Иван Зорин - Время сомнамбул

Как ни странно, занятый делами городской глава ни разу не допустил даже мысли, что заразится, точно дело касалось его сограждан, но не его самого, будто он сделан из другого теста или свалился с другой планеты. И когда выдержал критическую неделю, нисколько не удивился. На это у него не было времени. Разрезая толпы сомнамбул, он ездил на машине с «вродетогошным» водителем в бейсболке и через громкоговоритель предлагал тем, кто еще здоров, собраться в мэрии в ближайшее воскресенье. Будни уже не отличались от выходных, и он выбрал день машинально, по привычке, устоявшейся с тех времен, когда жили по календарю. Еды пока хватало, двери магазинов стояли открытыми нараспашку, заходи — бери. Но сколько это могло продолжаться? Неделю, от силы две. Ясно, что запасы ограничены. Даже с учетом складов и портовых хранилищ. Город ежедневно потреблял тонны продуктов, ему ли, мэру, было этого не знать, пусть другие, далекие от управления, остаются в счастливом неведении. Им позволительно питать иллюзии, но не ему. А когда еда кончится, начнется хаос. Бойня у кордона уполовинила городское население, и голод пока не грозил. Но это пока. Один умер — его пайка досталась другому, смерть таким образом поддерживает жизнь, которая в свою очередь питает смерть. И пока городу дана передышка. Короткая, короче некуда. А готовиться надо к худшему. И мэр делал, что мог. Нельзя сказать, что пришедших в мэрию можно было пересчитать по пальцам, но они все уместились в его кабинете, в который из соседних комнат, давно опустевших, принесли стулья. Расселись в полном молчании. Мэр попросил слова, хотя на выступления никто не претендовал и в очереди он был один.

— Вчера я был в рыбацком поселке, — поднявшись, начал он без предисловия. — Присутствующие здесь сыновья Варгиных подтвердят, что я заходил к Неклясову, заболевшему первым. Как и раньше, он живет в своем доме. Он мало кого узнает, но с хозяйством кое-как справляется, обеспечивая себя. А если так может жить один, значит и все. Вопрос в том, как нам организоваться. Да, как все устроить. На помощь с большой земли рассчитывать больше не приходится, они насмерть перепуганы, и их можно понять. Все слышали, как солдаты расстреляли беззащитную толпу, в которой у многих из вас могли быть родственники. — Кое-кто из присутствовавших всхлипнул. — Страх вырвал солдатам сердца, сделав их бесчувственными. Они будут ссылаться на приказ, чтобы уйти от ответственности.

— Ничего себе, — перебил мэра вернувшийся из тундры раненый с перевязанной рукой. — Угробили половину города, а ответственности никакой!

На скулах у мэра заиграли желваки.

— Была бы моя власть, всех бы отдал под суд. Однако приказ исходил от губернатора. Солдаты, конечно, тоже виноваты, но речь сейчас не об этом. Сюда они не придут. Не сунутся, не посмеют из-за того же страха. И это нам на руку. Мы можем жить как хотим, без оглядки на губернию. Теперь мы сами по себе, потерянные для мира, который ради нас не только палец о палец не ударил, но скорее всего уже забыл. Спасибо, хоть не отключили электричество. Но на это губернатор не пойдет, ему надо иметь какое-то оправдание перед столицей. Итак, что я предлагаю. Власть, а она, как вы понимаете, необходима всегда, останется за мной как избранным мэром. К тому же я здесь единственный, кто имеет опыт управления. Согласитесь, это будет разумно. Служащих администрации и полицейского я беру к себе в штат. — Это было, конечно, выработанное годами выражение, платить мэр никому не собирался, да это уже и утратило всяческий смысл, однако на эту несуразность никто не обратил внимания. — Остальные будут представлять власть на общественных началах. Все должно оставаться как прежде. Конечно, в полной мере это невозможно, но мы постараемся максимально приблизиться к прошлым временам. Пусть каждый займется своим привычным делом. Я вижу тут воспитательницу детского сада — почему бы ей не набрать в группы детей-сомнамбул? Раз все в городе уже инфицированы, они больше не представляют угрозы. Святой отец устроил в церкви приют, и это прекрасно. У нас есть возможность вернуться к эпохе первых христиан, бескорыстному служению ближнему. Разве нет? Даже в нашем отчаянном положении старайтесь увидеть хорошее. Насколько возможно, мы должны наладить городскую жизнь. Иного выхода нет, иначе мы все погибнем. Присутствующие здесь рыбаки могут по-прежнему выходить в море, набрав команду из сомнамбул. Таких как Неклясов, старший Варгин. Им это дело привычное, никакой сомнамбулизм из головы не вышибет. Работавшие на рыбном комбинате женщины, как и раньше, займутся разделкой тушек, дело нехитрое. Пусть откроются магазины. Скажете, сомнамбула за прилавком — это фарс? Но выбора все равно нет. Пусть люди, а сомнамбулы — люди, это даже не обсуждается, будут чем-то заняты. Мы начнем, а дальнейшее скорректируем по ходу. У меня все, простите за многословие.

Воцарилось молчание.

— Бог возложил на нас огромную ношу, — поднялся со своего места священник, теребя клочковатую бородку. — Может, Он оставил нам здоровье, чтобы мы несли ответственность за наших братьев, угодивших в беду? Это наш крест. Каждый из нас становится пастырем, зрячим, поводырем среди слепцов. Давайте же попробуем устроить нашу общину. Не на принципах наживы и золотого тельца, а отринув, наконец, дьявола, возвысим ее на сваях добродетели и человечности. Тогда насланная болезнь обретет смысл, став катализатором нового общества. Давайте служить заболевшим, и раз мы не можем их исцелить, то уж облегчить страдания мы в силах. В этом наше предназначение.

— Не мелите ерунды! — выкрикнул с места младший сын Варгина. — Пусть каждый живет, как может. Мы что, няньки? Да и продуктов на всех не хватит. Кем-то придется пожертвовать, и нечего сопли разводить. Мы с братом тянем родителей, этого вполне достаточно, в ваши игры я не играю. — Он поднялся, обращаясь к брату. — Идем, дела ждут.

Тот не шевельнулся. Потом, забросив ногу на ногу, тихо произнес:

— Я остаюсь.

— Ну как знаешь!

За младшим Варгиным захлопнулась дверь.

— Вот вы говорите, власть останется за вами, — прервал неловкое молчание учитель. — А согласятся ли сомнамбулы? Вы их спросили? Или только нас наделили властными полномочиями? А вдруг им не понравится наше управление?

Выходкам учителя уже никто не удивлялся. Сумасшедший, что возьмешь. Все промолчали, глядя по сторонам, а мэр расхохотался.

— Вы боитесь восстания сомнамбул? Но оно невозможно, они видят разные сны и не смогут договориться. — Он тронул подбородок. — Они будут смотреть телевизор, как и тогда, когда были полноценными людьми, и им будет не до восстаний. Знаете, в отделении для буйно помешанных ночью дежурят всего один санитар и единственная медсестра. Справиться с ними для пациентов не составило бы труда. Но нападений не бывает. Буйные, если и решатся, действуют порознь, а медики сообща. Получается двое на одного. Согласен, неэтичный пример, но уж извините. Все лучше, чем про стадо баранов, которое пастух гонит с парой овчарок. — Мэр вдруг одернул себя, распрямив плечи. — Но все зависит от нас, и мы, уверен, будем заботливыми пастухами. Нас мало, так что придется работать не за страх, а на совесть, да-да, придется вкалывать, засучив рукава.