Элизабет Эльберг - Лучше, чем друзья

Я был в такой ярости, что мысли путались. Меня ужасно бесило все это. Бесило, что раньше я мог рассказать Макаллан что угодно, а теперь не могу.

Она выводила меня из себя. То, как именно она что-то делала, ее манеры.

То, как она меня дразнила.

Эта ее уверенность, что я всегда должен ее поддерживать.

То, как она клала голову мне на плечо, когда мы смотрели фильм.

Как она ерошила мне волосы.

Как тогда поцеловала и сама же отстранилась.

Да, думаю, причина крылась где-то там. В поцелуе, от которого мои чувства к ней поменялись.

Но для нее это был пустяк.

Почему?

Неужели между нами ничего не могло быть?

Почему она отстранилась?

Неужели она не…

И тут я понял.

Я знал, что иногда до меня долго доходит, но боже, отчего я так стормозил сейчас?

Вот что я чувствовал. Вот что меня злило. Вот почему я избегал Макаллан. Вот почему мне все сложнее было на нее смотреть. Почему я нервничал и злился, когда друзья говорили о ней.

Когда я признался себе, то сразу понял: я уже очень, очень давно это чувствовал.

Я был влюблен в Макаллан.

Я уронил мяч и оставил его лежать на земле. Кит спросил меня, что происходит. Я что-то крикнул ему о том, что мне нужно поговорить с Макаллан, и убежал.

Я знал, что любовь – это слишком серьезное слово для нашего возраста. Но это была она. Вот что было между нами.

И я не собирался ее упускать.

Наша дружба скатилась на дно, но там я обнаружил истину.

Я мчался со скоростью света. Сейчас одна десятая секунды ничего не решала, но я опередил бы любого бегуна. Потому что за финишной чертой меня ждал не кубок, а Макаллан.

Слегка запыхавшись, я стучал в ее дверь. Может, я и вспотел… Может, выглядел, как безумец.

Но я действительно хотел сделать нечто безумное.

Что-то такое, что поменяет мою жизнь.

Но таить это я уже не мог; истина, которую я скрывал, отталкивала от меня Макаллан.

Пора было сделать решающий шаг.

– А, Леви, привет, – поприветствовал меня мистер Дитц.

Не сказать чтобы он был сильно рад меня видеть.

– Здравствуйте, мистер Дитц. Можно мне поговорить с Макаллан?

Я едва узнавал свой голос, столько в нем было мольбы.

Он со вздохом открыл дверь:

– Она на заднем дворе.

Я прошел сквозь дом. Проходя мимо Адама, я чувствовал на себе его ледяной взгляд. Никогда не видел его таким серьезным. Да уж, натворил я дел. Я подошел к двери на заднее крыльцо; Макаллан сидела на ступеньках, спиной ко мне. Рядом с ней валялась куча смятых бумажных салфеток, и сердце мое чуть не разорвалось от жалости. Я распахнул дверь, но ее отец не дал мне закрыть ее за собой.

– К тебе Леви, – объявил он.

Макаллан обернулась. Глаза у нее были красными.

– Мне уйти, Кэлли?

Ни разу не слышал, чтобы папа так ее называл. Все хуже, чем я думал.

Она робко кивнула.

Потом я услышал голос Адама:

– Если понадобится помощь, я буду тут. Только позови.

Он одарил меня суровым кивком, словно предупреждая, что может и наподдать, если понадобится.

Преданность Адама резко контрастировала с моим поведением в последнее время. Я чувствовал жгучий стыд.

– Привет.

Я осторожно присел с ней рядом.

– Знаю, что уже говорил это недавно, но мне правда жаль. Я был форменным козлом. Совсем запутался… Хотел, чтобы меня все любили. Но я понял, что мне это неважно. Вообще никто мне не важен. Ну, кроме тебя.

Раньше мне не случалось признаваться в любви. И, похоже, сейчас у меня получалось не очень.

