Маргарет Форд - В поисках любви

Но не о старике думал Алан, идя по улицам вечернего Сити в потоке других клерков, покидавших свои конторы и фирмы и возвращавшихся домой. Он думал о Кэти…

Марианна и тетка наверняка ждут его. Девочка отказывается пить чай без брата и сидит в своей комнате у окна, глядя на улицу… А вечером, после чая, они будут слушать его рассказы… Господи, как бы он хотел, чтобы их слушала и эта тоненькая девушка с такими серьезными глазами… девушка с побережья Ирландии…

«Я не должен об этом думать, иначе сойду с ума. Ни к чему теперь растравлять душу… я сделал то, что должен был сделать…»

Хотя… А если… а если Генри все-таки был не прав? А если он тоже был не прав?! Что, если он действительно начинал… начинал любить ее?

Он даже приостановился. В самом деле… Если это действительно так, то…

«Да уж, это была бы удачная партия — выйти замуж за самонадеянного американца без гроша за душой, который вдобавок ничего не умеет делать…» — вдруг зазвучали у Алана в ушах слова Беатрис, и он до боли стиснул кулаки.

Да, о ее словах не стоит забывать… Он — ничто. Раньше у него были отцовские деньги, а что он может предложить Кэтлин теперь? Несколько дюжин счетов, по которым все еще не уплачено? Нет, Генри все-таки был прав, тысячу раз прав. Он недостоин этой девушки…

Из груди молодого человека вырвался вздох, похожий на стон, и он снова ускорил шаги.

— Я очень рад, что девочки веселятся. — Поль Арно жестом подозвал супругу к окну. — Посмотри на эту картину…

Их дочери и поверенный спустились в розарий и теперь стояли около большого куста роз. Правда, по лицу Жермен нельзя было сказать, что ей очень весело, но Люси, склонившись над цветами, с увлечением что-то говорила Эдвардсу.

— Я уверена, что он попросит ее руки. — Натали грустно улыбнулась. — Не правда ли, странно думать, что наши дочери становятся совсем взрослыми… и, того и гляди, уедут от нас?

— Сheriе [6] Дорогая ( франц. ). , мы не должны быть эгоистами — Полковник коснулся губами волос жены, уложенных в высокую прическу.

Поверенный решился на серьезный разговор через несколько дней.

— Поль, я бы хотел побеседовать с вами… и с вами, Натали.

Они втроем перешли в кабинет полковника. Эдвардс казался взволнованным.

— Думаю, вы догадываетесь, что я хотел вам сказать… Я достаточно долго был холостяком. Но когда-то человек должен жениться. Поверьте: я всей душой желаю быть счастливым… и сделать счастливым юное, нежное существо… Я понимаю, что придется подождать, и готов на это…

— Дорогой друг, я очень рад! — воскликнул полковник. — И уверен, что долго ждать не придется…

— Но мадемуазель Жермен еще так молода… — неуверенно сказал Эдвардс.

В кабинете воцарилось молчание.

— Вы сказали, Жермен? — пролепетала наконец Натали. — Вы имели в виду Жермен?

— Да…

— Но мы были уверены, что вы ухаживаете за Люси…

— Мадемуазель Люси прекрасная девушка, и любой счел бы за счастье стать ее мужем… но я говорил о вашей младшей дочери…

— Но она… — начала было Натали, но полковник, сердито посмотрев на жену, перебил ее:

— Она, я уверен, будет обрадована предложением мсье Эдвардса. Хотя, конечно, говорить о свадьбе можно будет не раньше чем через год…

Эдвардс смиренно кивнул.

Натали сидела нахмурившись. Она видела, что младшая дочь любит Виктора. Ей тоже нравился этот юноша, но сейчас она не решалась возражать мужу.

Когда дочери узнали о предложении Эдвардса, Натали пришлось выдержать тяжелую сцену.

Люси рыдала, закрывшись у себя в комнате, и изорвала в клочья подаренный Эдвардсом шелковый шарф. Жермен же пришла в неистовство:

— Я не выйду за него замуж! Ни за что на свете! Я люблю Виктора, слышишь? И скажу это отцу…

— Ну же, детка, успокойся, — увещевала мать. — Никто не отправляет тебя к алтарю прямо завтра… а за год может случиться все что угодно… Я постараюсь поговорить с отцом. Только не перечь ему сейчас… и не плачь…

Виктор, сидевший в гостиной на диване, вскочил, когда Натали вошла в комнату:

— Жермен…

— Бедные дети… — сказала Натали со вздохом. — Боюсь, сейчас нам всем остается только ждать…

Беатрис стояла перед зеркалом, придирчиво осматривая шов на белоснежном рукаве. Портниха, суетившаяся вокруг нее, была похожа на вдохновенного архитектора и размахивала выкройками, как чертежами.

— Думаю, теперь правильно… и по длине как раз подходит… — бормотала она.

— Да, все точно впору. — Беатрис поправила непослушную прядь волос. — Я довольна…

Пышные буфы на плечах, блестящий атласный лиф, туго охватывающий тонкую талию, которая кажется еще тоньше от широкой юбки… «Ужасно старомодно… Зато в нем я похожа на королеву…»

Это платье, казалось, еще больше приблизило свадьбу… и напомнило о том, что она, Беатрис Уэйн, совсем скоро станет миссис Гордон…

Их дом уже полностью меблирован. Эта ужасная миссис Фрост все время твердила, что, когда Ноэль уедет, она останется на Бэйсуотер-роад совсем одна… Ничего — старуха не станет им надоедать…

Каждый день Беатрис будет работать в кабинете. Ноэль понимает, что она гораздо лучше него разбирается в делах. Необходимо за всем следить самой.

Этот Эдвардс опасен. Зачем только Ноэль попросил его быть их поверенным? Это же сущее безумие. От него необходимо избавиться… А завещание? Стоит ли узнавать у Ноэля правду? Пожалуй, не следует спрашивать его в лоб, но надо как-то вытянуть из него настоящую историю… Но даже если ее подозрения окажутся правильными, она все равно будет бороться до конца. Она давно сделала свой выбор и не жалеет о нем…

— Мисс Уэйн? — робко окликнула ее портниха.

— Я, кажется, задумалась. — Беатрис в последний раз повернулась перед зеркалом и бережно сняла тонкую фату.

Свадебное платье Морин было гораздо скромнее платья Беатрис — длинное, прямое, только по воротнику отороченное полоской кружева. На голове — венок из искусственных цветов, а волосы даже сквозь ткань фаты полыхали ярко-рыжим.

Они с Шоном не хотели устраивать очень пышной свадьбы и сказали об этом священнику… Старик спрятал улыбку, когда увидел, что маленькая церковь полна народа. Пришли родные и соседи Морин во главе с Энн Фитцпатрик, пришли друзья Шона из доков и из Сохо…

Свидетелями же были Кэти и Майкл, и паренек был горд оказанной ему честью.

Морин позвала на свадьбу и миссис Лауру, и Марианну, и Алана, и Генри Стерна… Но пришли только Марианна и художник. «Невыносимая старая леди» не захотела идти на свадьбу какой-то горничной, а Алан сказал, что еще не вполне здоров…

Все, кто был в церкви, не сводили глаз с Морин и Шона, стоявших перед алтарем. В тот момент, когда жених произносил слова клятвы, притихли даже зубоскалы-ирландцы …