Джессика Чон - Сияй

Мина заглянула в коробку с тимбитами.

– Может, парочку, – проговорила она и выложила несколько штук на салфетку. – На дорожку. На случай, если мы опять где-нибудь застрянем.

Я заулыбалась:

– Конечно. На дорожку.

Кофе и сахар оказались очень кстати, когда мы застряли где-то посреди Онтарио, но, приехав в Брантвуд, я почувствовала, что сердце скоро выскочит из груди. Сидевшая рядом со мной Мина готова была выпрыгнуть из собственной кожи. Мы выбрались из машины, и на нас тут же набросился мистер Хан.

– Вот вы где! Вы знаете, сколько я вам звонил?

– У нас связи не было, – извинился Джейсон.

– Давайте быстрее, вам выходить через час! Костюмы с собой?

Костюмы?

Мы нахмурились и повернулись к Джейсону, который в свою очередь недоуменно посмотрел на мистера Хана.

– Разве вы не обещали их забрать? – спросил он.

Мистер Хан уставился на Джейсона так, словно не мог понять, шутит тот или нет.

– Нет, – медленно проговорил он. – Я сказал, что вы можете ехать без нас, но только после того, как заберете костюмы из стирки.

Между нами зазвенела тишина. Мина, бледная как полотно, переводила взгляд с одного на другого.

– То есть костюмов наших ни у кого нет?

Мистер Хан в ужасе закачал головой:

– Похоже на то.

– Этого не может быть. – Мина налетела на Джейсона, как разъяренная птица. – Выступлению конец, и все из-за тебя! Ты слишком торопился отправиться в свою поездочку по Канаде, и теперь мы остались без костюмов! У тебя вообще мозги есть?

Джейсон открыл рот, но ничего не сказал. Хорошо хоть, ему хватило ума выглядеть виноватым.

Мина закрыла лицо руками и повысила голос:

– Всему конец. Господи. Что подумает мой отец?

– Все в порядке, мы что-нибудь придумаем, – попытался успокоить нас мистер Хан, но уверенности в его голосе не было.

Глаза Мины заблестели от слез, и она вытерла их трясущимися руками.

– Но что скажет мой отец? – прошептала она сквозь слезы.

Я прикусила губу. Может, дело было в том, что я впервые со дня нашего знакомства по-настоящему понимала ее, или в том, что я готова была на все, чтобы спасти наше выступление, но я повернулась к Мине и сказала:

– Не волнуйся. Я приехала подготовленной. – Я открыла сумку и достала оттуда парочку туфель на шпильках и сверкающее короткое оранжевое платье. – С того случая на прослушивании я всегда ношу с собой запаску, – пошутила я.

Мина покраснела. Ей было стыдно.

– На. Возьми.

– А ты что наденешь? – спросила она.

Я ухмыльнулась и закружилась на месте.

– Вот мой костюм, – засмеялась я, оттянув край огромной оранжевой футболки. – Зато мы с тобой сочетаемся. А ведь это самое главное, так?

Мистер Хан посмотрел на Джейсона – тот был одет в черное. Джейсон приподнял штаны. Под ними оказались оранжевые носки.

– Это судьба, – торжественно произнес он.

Мина фыркнула:

– Сделай одолжение, не заговаривай со мной.

Мистер Хан мрачно кивнул:

– Пойдет. А теперь вперед.

Мне нанесли макияж и сделали прическу, и я выбралась из гримерки, чтобы глотнуть свежего воздуха. Я посмотрела на горы и огромное озеро, на берегу которого стояла сцена. Добраться сюда было сложно, но городок был просто очаровательный.

– Айгу! Они тебя что, совсем не кормили?

Я удивленно обернулась на звуки корейской речи. Но обращались не ко мне. А к Джейсону.

Его окружили три женщины постарше, все с завитыми волосами. Одна из них то обнимала Джейсона, то гладила его по лицу. Словно почувствовав мой взгляд, другая женщина обернулась и посмотрела прямо на меня. На ней были легкая неоновая куртка, жилет и спортивные штаны, словно она только что спустилась с горных троп. Я быстро отвернулась, но было поздно. Она помахала мне. Я сделала шаг назад, словно бы говоря: «Нет, все в порядке, я не хочу вмешиваться». Но не успела я понять, что происходит, как она уже схватила меня за руки и потянула за собой.

– Привет, подруга Джейсона! Я тебя узнала, по видео! Пошли, пошли, поздороваешься, – произнесла она.

Джейсон смущенно улыбнулся:

– Рейчел, это мои тетушки. С имо Черин ты уже знакома, а это имо Серин и имо Ярин. Тетушки, это Рейчел. Моя…

Он запнулся. Я покраснела. Повисла неловкая тишина, а потом он договорил:

– Моя вторая певица. Мы с ней поем. Одна треть нашего трио.

Тети Джейсона переглянулись, приподняв брови. Две из них странно засмеялись. Меня передернуло.

– Ты ведь с нами поужинаешь после шоу, да? – спросила имо Черин, снова ухватив меня за руки.

Я собиралась вежливо отказаться, но тут появился мистер Хан:

– Джейсон, Рейчел! Вы следующие.

Джейсон обнял своих тетушек на прощание, и они ушли искать свои места.

– Тебе не обязательно приходить на этот ужин, – заметил Джейсон по дороге к сцене.

– Эм, хорошо.

– Мои тетушки просто слишком рады меня видеть. Иногда они… чересчур гостеприимны.

– Ага. – Грудь сдавило, и я постаралась избавиться от этого чувства.

Мина кружилась в моем оранжевом платье и на каблуках. Она улыбнулась мне, и я ответила ей тем же.

– Так, звездочки мои! Пора заставить DB гордиться вами! – Мистер Хан пожелал нам удачи.

Мы вышли на сцену. Джейсон начал петь а капелла, и по толпе пробежали шепотки: его голос разносился по залу, как заклинание, завораживая всех присутствующих.

Внезапно сцена потонула в белом свете, и группа позади нас начала играть. Мы с Миной присоединились к Джейсону, и я заметила его тетушек: они танцевали в первом ряду и радостно кричали. Толпа ожила, замахала светящимися палочками и скандировала наши имена.

Мина запела свое соло – я глянула на нее, и вдруг забыла, где нахожусь. Она легко прошла по сцене, ее движения были безупречными, точно в такт музыке, а голос звучным и мощным. Она подошла ко мне, подмигнула, схватила меня за руку и потащила за собой, увлекая в какое-то дурацкое дерганое движение. Толпе понравилось.

И я почувствовала, как усталость и все переживания этого дня покидают меня. Даже наши собранные буквально на коленке костюмы не казались такими уж ужасными.

В толпе были в основном белые – кроме тетушек Джейсона. Но мы им понравились. Я смотрела в зал и видела, как они подпевают – даже строчкам на корейском. Люди снимали нас на телефоны, и впервые за все время я не чувствовала напряжения перед камерами. По телу пробежала горячая волна, и я вдруг вспомнила, за что так люблю k-pop.

Как здорово иметь возможность поделиться своим языком и культурой с людьми по всему миру. По-настоящему показать им все это. Чтобы они поняли. И полюбили.

Мышцы лица болели от улыбки, но на сердце было легко. Я чувствовала себя свободной впервые с тех пор, как начался тур. Я вспомнила, почему я здесь. И зачем этим занимаюсь.