– Я очень разозлился, потому что, ну, думаю, то есть я теперь знаю, что это, у меня есть чувства. То есть не просто чувства, а… Ладно, начну сначала.

– Ты обещал мне, Леви. На этом самом крыльце ты пообещал, что не оставишь меня. И что? И знаешь, я никогда, никогда не считала тебя мальчиком на побегушках.

Эти слова – те самые, что я сказал несколько часов назад, – задели меня за живое. Могу представить, каково было Макаллан их услышать.

Стискивая в пальцах салфетку, она продолжила:

– Я не знала, что мое общество для тебя так обременительно.

– Нет же! – энергично возразил я.

Поверить не могу, что ей вообще пришла в голову такая мысль. Однако я и правда ее игнорировал. Ну ладно, понимаю, почему она так подумала.

Не замечая моей реплики, она продолжила:

– Это прекрасно, что у тебя появились друзья. Я была бы эгоисткой, если бы не давала тебе видеться с ними. Но я этого и не хотела.

– Да, я знаю. Ужасно, что я дал тебе так подумать, – я взял ее за руку. – Я вел себя как последний дебил. И я знаю, почему. Мне сложно выражать всякие чувства, и…

Она не удостоила меня ни единым взглядом. Я осторожно поднял руку и повернул к себе ее лицо. Глаза у Макаллан блестели от слез.

– Макаллан, я… я люблю тебя.

После этих слов у меня словно гора с плеч свалилась.

– Я тоже тебя люблю. Ты мой лучший друг, – она слабо улыбнулась мне.

Не думаю, что мы имели в виду одно и то же.

– Нет, Макаллан, – я погладил ее щеку большим пальцем. – Я не об этом.

Я притянул ее к себе, и она не отстранилась. Наши лица были совсем близко. Все мое тело звенело от предвкушения нового поцелуя. Который не оборвется так же внезапно, как первый.

До Макаллан дошло, что я собираюсь сделать. Вытаращив глаза, она вскочила на ноги.

– Я еду в Ирландию, – выпалила она непривычно высоким, громким голосом.

– Ты что ? Когда?

– Я еду в Ирландию на лето. Провести время с маминой семьей. Уезжаю через неделю.

Она сказала это таким невыразительным тоном, что я не сразу ей поверил.

– Макаллан, пожалуйста… – Я чувствовал себя ответственным за этот побег. – Когда ты решила?

– Это… Недавно.

Врать она совершенно не умела.

– Ты же сам знаешь, что они зовут меня каждое лето.

– Так почему сейчас?

– А почему нет?

ПОЧЕМУ НЕТ?! ПОЧЕМУ НЕТ? Мне хотелось заорать. ПОТОМУ ЧТО Я ТОЛЬКО ЧТО ПРИЗНАЛСЯ ТЕБЕ В ЛЮБВИ, ВОТ ПОЧЕМУ!

Она отступила на шаг.

– Слушай, Леви. Я знаю, что в последнее время все… изменилось. Теперь ты сможешь быть с друзьями все лето, и мы вернемся к этому разговору, когда я вернусь.

– К чему именно вернемся? – спросил я, чтобы проверить.

Признает ли она, что поняла: я не о дружеской любви ей тут говорил?

Вид у нее был совсем потерянный.

– Вот к этому! К нашей дружбе.

Какое обидное слово.

– Нам, очевидно, нужно провести время порознь. Ты побудешь с парнями, а я – с семьей. Нам нужно понять, как общаться дальше. Я не хочу стоять у тебя на пути и даю тебе свободу, в которой ты так отчаянно нуждаешься.

– Макаллан… – взмолился я.

Я потянулся, чтобы взять ее за руку, и она отступила еще.

– Все будет хорошо, – безуспешно попыталась она меня успокоить. – Я уже давно думала, что пора мне их навестить. Да, почти год. Можешь спросить Даниэль.