Надежда Михайловна - Нужным быть кому-то (СИ)

Лешка сосредоточенно катал коляску по двору, Валя с Володей разбирали привезенные вещи, а малышок, под ритмичное покачивание своего тёзки, потихоньку засыпал.

— Леш, иди уже погуляй, вон ребятишки, как воробьи сидят, тебя ждут, — подошла Клара, — дай уже бабке Кларе поняньчиться.

— Да он почти заснул, так чуть ворочается, — Лёшка говорил тихонько, — такой маленький… чёт мои дети, вроде, больше были, или я подзабыл? Ладно, Виталиновна, я побежал.

У ребятни было много дел: надо было смотаться на Малявку, пробежаться по улицам, поговорить с местными пацанами с другого конца деревни, а уже подступал вечер.

Иван с Марь Иванной, Фелей и Максом пошли в Козыревский дом — там почти все было готово, только Лёшкина «верхотура» пока была пустая.

— Ох, как славно тут дышится! Вот что значит дерево! — Феля прошлась по всей большой мансарде, — Лёшку отсюда, точно, не выгонишь, да и девицы постоянно тут зависать будут, а утром, когда солнце в эти окна… красотища!!

— О, я, пожалуй, у дедка такую же надстрою, клёво будет!! Игнатьич, ФФ, пока нет никого, я тут вариант с дедом прикинул, батя не против, ФФ ты собак много съела в таких делах… — он пояснил свою задумку. — Если дед не писал завещание или дарственную, то фактически вся сумма будет его, но, ты говоришь, там такие дети… подумаем, после праздников порешаем. Тут надо по-хитрому сделать, чтобы деда они не обобрали полностью… Да уж, тяжело это — доживать, зная, что ты не нужен, а родственники ждут-не дождутся, когда же дом продадут… Макс, нагнись!

— ФФ, вы чё с бабой Таней, офонарели? Той непременно меня поцеловать захотелось, и ты туда же? Я, прям, популярным становлюсь у женщин прекл… ой… среднего возраста! Прости, ФФ, сглупил, ты у нас — красава.

— Ага, и молодушка.

— ФФ, я тебя сто лет знаю, всегда такой была, совсем не меняешься, чесслово!

— Подхалим мелкий.

— А то! Женщины, они любят ушами… — ловко увернулся Макс от затрещины.

Марь Иванна уже хлопотала по дому, Феля взялась застилать кровати, Иван с Максом прошлись по двору.

— Во, смотри, Игнатьич, под этой яблоней стол будет самое оно смотреться. Скажи Ленину, он мужик рукастый, в момент сделает: навес сгондобить, а вокруг ствола его выпилить, и получится суперски! И по жаре, и по дождю здесь приятно будет посидеть, самовар, вот, как у Шишкиных, ведёрный и чё-нить к чаю…

Пока ходили, начало смеркаться. У Шишкиных же прибавилось народу — приехали Ванюшка и Колян. Макс как-то опасливо покосился на свою «невесту», но, видя, что она совсем не обращает на него внимания, что-то возбужденно рассказывая девчушкам, облегченно выдохнул, пробормотав:

— Муть это всё!!

Договорившись часов в десять собраться и ехать или идти — кто как — святить куличи, разошлись.

Солнышко с утра расстаралось, весело заливая окрестности. Легкий ветерок играл платками и шарфиками женщин — все принаряженные, с куличами, красивыми раскрашенными яйцами и «пасхами», украшенными буквами «ХВ», толпились у калитки Шишкиных. Наконец вышла торжественная, такая важная Макаровна, и начали рассаживаться по машинам. Лешка, Макс, Матюха, Санёк-деревенский — пошли пешком и уже, скорее всего, были в Аксёновке. Палыч остался дома с сыном, остальные же пожелали всенепременно поприсутствовать.

