Надежда Михайловна - Нужным быть кому-то (СИ)

Ванюшка с Максом повесили по всему двору Шишкиных гирлянды, нарядили елочку, когда включили гирлянды первый раз, дед Вася восторгался:

— О, какая люминация, как на Красной площади, прямо. Максимушко, ай не передумал, новый-от год в другой кумпании встречать, у нас-от весельше будет?

— Дед, — кривился Макс, — я с лета дал согласие, что поеду в этот долбаный Париж! Все проплачено и задний ход не дашь уже, я ж не знал, что есть такая вот Каменка, но на Рождество, чесслово, буду с вами. Блин, дед, не оголяй нервную систему. И так тошно!

И поехали тридцатого большой толпой в Каменку. Дед Вася для Горшковых выделил вторую половину избы, где было жарко натоплено, Козыревы расположились у Вали, Фелю забрала баба Таня.

— Разместимся! Ежли что, вон, у Ленина комната свободная имеется.

Женщины суетились, готовя салаты-винегреты, мужики с ребятней раскатывали склон, устраивая горку… Быстро набежала деревенская ребятня, подтянулись и приехавшие на новый год молодёжь… Скоро весь склон облепили катающиеся кто на чем, в ход пошли и пластиковые льдянки, и картонки, и целлофановые мешки, санки… скатывались и на попе… Визг, восторженные крики, смех долетали до то и дело открывающихся дверей Шишкинской избы.

— Эх! — вздохнула Валя. — Я бы сейчас на попе, да до Малявки. С ветерком!! Баб Тань, глянь-ка…

— Санька Горшков опять ехал на Верном, Ленин накинул широкую петлю санок Верному на шею, и тот послушно вез вопящего Саньку.

— Маришка, а ведь Санька сильно изменился за это время, смотри, какой шустрый стал!

Маришка как-то светло улыбнулась:

— Да, у нас Саша как волшебник, всех троих в сказку затащил. Валь, я ведь… — она замялась.

— Да, говори уже чего, все свои тута!

— Ну, сделала тест, положительный, но боюсь, колотит всю от страха.

— Да ты чё, деушка, вот увидишь, все будет нормально, а кто народится у тебя не скажу, у Валюшки четко увидела, что мальчуган. А Горшков-то в счастье будет, не знает ещё?

— Нет, я на Новый год хочу сказать…

— А и правильно, самый лучший подарок ему-то будет!

— Федюнь, — шумнула баба Таня сыну, зашедшему во двор, — ты сделай свет-от, в сарайке есть переноски, всё одно не угомонятся допоздна, а завтра тем более.

Установили две треноги с переносками и в свете лампочек наступивший вечер так и обещал что-то загадочное, пошел небольшой снежок хлопьями, которые медленно кружились, не спеша опускаться на землю. Девчушки восторженно подставляли руки в варежках под снежинки и пытались рассмотреть узоры на них, Калинин обнял вышедшую Валю, дед и Лёшка, запрокинув голову, смотрели в небо…

— Хорошо! — выдохнул Горшков, вытащивший свою Маришку посмотреть на такую красоту.

— Да, удовольствие огромное, в городе так не впечатлишься! Единение с природой! — задумчиво добавил Игнатьич.

К склонам, уже хорошо раскатанным, подтягивались и взрослые, кто-то пришел забрать своих детей, кто-то, привлеченный шумом, посмотреть… и долго еще слышались с импровизированной горки вопли и возгласы более взрослых каменских жителей.

Утром у Калининых на пороге объявился Колька Шишкин, как всегда громогласно орущий:

— Соседи, чё спим-то? Новый год вот-вот, проспите же!

— Коль, ну только восемь утра. Чего ты орёшь?

— А соскучился я по всем. Шишкиных, вон, разбудил, правда Феля меня отлаяла. Решил, вот, вас увидеть, Игнатьич, вставай!

— Да я уже встал, — из-за его спины ответил одетый Иван, — на природе прогулялся, морозец-то бодрит!

— Пошли на улицу, ну их, пусть дрыхнут!

На улице, в сереньком свете наступающего дня поговорили, пошли на горку, с которой с воплями, уханьем и ревом начал скатываться Колька. Попрыгал на льду Малявки, прикинул что-то, поднялся наверх.

— Надо пойти переодеться, моя Людка убьет за штаны-то, а веришь, на заднице ловчее всего кататься. Ща рассветет, будем на Малявке как в детстве каток делать, смотрю, все разленились. А тогда-то с речки и зимой не вылазили, ох и попадало нам за штаны-то, постоянно ведь дырки были. Маманя, где моя спецформа? Лопаты деревянные живы?

— Что ты, аспид, орёшь-то с утра? Вона твои одёжки, а лопатам как не быть, в сарайке стоят. Ай каток задумал?

— Мамань, какая ты у меня понимающая!! — он схватил бабу Таню и поднял на вытянутых руках.

— Дурень ты, Колька, как есть дурень, ежли к сорока годам не угомонился, то, похоже, таким и останешься. Пусти уже!

Колька поставил маманю на пол, она треснула его по лбу:

— От порода Шишкинская, неугомонная!

Вышедший на шум, сонный Ванюшка тут же встрепенулся:

— О, каток, точно, Коль, как это я забыл про него?

— Всё вас учить надо, мелких. — щелкнул его по лбу Колька.

Пока позавтракали, переоделись совсем рассвело. И вооружившись деревянными лопатами, пошли на Малявку. Прибежавшие с утра кататься ребятишки с жаром взялись помогать мужикам. Многие сбегали домой, кто-то принес лопаты, кто-то метёлки, девчушки принесли веники, и работа закипела, добровольцев все прибавлялось:

— Ого-го-го! Коммунистический субботник в Каменке, новогодний!! — орал неугомонный Колян.

У обочины остановился козлик, на котором ездил глава поселения, вышел их «голова».

Присмотрелся, спустился на речку, поздоровался со всеми, похвалил задумку:

— Так, воду привезем, чтобы ровно залить, протянем сюда переноски по периметру катка, и будет всю зиму у Каменки занятие, Шишкины ребята и взрослые на выдумки горазды. Спасибо!

— Петрович, ты с водой-от не тяни, — встрял вездесущий дед Вася, — после курантов ведь набегить народ сюда!

— Да, Василий Иванович, через полчасика подошлю.

И вскоре расчищенный каток заливали из шлангов протянутых со стоящей на берегу водовозки. Детишки равняли бортики из снега, помогали, а больше мешали двум электрикам, которые шустро устанавливали треноги с переносками.

— Хороший у вас Глава, шустро отреагировал, — похвалил Иван.

— О, так он же нашенский! Сызмальства здеся живет, вот и знает все.

Опять на горке было много народу, детки скатываясь, непременно пробовали лед на катке, всем страстно хотелось покататься, поиграть в хоккей с Аксеновкой — каникулы обещали быть весёлыми и для детей и для взрослых.

По улицам поплыли запахи выпечки:

— Эх, хорошо-то как, как в детство попал! — радовался Горшков.

— От, Максимушко, такую благодать пропустил! Он бы тута как раз, к месту случился! — пригорюнился дед Вася.

Но скучать было некогда, все занимались делами, Колька с Ванюшкой категорически собрались топить баню, как и должно быть — «по традиции… тридцать первого мы с друзьями ходим в баню». Мужская половина дружно поддержала их, а женщины готовили и готовились.

— Такого нового года у нас никогда не было! — радостная Марина, краем глаза приглядывала за своими Саньками. Большой вместе с мужиками устанавливал стол для закусок на воздухе. Маленький катался на Верном…