руках прыгал… Не спеши.

— Ладно, посмотрим что и как.

К концу недели Марина подуспокоилась, Горшков срочно улетел в Испанию по работе, но перед этим купил Саньке телефон и каждый вечер у них были разговоры… Санька рассказывал ему, как продвигается дело с великом, как кушает, гуляет, играет, а на том конце, похоже, внимательно и серьёзно все выслушивали. Довольны были оба. Дядя Саша обещал привезти крутой сюрприз, вот и ждал Санька своего друга. Козыревы дети через неделю ждали их в деревню, всех троих. В этот выходной у них было торжество — день рождения какой-то бабы Тани, они все принимали участие в культурной программе, по словам Лёшки, заняты по полдня, репетировали. Санька считал дни и до прилёта Горшкова, и до поездки в деревню.

Репетировать пришлось на турбазе у дяди Федяки, девчушки вместе с Аришкой высвистывали «Цыганочку», Лёха же удивился сам себе, у него лихо получалось плясать как цыганенку.

Иван Шишкин в восторге орал:

— Лёха, ты крутой перец!

Действо намечалось грандиозное…

Лёшка озадачил деда, позвонив:

— Дед, привет! Надо срочно найти как это… а, муляж женской груди!!

— ?????? Че. го?

— Дед, ну, надо нам для цыганки грудь большую, может, где найдете, тут Мишук же приедет, будет цыганкой, а из чего сделать, пока не знаем.

— Иван Игнатьич, — взял трубку тёзка, — может толстого поролону прикупишь, нам бы размер шестой-восьмой сделать…

Козырев прокашлялся:

— А сам позвонить сразу не мог, чего ребенку такие вещи говорить?

Тот загоготал:

— Идея-то как раз твоего ребенка! Ох, Игнатьич, чую я, после дня рождения вспомнит мамка наша про крапиву, и бегать, нам, жеребцам от неё по деревне!! Зато весело будет!! Или мы не Шишкины?

Палыч мотался каждый день туда-обратно.

— Без тебя не дышится! — сказал он, когда Валя ворчала на него, что занимается ерундой, что она никуда не денется!

Козыревы младшие так и жили на два дома, днем иногда, умотавшись, девчушки засыпали у Вали, а на ночь нехотя уходили к себе. Марь Иванна обустраивала дом, перезнакомилась со всеми соседями, жизнь била ключом у всех.

Дед Ленин через день-два водил детей за грибами, — дожди были теплые и грибы полезли, на радость детям. Они теперь уже не бегали с каждым грибом спрашивать, съедобный ли, а успешно собирали березовые, лисички, свинушки. Марь Иванна и заготовками занялась, а возле окна на веревочках висели снизки сушеных белых грибов.

Лёшка обстоятельно рассказывал Феле о грибах, а та «исходила слюной», ждала пятницу в нетерпении, надеясь с утра в субботу сбегать по грибы.

Баба Таня подозрительно пытала Ванюшку:

— Чегой-то вы с турбазы не вылазите?

— Мамань, — на честном глазу отвечал сын, — так сено-то для Зорьки сушить надо.

Сена накосили много, сушили на турбазе и дружно всей толпой переворачивали его по два-три раза в день.

Нашлись маленькие деревянные грабли, еще «времен очаковских и покоренья Крыма», вот детки дружно и ворошили. Совмещали, так сказать, полезное с приятным.

Баба Таня не поленилась, явилась посмотреть: как раз когда все Козырята дружно и сосредоточенно ворошили сено, а Аришка сгребала уже готовое в кучки.

Баба Таня умилилась:

— Ой, сколь у меня помощников, не зря молоком пою!

Горшков собирался домой. На удивление, затянувшаяся проблема с испанскими коллегами, наконец-то, разрешилась. Долгие полгода Горшков и его работники уговаривали-уламывали-доказывали выгоду сотрудничества — дело как бы замерло. Сейчас же всё решилось за неделю, и была у него тайная мысль, что именно появившийся в его такой непростой жизни светлый малышок Санька стал как бы талисманом на удачу — «кысмет».