Эми Хармон - Песнь Давида

Я открыл рот от удивления и даже отвел телефон, чтобы посмотреть на него, будто не мог поверить, что говорю по нему с Майки.

– Сукин сын! – прошипел я и снова прижал телефон к уху.

– Я тоже так сказал. Мы все на взводе и не знаем, что думать, чувак. Никто понятия не имел, что у него назначен бой, а мы его команда. Какого черта он творит, Моисей?

– Не имею ни малейшего представления, – выдохнул я.

У меня закружилась голова от облегчения, что Тага удалось найти, и в то же время охватила тошнота от страха перед тем, что будет дальше.

– Что нам делать? Поехать в Вегас и просто потолковать с ним?

Я слышал, что Майки зол и сбит с толку.

– Насколько сложно подобраться к бойцу в «МГМ», если у тебя нет ни пропуска, ни приглашения? – с сомнением спросил я.

Майки выругался, и я кивнул. Это не сработает. Если Таг не захочет видеть свою команду, они к нему не попадут.

– Майки, с тобой все парни? – спросил я.

– Да, все, кроме Пауло.

– Не суетитесь, я буду через пять минут.

Я зашел в дом и крикнул Джорджии, что уезжаю. Я не был готов рассказать Милли о том, что нам удалось узнать, – сперва нужно собрать больше информации. Судя по ее попытке разбить кассетник, она достигла эмоционального пика. Однако кассетник удалось собрать, и он ничуть не пострадал. Я слышал голос Тага, будто он никуда и не пропадал, и внутри меня снова вспыхнула злость.

Через четыре минуты я вошел в тренажерный зал и направился к кабинету. Как Майки и обещал, там собрались почти все члены команды Тага, чтобы посмотреть повтор репортажа. Как и на любом взвешивании, журналистов была тьма. Весы стояли посреди сцены, и к ним один за другим подходили бойцы.

Я наблюдал, как Таг раздевается, его привычная ухмылка отсутствовала. Он стоял с каменным лицом и вел себя максимально серьезно и сдержанно. Не показывал ямочки на щеках, не бил себя в грудь и вообще не устраивал показуху. Он встал на весы в фирменной бейсболке и обтягивающих нейлоновых шортах с желтой надписью «Команда Тага» сзади. Когда объявили его вес, он напряг мышцы на руках, позируя для фотографий. Выглядел он стройным – даже исхудавшим, – но это могло быть связано с тем, что он намеренно сбросил вес для требуемых девяносто трех килограммов.

– Он выглядит тощим, – подтвердил Аксель мои мысли, хотя «тощий» – понятие относительное. Таг был до абсурдности крупным и мускулистым, но его щеки казались впалыми, кости на бедрах торчали. – Его привычный вес – это сто килограммов, а сейчас он весит девяносто один. О чем он думал, скидывая два нужных килограмма?

– Просто он не ходил в зал три недели, вот в чем дело! – воскликнул Кори.

– И он будет драться с гребаным Терри Шоу! Этот бой может превратиться в кровавую баню, – простонал Майки, глядя на то, как Терри «Пушка» Шоу становится на весы с неприветливым, угрюмым и чертовски дерзким видом. Мужчина презрительно посмотрел на Тага. Тот полностью его проигнорировал.

– Нет, – Энди упрямо покачал головой. – Таг знает, что делает. – Он скрестил руки и пристально окинул нас взглядом. – Это мы не знаем, что он делает. Зато я знаю другое: я еду в Вегас.

– И я, – кивнул Кори.

– Я с вами, – согласился Майки.

– Я за рулем. – Аксель достал телефон, словно все уже было решено.

– Мне нужно рассказать Милли, – вздохнул я.

– И что ты ей скажешь? – спросил Энди.

– Может, сначала съездим туда и узнаем, что к чему? – предложил Аксель.

Его лоб сморщился от беспокойства, и он сложил свои крупные руки на груди. Я заметил, что Аксель бережно относился к Милли с Генри, и что-то мне подсказывало, что мы с парнями думали об одном и том же. Таг сбежал от Милли. По какой-то причине он струсил, и теперь я должен рассказать ей об этом.

Я медленно покачал головой:

– Нет, я так не могу. Нужно рассказать ей, что он нашелся.

Аксель упрямо помотал головой, словно не мог поверить во все происходящее, а все остальные уставились в пол.

У меня зазвенел телефон, оповещая о сообщении, и я посмотрел на экран.

Джорджия: Позвони мне.

– Ребята, я выйду на секунду, – сказал я и закрыл за собой дверь. Джорджия ответила после первого гудка.

– Моисей? – раздался ее напряженный голос.

– Да?

– Кажется, мы знаем, почему он уехал. Возвращайся к Милли. Ты должен сам это услышать.

Я проснулся с раскалывающейся головой и чувством благополучия, которое полностью противоречило боли. Милли дала мне выспаться, хотя сама встала рано, чтобы проводить Генри в школу, и просто ждала моего пробуждения. Мне нравилось просыпаться в ее постели и слушать, как она ходит по дому. Я подумал о кольце в моем бардачке и задался вопросом, не подходящий ли сегодня день, чтобы официально предложить ей присоединиться к «Команде Тага».

Я поплелся в ванную, обдумывая, как сделать ей предложение. Но, взглянув на свое отражение – глаза заплыли и почернели от синяков, голова опухла и выглядела безобразно, швы на лбу бросались в глаза, – я решил, что это подождет до лучших времен.

После нескольких поцелуев, пары таблеток обезболивающего и яичницы-болтуньи, которую Милли приготовила идеально, я наконец-то приготовился начать свой рабочий день, хотя на часах было уже за двенадцать. Милли тоже нужно было работать, и, выйдя из дома, мы пошли в разные стороны. Она отказалась от моего предложения подвезти ее к Центру для слепых, оправдываясь тем, что хочет прогуляться. Вот так сюрприз. Я наблюдал, как она уходит, и чрезвычайно наслаждался видом.

При ходьбе Милли не водила тростью из стороны в сторону, а стучала ею по асфальту – левая нога вперед, трость вправо; правая нога вперед, трость влево. Цок, цок, цок, цок. Может, это потому, что она танцовщица, но Милли нравилось шагать в ритм. Иногда она кивала головой и виляла бедрами, хотя прохожие наверняка удивлялись слепой девушке, вертящей задом в такт своей трости. Но Милли не видела их взглядов, не слышала их смеха, и поэтому ей было все равно. Преимущество слепой девушки.

– Эй, Глупышка Милли! – крикнул я ей вслед.

Она остановилась и обернулась:

– Что, здоровяк?

– Под какую песню танцуешь?

– Новый хит, возможно, ты его слышал. Называется «Ничего не рифмуется с «Давид».

Я откинул голову и рассмеялся, а затем громко запел песню, придуманную ночью, пока Милли продолжала идти своей дорогой.

– Я люблю, когда ты вертишь попой, и запах твой фруктовый!

– Да, это она! – крикнула Милли и еще немного повиляла задом, шагая по тротуару.

У меня в кармане зазвонил телефон, и я ответил на вызов, продолжая смеяться.

– Мистер Таггерт, это доктор Штайн из Больницы Солт-Лейк-Сити. Мы с рентгенологом уже изучили результаты вашего МРТ.