Маргарет Форд - В поисках любви

— Я беру тебя, Морин, в законные жены… дабы иметь тебя при себе на ложе своем и у очага своего…

Шумно вздохнула Флорри О’Грам, оставившая ради торжества стойку в «Трилистнике» на помощницу. Она принарядилась — надела самое лучшее платье и широкополую шляпу, к полям которой была приколота поблекшая бумажная роза. «Может быть, из ее собственного свадебного венка?» — невольно подумала стоявшая рядом с ней Энн.

— …В красоте и убожестве, в счастье и несчастье, в болезни и в здравии… — негромко продолжал Шон. — Пока не разлучит нас смерть…

Кэти казалось, что голос ирландца доносится откуда-то издалека. Фигуры святых, ризу священника, лица гостей и огоньки свечей вокруг она видела как сквозь пелену. «Он не пришел… Как же сейчас счастлива Морин…»

— И во всем этом я даю тебе свою клятву…

Марианна стояла, прижав руки к груди. Морин стояла спиной к ней, и она не видела ее лица, но зато могла видеть глаза Шона и слышать его хрипловатый голос…

Значит, вот как обретают друг друга те, кто любит! А ведь… когда-то это случится и с ней… Она быстро взглянула на молодого художника и сразу, вспыхнув, опустила голову.

«Бедняжка Кэтлин… — подумала она. — Кажется, она вот-вот расплачется… Если бы только можно было как-нибудь помирить их с Аланом…»

— Во имя Отца, и Сына, и Духа Святого. Аминь. — Шон надел кольцо на палец Морин и бережно откинул с ее лица фату для поцелуя…

«Возьми себя в руки немедленно, — приказала себе Кэти. — Не смей портить другим праздник. Сегодня Морин не должна думать о чужих горестях!»

Потом она помогала матери Морин и девочкам Донахью накрывать на стол. Ей совсем не хотелось веселиться, но она заставила себя протанцевать рил с Майклом и смеялась вместе со всеми, когда двое подвыпивших парней из Сохо принялись отплясывать боевой танец древних ирландцев.

Когда гости стали расходиться, она подошла попрощаться с молодоженами. Шон галантно поклонился ей:

— Вы, Кэтлин, были сегодня самой красивой — после нее, конечно, — он с любовью посмотрел на жену. — Спасибо, что согласились быть подружкой невесты.

Кэти крепко обнялась и с ним, и с Морин.

— Все-таки завтра уезжаешь? — грустно спросила ирландка. — Не передумала?

— Нет. Поезд отходит с вокзала Сент-Панкрасс в девять часов. Обещаю написать, когда приеду. Да, я хотела попросить тебя заходить иногда к миссис Чен.

Она будет без меня скучать…

— Не только она, — Морин вздохнула — Ну, если ты так решила — поезжай… Но мы всегда ждем тебя в гости.

— Спасибо. — Кэти повернулась к Марианне и Генри: — Прощайте, мистер Стерн. Прощайте, Марианна.

«Мне казалось, у меня сердце разорвется от ее печальной улыбки», — признавалась Марианна потом Генри Стерну…

Марианна, вздрогнув, посмотрела на брата и как будто в первый раз увидела, как молодой человек изменился за эти дни — побледнел, осунулся…

— Алан! — Девочка беспомощно всплеснула руками. — Алан… — повторила она со слезами в голосе, — Что же это такое?!

— Мари, не мучай меня. — Алан лихорадочно стиснул в пальцах перо, как будто оно было пресловутой соломинкой, а он — утопающим. — Если ты думаешь, что это решение далось мне легко, то ты горько ошибаешься. Но Генри говорит, что нельзя быть эгоистом…

— Я не понимаю ваших споров, — Марианна по-детски всхлипнула, — и ты сам их не понимаешь… Но я не могу — понимаешь, не могу! — смотреть, как два человека, которые… которые любят друг друга, вот так расстаются! Это… неправильно!

— Пойми, жизнь сложнее, чем романы, которые ты читаешь по ночам…

— Романы тут ни при чем! Просто ты совершаешь ужасную ошибку…

— Но что, что я могу ей предложить? Об этом ты подумала? Я нищий — более того, нищий, который ничего толком не умеет делать! Раньше у меня были деньги…

— При чем тут твои деньги? Пойми ты, она любит тебя! Морин говорит — с самого первого дня, когда ты приехал к нам и мы все вышли тебя встречать, — помнишь? А теперь она уезжает из Лондона… и ты можешь потерять ее навсегда…

— Навсегда… — повторил Алан. Он выронил перо, и оно покатилось по полированной поверхности стола.

Алан старался оставлять часть работы на вечер. Ему нравилось сидеть в библиотеке, когда тетя и кузина заснут, и в тишине аккуратно переписывать бумаги. Позже него ложилась только кухарка Дора. «Мы работаем…» — думал он иногда, улыбаясь.

— Алан, — Марианна шагнула на порог комнаты. — Я хотела с тобой поговорить…

— Я думал, ты уже легла. — Молодой человек обмакнул перо в чернильницу. — Ну, весело было на свадьбе?

— Да. Очень, — медленно ответила Марианна, но видно было, что думает она не о свадьбе.

— Где же они будут жить?

— Им придется остаться в Лондоне на какое-то время… Они хотели заработать еще немного денег так что Морин пока поработает у нас… А вообще-то Шон хочет увезти ее в Ирландию.

— На побережье близ Белфаста, — вырвалось у Алана.

— Да, навсегда! — Марианна повернулась и побежала к себе в комнату, боясь, что сейчас расплачется в голос.

Алан сжал виски ладонями и застонал.

«Милосердный Боже, кто же из них прав? Генри или Мари? Она любила меня с самого первого дня…»

Он долго сидел так, уставившись в пространство невидящими глазами. Кэтлин. Она помогла ему тогда, когда он хотел умереть. Она рассказывала о себе… и ее рука вздрогнула, когда он коснулся ее своей… Белые лепестки жасмина на вишневой ткани… И это лицо, такое юное и мудрое, на картине Генри…

Она любит его. А он…

Он тоже любит ее…

Алан встал из-за стола, когда свет лампы уже потускнел, смешавшись со светом из окна. Осторожно, стараясь, чтобы старая лестница не скрипела под ногами, он спустился в холл и дрожащей рукой открыл адресную книгу.

«А где вы живете, Кэтлин?» «Около Мильбанка, у старой подруги моей матери — ее зовут миссис Чен…»

Чейбл, Челтерн, Чемпен… Чен.

В коридоре послышались шаркающие шаги — очевидно, встала Дора. Алан быстро огляделся и никем не замеченный тихо вышел на улицу.

Рано утром Виктор ждал Жермен в саду, у старого пруда, подернутого зеленым налетом ряски. Ночью было холодно, и юноша вздрогнул, когда случайно задел ветку и на него посыпались капли.

— Вик, ты здесь? — негромко позвала его девушка. Она зябко куталась в огромную шаль, и ручка ее, скользнувшая в руку Виктора, была ледяной — Люси проплакала всю ночь… Вик, что же нам теперь делать? Папа уже обещал этому… этому отвратительному мсье Эдвардсу, что я буду его женой! — Ее губы задрожали.

— А мадам Натали?

— Мама хотела с ним поговорить… Но ведь папа такой упрямый… Хотя он обещал, что свадьба будет не раньше чем через год, но… а если мсье Эдвардс будет настаивать?

Юноша обнял девушку, отчаянно жалея, что мсье Эдвардс на позавчерашней верховой прогулке не упал с лошади и не сломал себе шею.