Столы, выставленные на улице у церкви буквой «П», нарядные, торжественные жители, особенно детишки, радостный гул, оживление, прекрасная погода — все настраивало на праздничный лад. Батюшка Федот с помощниками, обходящий столы с разноцветьем яиц и куличей…

Даже Макс притих, с восторгом смотря на всю эту торжественность. Батюшка читал молитву и окроплял святой водой выложенное на столы, неспешно подходя ближе к тому месту где собралась Каменская компания.

Окропив куличи, он как-то хулигански улыбнулся и, макнув кисть в святую воду, от души перекрестил стоящих за спинами деток и женщин, и мужиков. Вода попала Максу и Игнатьичу в лицо и, пока они пытались проморгаться, батюшка, еще раз намочив кисть, добавил всем остальным мужикам. — Во даёт! — восхитился Макс.

Девчушки и Лёшка были в восторге — они в первый раз попали на освящение, сестрички аккуратно и явно гордясь, несли свои корзиночки, Лёшка лыбился, дед, глядя на них, тоже сиял.

— Макаровна, Валя, вы чудо сотворили с моими внуками, — он расцеловал обоих.

— Што ты, Иван, што ты, мы просто немного вас подтолкнули друг к другу, деревня-то, она способствует. Пойду Ваську выручать, глянь, девки-от его обступили!

— Деушки окружили деда, ворча на него из-за корзинок, уж больно хороши они получились.

— Девки, — отговаривался дед, — я для маленьких старался, вам за лето всем сплету.

— Ага, для маленьких, а Таньке своей ненаглядной в первую очередь сплёл?

— Ну, Танька — стародавняя любовь-от, не серчайте, исправлюся.

Выручил Макс:

— Чё вы на него наезжаете? Надеру я ему лозы, к следующей Пасхе все будете с эксклюзивными корзинками, дизайн я продумаю.

— Максимка, ты мудрёны-те слова не говори, скажи попроще?

— Да, каждой с разным рисунком придумаю.

— А, оно конешно, хорошо. Мотри, Васька, на слове поймам.

В Каменке Макс, почесав в макушке, оглядел беспокойное хозяйство и, взяв свои мясные полуфабрикаты, ушел готовить к деду:

— Вас тут до фига. А мне нужно тишину, а то непонятно чё получится!

Естественно, дед Вася увязался за ним, и поучал Макса, как «обращаться с ухватом» — Макс решил для пробы не в духовке, а в печи мясо запечь.

— Дед, сядь уже! Набегаешься вот, а потом сил не останется на Пасху, как вы говорите-разговеться.

— Не боись! — задрал нос кверху дед, — чего-чего, а это мы завсегда…

— Смотрю я, ты чёт за мной всякие ненужные словечки повторять стал?

— Дак ведь с кем поведесся…

По горнице поплыли изумительные запахи, а когда попробовав приготовленного мяса, Макс присвистнул, дед засмеялся:

— А я тебе сколь раз твердил, што в русской печке-от совсем другой вкус!

— Да, дед, это фишка. Всё, я теперь только у тебя своё фирменное готовить буду. Батю бы сюда… он бы точно оценил.

— А чё, Максимушко, и зови, место-от найдем. Ты ж говоришь, сердцем он мается, а в Каменке всяко ему полегше станет от одной природы.

— Да фиг знает, чё он там на Пасху собрался делать?

— А и позвони, у нас кумпания славнейшая, пондравится точно. — Пойду, с Игнатьичем перетру, ты тут мясо-от не таскай. Знаю я вас, коты — они завсегда Васьки.

Дед засмеялся:

— Я до завтрева на посту.

Вернулся Макс быстро:

— Уехал мой Виктор Матвеич в Суздаль, у него там давний друган. Сказал, что навестит в ближайшее время, как чуть…

— А и ладно, скоро совсем потеплеет, Каменка-от завсегда красивушша, цветет когда все.

— Дед, я погнал, с Мишуком потренируемся!