Надежда Михайловна - Нужным быть кому-то (СИ)

Сейчас оставалось одно необходимое дело — купить для Саньки ортопедическую качественную обувь. Баба Лена в разговоре с Толиком посокрушалась, что сложно с такой обувью для ребенка. Обувь есть, но очень хорошая им просто недоступна, вот и озадачил Горшков своего Мадридского знакомого, тот разузнал всё и прислал молодого человека, чтобы Горшков не плутал.

Разговаривая меж собой они вышли из лифта, и на них снарядом налетела невысокая, вся такая кругло-пухленькая женщина, запнувшаяся и падающая на мужчин. Они синхронно подхватили её — у Горшкова мелькнуло сравнение с актрисой Крачковской в молодости.

Женщина поправив съехавшую на глаза шляпку, выдохнула:

— Уфф! Спасибо, вот бы сейчас растянулась всем на смех, да и вмятина в полу точно осталась бы. Очень благодарна, молодые люди!

— Эллина Арвидовна, Вы не пострадали? — к ним бежала молодая женщина.

— Нет, есть ещё на свете рыцари!

..Эллина Арвидовна, Эллина Арвидовна — крутилось в голове у Горшкова, где-то совсем недавно он слышал такое имя, и как молния сверкнула — это ж детский Бог по ДЦП, про неё баба Лена с придыханием говорила, они Саньку по её методикам вытянули.

— Эмм, простите меня, Эллина Арвидовна, можно Вас спросить? Вы та самая Бог по ДЦП у детей? Госпожа Сольева из Санкт-Петербурга?

— Да! Надо же! Не знала, что Бог!

— А не смогли бы Вы уделить мне хотя бы 10 минут Вашего времени? Скажем, часов в восемь, можно поужинать, плачу, естественно, я. Сейчас мне срочно надо доехать в магазин фирмы Clarks, купить обувь для ребёнка, завтра с утра улетаю.

— А возьмите меня с собой?

— С удовольствием!

Поехали туда. Эллина Арвидовна с переводчицей как нельзя вовремя подвернулись на пути — от обилия обуви Горшков растерялся, видя его растерянность, Сольева шустро начала выяснять, что и как у ребёнка.

Саша набрал Саньку и заулыбался слыша звонкий голосишко:

— Саня, дай бабе Лене трубочку. Я с ней немножко поговорю, а вечером мы с тобой долго-долго будем разговаривать, хорошо?

— Елена Сергеевна! Консультация Ваша требуется, объясните по Санькиной обуви, что и как.

Сольева быстро и конкретно вызнала про Санькину болезнь, покивала головой и, отдав трубку Горшкову, пошла по рядам.

— Саша… это же невероятно… сама Сольева? — Елена Сергеевна, Марине ничего не говорите пока, я Вас очень прошу!

Горшков полетел за Эллиной — она спросила, что конкретно он хочет купить. Горшков сказал, что хотел бы несколько видов: сандалики, кроссовки, ботиночки, сапоги.

— Обувь-то дорогая, — прищурившись, сказала Сольева.

— Ребенок тоже очень дорогой для меня человечек!

— Вы, я так поняла, не его отец?

— Да, но стану!

— Заинтриговали, молодой человек, бабушку, пожалуй мы с Вами поужинаем, знаю я тут одно местечко…

— Буду рад!

Видя как он выбирает обувь — яркую, с разноцветными шнурками, откладывая в сторону черные и коричневые, она только хмыкала, посоветовала купить ещё тапочки домашние, сама тщательно проверила отобранные «шузы» для мальчика, одобрила. Горшков расплатился, Эллина взяла визитки и поехали в отель.

В восемь вечера пошли на расположенную неподалеку тихую улочку в совсем небольшое кафе на шесть столиков.

— Я здесь уже бывала три года назад и вот мечтала вернуться ещё раз сюда!

— Ну, раз Вы здесь были, то Вам и заказ делать, я всеядный!

Конечно же, без томатного супа-гаспачо и знаменитой паэльи не обошлось, ещё Горшков с огромным удовольствием поглощал чурросы-пончики с шоколадом, понравился и голубой сыр. Распробовали астурийский сидр, Горшков, правда, больше налегал на пиво, чурросов заказал с собой по большому пакету-для своих и для Сольевой.

За едой и разговорами она ловко выспросила всё про Саньку, и Санька-большой незаметно для себя рассказал про Вершковых.

— Вот что, молодой человек, я тебе скажу, — перешла на ты Сольева, — назад тебе дороги нет! Такого ребенка обидеть несложно, а вот заживет ли его обида…

— Я мечтаю его усыновить, только вот мама его… — вздохнул он, — пока очень сложно. Эллина Арвидовна, я, может, и наглец, но, как бы Вы посмотрели его? Ваши методики его на ноги поставили, а в дальнейшем не хотелось бы, чтобы у него последствия какие-то были. Я мечтаю с ним в футбол играть, на велике по парку кататься, всякие подвижные игры… в лес ездить, ну, как у обычных пацанов чтобы всё было… а вдруг это всё противопоказано? Я знаю, что к Вам не пробиться, может как-то можно выкроить время?

Та долго смотрела на него, что-то прикидывая:

— Плату возьму хорошую!

— Согласен!

— Значит, так, присылай своего уникума, пусть разработает специально для меня и нашего центра персональную программу — зашиваемся во всяких бумажках, и сделать в нашем центре большой компьютерный класс для детишек!

— Согласен! — не раздумывая, тут же выдал Горшков. — Вот, теперь верю, что ты добьешься своей Марины, и мальчику будешь хорошим отцом!

— Значит, через пару дней присылаю спеца и зама своего по совместительству к Вам в Питер, договор подписывать он имеет право. Если что-то не устроит в формулировках, доработаем. Единственная просьба — забронируйте ему гостиницу поблизости, он в детстве болел полиомиелитом и ходить далеко, сами понимаете, ему не надо бы.

— Хорошо! Мы с тобой, Александр Сергеевич, вовремя встретились и к обоюдной пользе. Самое главное, поймать меня успели, это ж надо споткнуться на ровном месте! По приезду в Питер выберу время для твоего, я уверена, сыночка, и жду вас, очень мне хочется на Саньку посмотреть! Заинтриговал!

Вот и летел домой Горшков с нетерпением — оказывается он здорово соскучился по своей уже почти семье. Холодила где-то внутри тревога, боялся Лихо, если честно, что не примет его Марина, но очень надеялся на Саньку и бабу Лену.

Двадцать первое июля, Казанская, выпало аккурат на пятницу. С утра съездили в Аксеновку, отстояли службу, отец Федот после службы поздравил «нашу замечательную Татьяну Макаровну с юбилеем! Многая лета!!»

Довольные приехали назад — возил Ульянов, а дома ждал шурум-бурум. У калитки «баушку» перехватил внук Людмилки — Тимофей:

— Баушка моя старшенькая, как я по тебе соскучился!!

Правнук пошел в Шишкиных и в двенадцать лет был выше «баушки» на целую голову:

— Тише, медведище сибирский, задавишь ведь меня!!

— Я, знаешь, как по тебе и Каменке скучал!!

— Тимоха, дай маманю обнять, ишь прилип! — громогласная, крупная Людмилка, нежно и тихонько обняла бабу Таню.

— Ох, мамка моя, я возле тебя опять дитём становлюсь!!

Пока разбирали сумки, к дому подъехало такси.

— Батюшки! Сара приехала!! — баба Таня шустро выскочила на улицу. Из машины вылезли Сара с Кларой, а с переднего сиденья Илья, которого из-за огромного букета не было видно…