Мариана Запата - От Лукова с любовью [litres]

Я не знала этого мужчину. Я совсем не знала этого мужчину, и от этого мне стало дурно. Еще хуже, чем прежде.

Как я могла не знать, что у него есть собаки? И, кажется, много собак, потому что откуда тогда у Лейси сестры?

Проклятье. На самом деле я ничего не знала об Иване.

Но, может быть, не я одна. Разве возможно, чтобы девочки в раздевалке умолчали бы о его жеманной француженке, если бы знали о ее существовании. Черт, вероятно, его поклонники, знай они об этом, бросали бы ему по окончании программы игрушечных собачек.

Никто не знал. Не было ни единого шанса, чтобы кто-то знал.

Но вот он здесь.

Низкое, пронзительное, но в то же время тихое рычание заставило меня бросить взгляд через плечо на белое тельце на сиденье во втором ряду. Она даже не посмотрела на меня, поистине, казалось, что она пристально и сердито смотрит на спинку кресла, на котором сидел Иван. Но ей стягивала грудь розовая шлейка, закрепленная ремнем безопасности, который мешал мне рассмотреть ее.

И я была почти уверена, что на ней надет легкий розовый ошейник с искусственными бриллиантами. Во всяком случае, я подумала, что они искусственные.

Потом, понимая, что я не смогу промолчать, я взглянула на Ивана.

– На твоей собачке – ремень безопасности, – сказала я, словно это не он пристегнул ее к нему.

Он лишь чуть-чуть опустил подбородок, сосредоточенно смотря прямо перед собой.

– Она слишком активно ведет себя в машине. Она не понимает, что значит сидеть спокойно. – Он посмотрел на меня. – Как и одна моя знакомая.

Пропустив его замечание мимо ушей, я снова взглянула на собаку. Она по-прежнему рычала, глядя на кресло Ивана. Я ощущала исходящие от нее напряженность и волнение.

Хм.

– Мне не надо, чтобы она вылетела через ветровое стекло, если случится авария, – продолжил он, искоса поглядывая, как я украдкой рассматриваю его собаку. – Расс становится неспокойным только в том случае, если машину веду не я, – просто продолжал объяснять Иван. – Он – хороший мальчик.

После этого я посмотрела на Расса, который, как я подумала, вероятно, был коричневым лабрадором, но я была не совсем уверена. В этот момент он лежал на полу между сидений, положив голову на лапы. И стучал хвостом – бум-бум .

– Я не видел в вашем доме никаких следов собак, – ни с того ни с сего заметил Иван.

Сдвинувшись вперед, я отвернулась и посмотрела в ветровое стекло.

– Да. У мамы аллергия. – Потом, неожиданно для самой себя, я сказала: – Обычно собака была у моей сестры.

– Какой? Рыжей или Руби?

Я опять взглянула на него.

– У Руби, – ответила я. – Это была собака Аарона. Она умерла пару лет назад. – Я тогда плакала, но никогда никому не говорила об этом.

Иван неторопливо кивнул, как будто этим все было сказано.

– Она – самая младшая? – спросил он своим по-прежнему снобистским тоном.

– В нашей семье?

– Угу, – ответил он, лавируя в потоке машин.

– Нет. – Разве непонятно? – Я – самая младшая. Она на пять лет старше меня.

Он резко повернул голову и посмотрел на меня, словно говоря «ну ты и трепло».

– Она?

Я даже не обиделась.

– Да.

– Ты малютка? – спросил он, видимо очень удивившись.

– Почему ты так говоришь? С тобой я чувствую себя так, будто мне пора задуматься о доме престарелых или о чем-то в этом роде.

– Просто… – Продолжая вести машину, он наморщил нос и даже покачал головой. – Не знаю. – Взглянув на меня, он снова покачал головой.

Я понимала, что он имеет в виду. То, что обо мне говорила мама и все остальные. На вид я была моложе Руби, сохранившей детское личико, как и мама. Но в душе я была старой ворчливой бабусей.

– Я понимаю, что ты пытаешься сказать.

Судя по тому, как исказилось его лицо, он, казалось, был все еще не согласен со мной.

– Ты правда настолько моложе, чем она?

Подсунув ладони под бедра, я сдержала вздох, облокотившись головой о сиденье.

– Ага. У нее больное сердце. Мы все очень опекаем ее.

– Я не знал этого. Она привлекательная, – вдруг бросил он, и в моей голове вдруг всплыли кадры из «Изгоняющего дьявола» [34] « Изгоняющий дьявола » – американский триллер, 1973 г. . Клянусь богом, моя шея повернулась без всяких усилий и напряжения, когда я в ответ посмотрела на него:

– Не заглядывайся на мою сестру. Она замужем.

Иван фыркнул.

– Я знаю. Сколько раз я уже встречался с ее мужем? Я только сказал, что она привлекательная, а не то, что я хочу пригласить ее на свидание или что-то в этом роде.

– Прекрасно, она также слишком хороша для тебя, – бросила я в ответ, все еще пристально глядя на него.

В ответ я услышала:

– Ха!

– Слишком хороша, – медленно проговорила я, не позволяя себе заводиться от его смеха.

– Знаешь, на свете есть немало тех, для кого я тоже слишком хорош, – сказал он, как будто… хвастаясь.

Я закатила глаза и устроилась поглубже в кресле, скрестив руки на груди.

– Возможно. Но ты, вероятно, не слишком хорош для моей сестры, самовлюбленный осел. Поэтому укроти слегка свое эго.

– Если бы твоя сестра интересовала меня в этом смысле – а это не так, я только сказал, что она привлекательная, но в мире полно привлекательных девушек…

– Моя сестра – самая красивая. Обе мои сестры – самые красивые. Не сравнивай их со всеми остальными женщинами в мире.

Иван тихо засмеялся:

– Ладно . Господи. Я пытаюсь сказать, что, если бы меня интересовала одна из твоих сестер – а они меня не интересуют , послушай меня – ты правда не позволила бы мне встречаться с ними?

От странного ощущения, над которым я не намерена была задумываться, у меня заныло в желудке, но я не стала обращать на это внимания.

– Нет, черт побери.

Услышав его смешок, я улыбнулась, поняв, что он очень оскорбился.

– Ты серьезно?

– Да , – с нажимом произнесла я.

– Почему?

– Как ты думаешь, с чего мне начать?

Он молчал.

– Я выгодная партия.

– Выгодная партия и проигрыш.

Он застонал, и я не удержалась, чтобы не посмотреть на него уголком глаза.

– Куча женщин захотела бы пойти со мной на свидание. Знаешь, сколько сообщений я получил за неделю в Пикчеграме?

– Подростки, которые еще не доросли до того, чтобы понять, какой ты тупица, не считаются, как и подслеповатые старухи, – сообщила я ему.

Видимо, он собирался проигнорировать мои слова, потому что продолжил:

– Я богат.

– И что?

– Я не урод.

– По твоему мнению.

Иван фыркнул, и уголок его рта приподнялся, не дав ему скрыть подобия улыбки, на которую я не собиралась обращать внимания.

– У меня две золотые медали.

«Пфф» вырвалось у меня, когда я всем торсом развернулась к Ивану и посмотрела на него.

– Одна из них – командное золото, а в команде – человек двадцать.