Джессика Чон - Сияй

– Нет.

– О, понятно, извини. Я просто подумала…

Джейсон вздохнул:

– То есть это не мое и уж точно не твое дело. Но… они владеют не всем городом. Просто… большей его частью.

У меня отвисла челюсть.

– Правда? Но почему ты никогда…

– Тост! – возвестила имо Черин, прервав мой яростный шепот, и подняла бокал. – За Джейсона и Рейчел и за их фантастическое выступление! Твоя мать бы очень тобой гордилась, Джейсон.

– Эй, эй, не порть нам вечеринку. Никаких слез. – Имо Ярин выхватила из рук сестры бокал. – Ты слишком много выпила. Вот и разнюнилась.

– Ты права, ты права. – Имо Черин утерла слезы.

– Выпьем! – произнесла имо Серин, а потом посмотрела на меня и улыбнулась. – Рейчел, приезжай к нам почаще!

Джейсон и я подняли бокалы, и я заметила, что у него тоже глаза на мокром месте.

– Выпьем!

Мы с Джейсоном молча сидели на задних ступенях сцены, пока команда DB загружала вещи в грузовики. И у меня, и у него было по сумке еды из ресторана, без которых тетки не желали нас отпускать. На дорожку.

Часть меня хотела расспросить Джейсона о Брантвуде и его семье, но другая часть молчала… а сам он не спешил рассказывать. Словно мы старались соблюдать дистанцию.

– Похоже, они вернулись из больницы. – Джейсон поднялся.

К нам подошел мистер Хан, Мина – следом, медленно и осторожно, опираясь на костыли. Сердце мое ухнуло вниз.

– Подвернула лодыжку, – устало произнес мистер Хан. – Значит, в Нью-Йорк с вами не поедет. Мы отправим ее в Корею сегодня же, чтобы она смогла отдохнуть дома.

И он отошел к команде.

Мина медленно подняла на меня взгляд: в глазах ее стояли слезы.

– Ну что, добилась, чего хотела? – сердито рявкнула она.

Меня словно ударили в самое сердце. Как она могла подумать, что я желала чего-то подобного?

– Мина, я не хотела, чтобы так случилось… – начала было я, но у Мины зазвонил телефон.

Сначала она не обращала на него внимания, а потом наконец сдалась и подняла трубку. Она даже не успела поздороваться – на нее сразу накинулся отец:

– Какой позор! Просто кошмар! Ты даже песню не могла допеть, не споткнувшись? Ты совсем тупая? Потому что иного объяснения я этому не вижу. Ты больше не Чу. Ты больше мне не дочь.

Мина молча слушала, опустив голову и плача. Мы с Джейсоном отвернулись, но сердце мое разбилось. Мина выключила телефон и сунула его в сумку, пытаясь сморгнуть слезы.

– Мина. – Я набралась смелости, но все тщетно.

Она подняла голову и прошла к машине, даже не глянув в мою сторону.

Я пошла было за ней, но Джейсон меня остановил:

– Эй, можешь поехать со мной в «камри». Если не хочешь сидеть с ней.

Я замерла. Звучало соблазнительно, но Джейсон был непредсказуем. А в моей жизни и так хватало непредсказуемых вещей.

Пусть Мина меня ненавидит, но я хотя бы знала, чего от нее ожидать.

– Спасибо, но я поеду со всеми, – ответила я. – Увидимся в Торонто?

– Хорошо, – кивнул он и помахал мне. – Увидимся.

Я подошла к грузовику и забралась внутрь. Когда я повернулась, чтобы пристегнуться, то увидела, что Джейсон все еще стоит на месте и смотрит на меня.

– Так, а что расскажешь об этом месте? – спросил Джейсон.

Мы сидели на бортике фонтана Бетесда – так близко, что наши лица почти соприкасались. Позади нас возвышался Ангел вод, а с него за нами с интересом наблюдала стайка голубей. У меня от их взглядов мурашки по коже бежали.

– Ну… Это историческая достопримечательность Центрального парка. – Я положила руку ему на плечо. – А еще идеальное место для инстаграмных фоток. Можно даже посмотреть на свое отражение в воде, прежде чем делать селфи. Скажи «сыр»!

Я достала телефон, и мы сфотографировались.

– Снято!

Мы с Джейсоном замерли, и режиссер с его командой перенесли камеру.

– Так, еще разок, народ! Но на этот раз сосредоточьтесь на лице Джейсона – используем лучшее на полную!

Я опустила телефон и скривилась. Не знаю, чего я ожидала от нашего путешествия в Нью-Йорк, но определенно не этого. Мы торчали здесь с утра, время почти перевалило за полдень, и я провела перед камерой уже часов восемь: мы снимали промовидео, которое DB потребовали в последнюю минуту. На нем я должна была показывать Джейсону свои любимые места в городе.

Конечно, до моих на самом деле любимых мест мы никогда не доберемся: все делается по сценарию, вплоть до диалогов. Единственный плюс во всем этом: из-за усталости и голода я даже не особо нервничала перед камерами.

– Пусть переоденется для бранча, – потребовал режиссер.

Еще раз? Аргх.

На каждом новом месте мне приходилось менять одежду и прическу. Обычно я только за, когда костюмы подобраны идеально, но это становилось смешным. Джейсон вон целый день в одних и тех же джинсах провел, только солнцезащитные очки менял. И никто не спорил за кадром, что лучше смотрится с авиаторами: пучок или косичка.

Волосы мне завили, новое платье было голубым, цвета льда, и облегающим («Идеально для бранча!»). Снимать должны были в моем «любимом ресторане детства», хотя на самом деле мы пришли в шикарный французский ресторан, чье название я даже выговорить не смогла бы.

– Так, ты: долго листаешь меню, берешь луковый суп. – Режиссер обращался ко мне. – Джейсон, ты выбирай что понравится. И – мотор!

Я бы предпочла вафли с утиным конфи. Или посидеть в чайной, оформленной в стиле «Алисы в Стране чудес», где мы с Лией справляли дни рождения, ели булочки и пили чай, оттопырив мизинчики, – в нашем представлении так выглядели настоящие принцессы.

За последние дни я так вымоталась, что почти ничего не чувствовала, но меня вдруг накрыло дикой тоской по дому – аж чуть не упала со стула. Я притворилась, что выбираю французский бранч целую вечность, а Джейсон без раздумий заказал вафли.

Ну конечно.

Я чуть не спросила, можно ли и мне немного, но после ужина в Брантвуде что-то между нами изменилось.

Режиссер жестом поторопил меня, и я выпалила заученную фразу, подняла бокал и улыбнулась.

– Выпьем!

Я заставила себя посмотреть ему в глаза, но сразу же отвела взгляд. Зазвенели бокалы. У меня заурчал живот, и я услышала, как Джейсон фыркает от смеха. Я сжала губы и сделала глоток (что у меня вообще в бокале, лимонад? Грейпфрутовый сок?), чтобы подавить заманчивый порыв опрокинуть тарелку супа прямо на голову великому корейскому айдолу.

– Чаль мокесымнида [37] Приятного аппетита! ( кор. ) , – произнес Джейсон, хотя умял уже половину своей порции.

– Лучше по-французски, – я улыбнулась в камеру. – Бон апети!

Не успела я поднести ложку ко рту, как режиссер прокричал:

– Снято! Идеально. Поехали дальше.

– Но я не успела поесть, – заморгала я.