Синти Шелтон - Букет горных фиалок

Элль поднялась на цыпочки и легонько постучала мужа согнутым пальцем по лбу. Он наклонился, подхватил ее и поднял. Их лица оказались друг напротив друга.

— Что значат эти загадочные жесты? — осведомился он.

— Тебе хорошо — просидел весь вечер на табурете в обнимку с аккордеоном. — Элль дернула его за нос. — А я? Какая прогулка, мсье Моррон? Я хочу спать.

— Если ты оставишь мой нос в покое, я понесу тебя на руках, — сообщил он. — Устраивает?

— А если не оставлю?

— Могу упасть. — Джереми снова зевнул.

— Ты и так упадешь. Отпусти меня. Не желаю гулять с пьяным и наполовину спящим мужем.

— Будь по-твоему.

Джереми и Элль вошли в бистро. В опустевшем зале остались наводить порядок только Мари и Маню. Она вытирала столы влажной тряпицей, а сын размахивал метлой с длинной пластмассовой ручкой желтого цвета. На стойке стояли стопки уже убранной и приготовленной для мытья посуды. Мари оставила тряпку на влажной столешнице, вытерла руки о фартук и пошла навстречу постояльцам. Маню, намереваясь последовать за матерью, бросил подметать и прислонил метлу к стенке.

— Маню! — прикрикнула на сына Мари.

Маню поспешно схватил метлу и стал старательно скрести ею по полу.

— По-моему, перед нами сейчас начнут извиняться, — тихонько шепнул Джереми на ухо Элль.

— Вот уж зря…

А Мари уже подошла, и было видно, что она смущена, — ее пальцы теребили полу передника.

— Спасибо вам, Жереми, — сказала он. — Я даже не знаю, как вас благодарить… Все уже жалеют, что пройдет месяц и вам надо будет уехать… А вы, Элеонор, извините моего дурачка — не привык он танцевать с девушками…

Элль вдруг расчувствовалась и, повинуясь внезапному порыву, обняла женщину.

— Да что вы, Мари!

Маню с метлой замер в сторонке соляным столпом. Джереми в шутку погрозил ему пальцем и тут же пожалел об этом: Маню испуганно шарахнулся за стол. Но ни Мари, ни Элль этого не заметили.

— Спокойной ночи, Мари, — сказала Элль и потянула мужа за собой. — Пойдем.

— Спокойной ночи, — рассеянно повторил Джереми.

Они поднимались по лестнице на второй этаж, и Элль заметила, что у мужа ни с того ни с сего испортилось настроение.

— С чего ты вдруг помрачнел? — спросила она. — Что случилось?

— Опять я напугал этого малого, — с досадой ответил он, не вдаваясь в подробности. — Что за черт…

У Элль уже слипались глаза, и выяснять, что произошло, она не могла и не хотела. Наверняка какой-нибудь пустяк…

— Завтра, — сказала она. — Все завтра.

Приняв душ, она почувствовала себя бодрее, но лишь до того мгновения, пока ее голова не коснулась подушки. Джереми стоял возле раскрытого окна, глядя в ночное звездное небо.

— Я поработаю немного? — спросил он, не оборачиваясь. — Интересная мысль пришла…

Но Элль его уже не слышала. Она спала.

На подоконнике лежал букет. Даже не букет, а маленький букетик. Элль не сразу заметила его. Джереми ровно дышал в глубоком сне, выпростав из-под одеяла большие руки. Она поднялась с постели, стараясь не разбудить его. На столе в беспорядке лежали нотные листы, прежде сложенные аккуратной стопочкой, а поверх исчерканной партитуры лежала ручка. Это означало лишь одно — муж ночью работал. И, судя по количеству сделанного им, засиделся до рассвета. Похоже, завтракать ей придется без супруга.

Надевая халат, Элль увидела на полу еще два листа, исписанных Джереми. Она на цыпочках подошла к столу, осторожно подняла ноты с половиц и тут только заметила букетик. Букетик диких фиалок, одиноко лежащий на подоконнике. Элль положила ноты на стол, подошла к окну и взяла букет. Цветы были сорваны совсем недавно — в маленьких фиолетовых чашечках блестели бисеринки росы, еще не успевшие высохнуть.

На постели во сне завозился Джереми. Элль затаила дыхание. Надо поставить цветы в воду, подумала она. Все-таки приятно получать такие неожиданные подарки.

— С добрым утром, — раздался за ее спиной голос мужа.

От неожиданности Элль чуть не подпрыгнула: она-то думала, что Джереми еще будет спать и спать, и хорошо если только до полудня.

— Как ты меня напугал, — сказала она, оборачиваясь. Джереми сел в кровати и потянулся.

— Напугал? — удивился он. — Почему?

Элль с цветами в руках подскочила к постели и запечатлела на щеке Джереми звонкий поцелуй.

— Спасибо, милый! С добрым утром.

Он удивился еще больше:

— За что?

— Как за что? — И Элль продемонстрировала ему букет. — Какие милые цветочки.

— Милые, — согласился Джереми, рассматривая букет так, словно видел его впервые. — Откуда ты их взяла? Мари принесла?

— Ты меня разыгрываешь? — спросила Элль. — Ты ночью работал?

— Было дело. Писал… Работал часа два всего, а сделал столько, сколько и за день иной раз не напишешь.

— А потом?

— А потом я уснул за столом и проснулся от того, что приложился к нему лбом, — сказал Джереми. — Мне не очень-то хотелось повторять этот трюк, и я забрался к тебе под одеяло. А что?

Элль молча гладила пальцем фиолетовые лепестки. Выходило так, что букет принес не Джереми.

— Что? — обескураженно повторил Джереми.

— Я думала, что фиалки нарвал мне ты, — сказала она. — Вышел ночью и принес… Надо бы их в воду поставить.

Она хотела встать, но муж удержал ее.

— Элль, идея проста и гениальна, но мне она как-то не пришла в голову — уж очень спать хотелось. — Он обнял ее. — Но я ничего не понимаю… Откуда они вообще взялись?

— Они лежали на подоконнике.

— Надо же… Это не Мари?

— Нет, — ответила Элль. Мари не заходила в комнату, когда они были там, и занималась уборкой только во время их отсутствия. Она приносила им цветы, но в вазе на столе стояли свежие розы, срезанные с кустов. Других цветов у Мари не было: она сама признавалась, что обожает именно розы, а к остальным цветам равнодушна. — Это не Мари. Это же фиалки. Дикие фиалки. Они не растут у Мари.

— А где они растут? — озадаченно поинтересовался Джереми. Он осторожно дотронулся кончиком пальца до цветочного лепестка. Тонкий лепесток прогнулся при прикосновении, и Джереми быстро отдернул руку. Вид у него был совершенно недоумевающий.

— Везде, глупый, — сказала Элль. — Кто-то нарвал букет и положил его на подоконник, пока мы спали. Видишь, он совсем свежий — роса еще не высохла.

— Вот как…

Джереми встал с кровати.

— Так-так… — задумчиво произнес он. — У моей жены появился таинственный воздыхатель.

— С чего ты взял?

На физиономии Джереми появилось озорное выражение:

— Ты хочешь сказать, что эти цветы положили на подоконник для меня?

— Очень может быть… После вашего вчерашнего успеха, мсье Моррон.

— Ужас, — сказал Джереми. — Никакого покоя от поклонниц.

Он надел брюки и стал ходить по комнате, разглядывая пол; затем подошел к окну, выглянул в него, присел на корточки и стал внимательно изучать подоконник. Элль с интересом следила за мужем.