Маргарет Форд - В поисках любви

— Мистер Эдвардс в Канаде. Но боюсь, когда он вернется сюда, ему не поздоровится. Шон настроен серьезно… особенно после того, как чуть не оказался за решеткой…

— А я слышала, что Майкл тоже за кем-то следит… Помнишь Майкла?

— Помню, такой шустрый паренек, который тогда сказал, что Шона арестовали… Он следит за Ноэлем. А мой бывший лакей, оказывается, и вовсе поступил к нему в услужение и вдобавок узнает все новости от горничной Беатрис… то есть мисс Уэйн. Кэти заметила эту оговорку, и на душе у нее стало еще тяжелее.

В этот раз они возвращались к дому Харди не через Лестер-сквер, а с другой стороны, и у девушки сжалось сердце, едва они поравнялись с домом Уэйн. Когда Алан лежал в бреду, ему иногда казалось, что он снова стоит за колонной и ждет Беатрис, и теперь Кэти вспомнила об этом.

— Постой-ка. — Алан остановился и повернул ее к себе. — Что случилось? Утром ты была совсем другая… Вы что, поссорились с Морин?

В его светлых серых глазах Кэти прочитала беспокойство и заботу и, прерывисто вздохнув, призналась:

— Я, наверное, очень глупа. Но я… я все равно ревную тебя… к прошлому. — Она бросила беглый взгляд на дом Уэйн.

Алан сжал ладонями ее плечи:

— Не надо. Тебе нечего бояться. Я люблю тебя — помни… — Неожиданно его голос прервался, а руки, казалось, окаменели.

Кэти рывком обернулась, и с ее губ сорвался испуганный возглас.

На тротуаре в нескольких шагах от них стояли Беатрис и Ноэль. Девушка играла кончиком бирюзового шарфа и с насмешливой улыбкой осматривала блузку и юбку Кэти. Ноэль же не сводил глаз с младшего брата, которого видел впервые.

Беатрис скользнула взглядом по Алану и повернулась к своему спутнику:

— Горничная! Чего же еще ждать от нищего? — Она презрительно рассмеялась.

Кэти вздрогнула, как будто ее ударили по лицу, сделала шаг назад… Но голос Алана прозвучал твердо и гневно:

— Мисс Уэйн, я никому не позволю оскорблять мою невесту. Потрудитесь держаться с ней вежливо… если можете. — Он потянул Кэти за руку и, гордо подняв голову, прошел мимо Ноэля и Беатрис к калитке Харди.

«Черт бы побрал эту Беатрис, — со злостью думал он. — Теперь Кэтлин совсем расстроится…» Девушка шла за ним молча, но когда калитка закрылась за их спиной, остановилась и возбужденно заговорила:

— Да, это действительно он. Я прекрасно помню его. Вот почему мне казалось знакомым лицо мистера Эдвардса… Да, конечно же. Это их я видела тогда…

— Постой, я ничего не понимаю. Кого ты видела? — Вот этого самого Ноэля и мистера Эдвардса. Вместе.

— Так ведь Филипп теперь работает у него.

— Но я видела их вместе давно… постой… да, в конце апреля. На антикварном рынке в Челси.

— Где?! — растерялся Алан. — Но этого не может быть. В конце апреля Филипп был в Америке…

— Нет, это были они, я сразу узнала этого человека, — настаивала Кэти. — Я хорошо его запомнила… Он ведь очень похож на тебя…

— Алан? Кэтлин? — Миссис Харди, близоруко щурясь, смотрела вниз из окна. — Почему вы стоите в палисаднике? Алан, тебя дожидается мистер Стерн…

— Мы должны рассказать об этом Генри, — решил Алан. — Пойдем…

Генри, которому Марианна уже успела сообщить о примирении Алана и Кэти, думал, что молодой человек будет смущен, увидев его, и потом неуверенно скажет что-нибудь в свое оправдание, но тот с порога начал рассказывать о Ноэле и Эдвардсе.

— Надо обязательно поговорить об этом с мистером Шоном Райаном, — заметил художник. — Он наверняка сочтет это важным…

Из слов Алана он понял, что они с Кэти столкнулись с Беатрис. Девушка была взволнована, но, очевидно, только из-за Эдвардса. Алан же не был ни смущен, ни раздосадован…

«Что же… Я рад. Он действительно сделал правильный выбор…» — подумал Генри.

На невысокой эстраде играл негритянский оркестр. Огромный чернокожий музыкант в огненно-красном фраке поднес к губам свой инструмент, и зал замер, слушая чистые звуки саксофона.

— Довольно экзотическое зрелище, — сказал вполголоса кто-то из сидевших впереди. — Все-таки негры удивительно музыкальны…

— Я бы хотел потанцевать под такую музыку, — прошептал Мартин, наклоняясь к ушку Оливии так, что ее платиновые волосы защекотали ему губы. Вместо ответа женщина крепко сжала пальцы молодого теннисиста.

— Жаль, что рояль, на котором играют, черный, а не белый, — заметили сзади. — Это было бы гораздо живописнее: их черная кожа, одежды, как языки пламени, и ослепительно белый рояль…

«Невозможно слушать!» — возмутилась про себя Оливия. Очевидно, это же пришло в голову и сидевшей впереди паре, потому что мужчина сердито оглянулся.

Оливия прижала руку к губам, подавив возглас изумления. Эдвардс! Значит, он снова в Нью-Йорке! А кто это с ним?

Она вспомнила отчеты сыщика Норриса. Сомнительно, чтобы это была какая-нибудь из девочек Арно… Лет сорока, полная, белокурая… Вероятно, это Хлоя Хисс, его любовница, — по описанию похоже…

«Нет, неужели у него хватает наглости…» — в этот момент Мартин зашипел от боли — оказывается, она впилась ему в руку острыми ногтями.

На следующий день она встретила поверенного на Бирже.

— Миссис Гордон! Рад видеть вас. Я заметил вас вчера на концерте, но вы были со спутником, и я не решился вас окликнуть. — Адвокат сиял. Казалось, встреча с Оливией несказанно обрадовала его.

— Я полагала, вы еще в Канаде…

— Думаю, там мое присутствие больше не понадобится. Скоро я опять поеду в Англию — мистер Ноэль Гордон возвращается из свадебного путешествия… И вообразите, миссис Гордон, я тоже хочу жениться.

— Да, да, — Оливия не могла отказать себе в удовольствии поставить его в неловкое положение. — Ведь я вчера тоже видела вас в зале… с очень милой дамой.

Правда, мне показалось, что она уже не так молода, но ведь мы с вами знаем, что зрелые женщины привлекают мужчин гораздо больше, нежели юные вертушки-мотыльки…

На какой-то момент Эдвардс действительно растерялся, но тут же снова рассмеялся:

— О нет, это была моя старая приятельница, я знаю ее уже тысячу лет. Боюсь, что не могу согласиться с вами — я намерен жениться на очаровательном юном создании… и полагаю, что молоденькие девушки всегда смогут претендовать на внимание мужчин…

Если он рассчитывал обескуражить Оливию этим выпадом, то это ему не удалось.

— Ах, Филипп, Филипп, — она шаловливо погрозила ему пальцем. — Берегитесь. Эти эфирные создания ничего не понимают в жизни. Разве могут они по-настоящему оценить зрелого и опытного мужчину? Гораздо чаще они увлекаются такими же желторотыми птенцами, как и они сами… — И Оливия, раскланявшись с поверенным и послав ему дружескую улыбку, скользнула дальше по коридору, унося с собой радующее душу воспоминание о холодном бешенстве в глазах адвоката.