Элизабет Эльберг - Лучше, чем друзья

Теперь я отчаянно ругал себя за то, что как последний дебил не отвечал на ее звонки. Может, она хотела со мной посоветоваться? Ох, если бы я поднимал трубку.

Она притворялась, что все в порядке.

– Да ничего же страшного не произойдет. Мы будем писать друг другу, говорить по Сети… Если повезет, я привезу тебе лепрекона.

Может, мне стоило порадоваться, что она опять шутит… А может, сокрушаться, что она точно не собиралась признаваться мне в недружеских чувствах.

Мы зашли в тупик. Я знал, что мне остается два варианта: я мог еще раз заговорить о своей любви к ней, и, может, она поймет, что мы можем быть не просто друзьями. Или проглотить свою гордость и сберечь остатки дружбы.

– Лепрекона… Хм, а ты уверена, что его можно взять в ручную кладь?

Я ненавидел себя за это решение, но просто не в силах был отпустить ее от себя еще дальше.

Как знать, как далеко она намерена убежать от серьезного разговора?

Ирландия – это уже неблизко.

Просто уточняю, что все правильно помню: когда ты поцеловала меня, я пошел домой и умылся холодной водой. Когда я попытался тебя поцеловать, ты сбежала в Ирландию на все лето.

Возможно, это было не лучшее время для путешествий.

И это очень мягко сказано.

У меня было много времени подумать, от чего именно я бегу. Два часа мы с папой и дядей Адамом добирались на машине до аэропорта. Потом пересадка в Бостоне. Потом длинный перелет до Ирландии. Потом бабушка с дедушкой отвезли меня к себе в Дингл.

В какой-то момент я перестала высчитывать, сколько времени сейчас дома, и сосредоточилась на том, что ждало меня в Ирландии.

Не сказать чтобы это было что-то грандиозное.

Я была очень рада увидеть бабушку с дедушкой, но городок, в котором они жили, был прямо-таки крохотный. До этого я гостила у них всего раз, много лет назад. Мы с мамой ездили в Ирландию за два года до . Когда мы приезжали, они жили и работали в Лимерике. А потом решили уйти на пенсию и переехали в эту рыбацкую деревушку.

Бабушка на полставки работала в туристическом центре, а дед трудился над книгой истории известных ирландских песен. Меня всегда забавляло, как бабушка смеется над ирландской натурой дедушки, ведь она сама с каждым годом становилась все больше ирландкой.

Они познакомились совершенно невероятным образом: встретились в первую неделю учебы в колледже Мэдисон. Дедушка говорил, что с первого взгляда влюбился в бабушку, когда увидел ее во время обзорной экскурсии по кампусу. Но он был стеснительным и не решился заговорить с ней в тот день. Все выходные он упрекал себя за это. А потом пришел на первую пару в понедельник – и увидел, что она сидит рядом с единственным свободным стулом на всю аудиторию. Он подошел к ней и сказал, что в жизни не встречал такой красоты. Преподаватель начал лекцию. Дедушка говорил, что чуть не задохнулся от волнения – тем более что, как оказалось, он забрел не в свою аудиторию. Но вместо того чтобы встать и извиниться, он дождался конца занятия. Он думал, что бабушка старательно конспектирует лекцию, но на самом деле она сочиняла ему письмо: она тоже заметила его в первый день. Это письмо зачитали у них на свадьбе, сразу после выпускного.

Я думала: вот так люди и влюбляются. Сразу чувствуют эту невероятную связь.

Итак, бабушка с дедушкой остались в Штатах. У них родилась мама. Но потом, когда я была еще совсем малышкой, бабушке предложили работу учительницей дома, в Ирландии. Они уехали, но возвращались навестить нас каждое лето.

А теперь я сама к ним приехала. И они понятия не имели, что со мной делать.

К несчастью, я сама этого не знала.

– Можно тебе помочь, пожалуйста? – спросила я бабушку, когда она принялась готовить ужин.

– Нет-нет, сиди. Ты проделала долгий путь.

Я снова села за кухонный стол. Я вроде должна была устать, но это была такая усталость, от которой носишься как заведенная.

– Загляни со мной вечером в паб, если хочешь послушать настоящую музыку, – сказал дедушка, присаживаясь рядом.

– Джеймс Малларки, ты не поведешь мою единственную внучку в паб в первый же вечер!

– Ну да, ну да… – Он потер бледно-рыжую бороду. – В паб лучше сходить в среду, – дед подмигнул мне.

Бабушка всплеснула руками.

– Макаллан, душенька, завтра у меня выходной, и я подумала, что мы можем пройтись по городу. Познакомлю тебя с соседями. Мы уже всем рассказали, что ты приедешь.

– Но все ее ровесники все равно будут в пабе.

– А ну цыц! – Бабушка прицелилась в деда деревянной ложкой.

– Ладно, не кипишись, – дедушка встал, пошел на кухню и обнял бабку.

Как мило, что после всех лет вместе они еще влюблены друг в друга.

– Обещаю, что не окажу дурного влияния на нашу драгоценную, юную, впечатлительную внученьку.

Он стоял ко мне спиной. Я увидела, как он скрестил пальцы.

– Ах ты ж! – подскочила на месте бабушка. – Забыла сходить за тимьяном.

Я поднялась:

– Я могу сходить. Мне бы хотелось пройтись… я так долго сидела на одном месте.

Я попыталась посчитать в уме, сколько часов – а может, и дней, – я уже не сплю.

Сориентироваться в городке было проще простого. Есть пристань, есть главная улица. А если бы я и заблудилась, то мне достаточно было спросить, где живут Джим и Бетти. Да, я уже говорила: городок совсем маленький.

До ужина еще оставалось время, и я решила сходить на пристань и посмотреть, как заплывают в порт лодки. Я забрела в прибрежный магазинчик и купила несколько открыток. А потом пошла мимо маленьких ярких домов в лавку на углу, в паре кварталов от дома бабушки с дедушкой. Взяла с полки пучок тимьяна и стала дожидаться, пока некая пожилая дама доспорит с кассиршей о том, изменяет какой-то мужик своей жене или нет.

– Свободная касса!

Я подошла ко второй кассе и протянула покупку юноше с копной непослушных черных волос.

– Стоит матушке начать, всю ночь прождешь.

– Спасибо.

Он улыбнулся мне:

– Я не видел тебя раньше. Ты из Америки?

– Да.

Я смутилась от того, что он так легко догадался. Я ведь сказала всего одно слово.

– Путешествуешь?

Он помог мне разобраться с монетами.

– Эмм… ну, вроде нет. Мои, мм, мои бабушка с дедушкой живут…

Он просиял:

– А-а-а, ты внучка Джима и Бетти.

– Да.

– Внучка Джима и Бетти?!

Кассирша подошла ко мне.

– Здравствуйте. Я Макаллан.

– Добро пожаловать!

Женщина проигнорировала мою протянутую руку и притянула меня к своей тщедушной груди.

– Мы так много о тебе слышали! Ты приехала из Америки.

– Да, я из-под Милуоки, штат Висконсин. Это недалеко от Чикаго.

– Рада знакомству. Меня зовут Шила О’Дуайр, а это мой сын Лиам.

– Привет, – я смущенно помахала ему, и он сердечно рассмеялся в ответ.