Рейчел Липпинкотт - Все это время

– Уже три дня. Хотел удостовериться. И еще… – Хватаю айпад, включаю и показываю Кимберли. – Всё, что я вам, ребята, рассказывал о Марли, – это правда. Смотри.

– Подожди… помедленнее… погоди… стой, – говорит Ким, пытаясь сохранять хотя бы видимость спокойствия.

– Помнишь, я рассказывал вам про несчастный случай? Он случился на самом деле. Сначала я не обратил на него внимая, потому что он произошел на другом конце страны, но вот он.

Я взмахиваю листком для записей, на котором написано: «1911 миль отсюда», и протягиваю Кимберли айпад, в котором открыта газетная статья, повествующая о гибели Лоры. Как только я узнал фамилию Марли, все недостающие кусочки мозаики встали на место. Я еще немного покопался в «Гугле» и даже нашел фотографию, на которой стояли улыбающиеся Лора и Марли: одна одета в розовое, другая – в желтое.

Ким, улыбаясь, пробегает статью глазами, но, дойдя до конца, становится серьезной. Молча закрывает айпад и кладет на мою кровать. Видно, что она напряженно о чем-то размышляет. Наконец она говорит:

– Почему ты рассказал мне, а не Сэму?

– Потому что ты была права, – отвечаю я, улыбаясь уголком рта. – Права во всём.

Встаю и хромаю к шкафу, копаюсь в сумке, которую привезла мама, наконец нащупываю синюю коробочку для украшений.

Сажусь на кровать и протягиваю коробочку Кимберли. Девушка открывает ее, и у нее округляются глаза при виде лежащего внутри браслета с подвесками: на прошлой неделе я заказал на «Этси» крошечную подвеску, изображающую Калифорнийский университет в Беркли и прикрепил ее к браслету вместо подвески, символизирующей Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе.

– Кайл, я…

– Ким, ты по-прежнему моя лучшая подруга, – говорю я. – И теперь мне нужна твоя помощь, потому что… ты знаешь меня лучше, чем кто бы то ни был. Даже лучше, чем Сэм.

У Кимберли начинают дрожать губы, она надевает браслет и обнимает меня, подвески громко позвякивают одна о другую. Я смеюсь, обнимаю ее в ответ и добавляю:

– Кроме того, ты ведь знаешь, каким безумцем я становлюсь, когда дело доходит до любви. Ты нужна мне, чтобы я не потерял голову.

Кимберли фыркает и кивает:

– Да неужели?

Мы отстраняемся друг от друга, Ким утирает текущие по щекам слезы, смотрит мне в глаза и с решительным видом кивает.

– Тогда ладно. Какой у нас план?

На следующий день вечером, после того как мама уходит купить чего-нибудь перекусить, я направляюсь в магазинчик подарков, расположенный на первом этаже больницы, и останавливаюсь как вкопанный, увидев Марли. Девушка стоит ко мне спиной и разглядывает стойку с конфетами. Она стоит, сунув руки в карманы черной толстовки, и рассматривает конфеты с таким серьезным видом, словно решает вопрос вселенского масштаба, а не просто собирается взять «Кит Кат».

Колеблюсь, перевожу взгляд с Марли на готовые букеты, выставленные в витрине, и тут мне в голову приходит одна идея.

Беру несколько разных цветков, потом вдруг вижу на полке возле стенда с открытками мягкую игрушку, желтую утку, одетую в костюм Санта-Клауса. Точно такую утку Марли выиграла на Зимнем фестивале. Это утка из ее истории.

Хватаю игрушку и следом за Марли, которая всё-таки выбрала «Кит Кат», подхожу к кассе. Улыбаюсь. Я всё-таки ее знаю.

Осторожно кладу на прилавок перед Марли маргаритку. Плечи девушки напрягаются, она смотрит на цветок.

– Маргаритка. Надеюсь, ты помнишь, что она означает, – говорю я.

Марли не поворачивает головы, молчит, но ее взгляд прикован к цветку.

– Марли, твои слова дали мне новую жизнь , – продолжаю я, кладя на прилавок веточку вишневого дерева. Кладу рядом гортензию – в точности такой цветок Марли дарила мне во сне.

– Слова, которые ты написала для меня. Произнеси их вслух. Я очень благодарен тебе за эти слова.

Марли упорно не оборачивается, поэтому я кладу на прилавок пион, и получается небольшая груда цветов.

– Было бы большой удачей , если бы ты произнесла это снова, Марли. Сейчас. Когда я не сплю. Пожалуйста?

Затем я кладу на прилавок последний цветок, желтую розу. Любимый цветок Марли.

– Пожалуйста, поговори со мной, как говорила раньше.

Она отворачивается, длинные каштановые волосы заслоняют лицо, разделяют нас густой завесой. И, поскольку мне уже нечего терять, я прибегаю к последнему аргументу.

Осторожно помещаю поверх груды цветов плюшевую утку – мой последний шанс на победу в этой игре.

– Уверен, она обожает попкорн.

Затаив дыхание, наблюдаю, как Марли протягивает руку к утке, чувствую себя так, будто в душе натянута тугая струна. Девушка рассматривает игрушку, а я жду и надеюсь, что она скажет что-нибудь.

Марли отдергивает руку, хватает свою шоколадку и, не говоря ни слова, уходит. Смотрю ей вслед, стеклянные двери закрываются за ней. Проклятие.

– Знаете, предполагается, что вы возьмете готовый букет. Дергать по одному цветку и составлять собственный букет нельзя, – мрачно замечает стоящий за прилавком продавец.

Хватаю пачку чипсов, кладу на прилавок два доллара. Хочется сказать продавцу, что каждый цветок имеет свое значение, но вместо этого я бормочу извинения, понимая, что единственный человек, для которого важно значение разных цветов, только что вышел за дверь.

– Ты не можешь всё контролировать, – говорит мне Кимберли на следующее утро во время нашего сеанса связи по «Скайпу». Она собирает вещи у себя в комнате, готовится к отъезду в Беркли, и на запястье у нее позвякивает браслет с подвесками. Кимберли понимающе глядит на меня с экрана. – Для нее всё по-другому, не так, как для тебя, Кайл.

Вздыхаю. Знаю, что Кимберли права. Для Марли всё по-другому. Она рассказывала историю парню, лежащему в коме. Она не думала, что я услышу эту историю.

И всё же, разве придумала бы Марли такую историю, если бы не хотела, чтобы на самом деле всё это стало правдой?

– Ты не можешь убедить Марли в том, что она пережила то, чего никогда не было. Сейчас у нее определенно трудные времена. Ты и сам прекрасно знаешь, каково это.

– Так что же мне делать? – Я совершенно не представляю, как подступиться к Марли.

Ким пожимает плечами.

– Придется тебе научиться общаться с этой новой Марли.

Я падаю обратно на подушку.

И как же это сделать, если эта новая Марли со мной даже не разговаривает?

Несколько дней спустя я хромаю по больничному двору и вижу Марли: она сидит в открытом кафе. Кимберли потратила большую часть утра, шныряя по больнице, чтобы разузнать подробнее, что и как. Когда она решила сделать перерыв и зашла в кафе, выпить кофе со льдом, то заметила там Марли и немедленно послала мне сообщение.

Однако теперь, когда я здесь, я понятия не имею, что делать.