Синти Шелтон - Букет горных фиалок

— Дайте мне увеличительное стекло, — сказал Джереми. — Без него ничего не обнаружить.

— А что ты ищешь? — спросила Элль.

— Следы, — объяснил муж. — Кто бы это ни был, он должен был оставить следы.

— Из тебя не выйдет сыщика, — сказала Элль.

— Почему же? — Джереми сел прямо на пол и воззрился на нее снизу вверх. — Я кое-что понимаю: отпечатки пальцев разные там, зацепившиеся нитки… Ну и так далее.

— Сыщики все курят: кто трубку, кто сигары, — объяснила она.

— Горе мне! — сокрушенно посетовал муж. — Таинственный даритель цветов так и останется неизвестным. И кому он их преподнес, тоже останется тайной, покрытой мраком ночи.

— А действительно, кто? — спросила она. Если Элль и испытала мимолетное чувство досады, узнав, что фиалки принес не муж, то теперь появление букета на подоконнике представилось в неожиданном свете.

Джереми поднялся на ноги, снял со спинки стула рубашку.

— Аптекарь, — предположил Джереми, застегивая пуговицы. — Мне очень жаль, что это не я.

— Почему аптекарь?

— А кто еще? Героический эпос мы прочли, от лирики ты отбилась. Уверен, он сейчас вовсю кропает стишки и посвящает их тебе… А вчера ты с ним танцевала, и он тронулся окончательно.

— Не будь таким злым…

Одевшись, Джереми стал перебирать написанное ночью. Держа в руке ноты, он обратил к ней удивленное лицо.

— Злым? Это просто предположение. Кстати, ты хотела поставить цветы в воду.

Элль растерянно взглянула на букет, который по- прежнему держала на ладони.

— Даже не знаю. Я — то думала, что мне принес их ты.

— Я сегодня оборву все фиалки, которые встречу на пути, когда мы пойдем купаться. По дороге туда и обратно, — пообещал он. — Не потерплю соперника. Что с тобой? Ты расстроена?

— Да… — согласилась Элль. — Почему-то испортилось настроение. Бред какой-то. — Она и сама не понимала, откуда на нее накатило чувство тревоги.

Джереми положил ноты на стол, присел рядом с ней и обнял ее за плечи.

— Ну что случилось, малыш? Ты обиделась на меня?

— Нет. — Элль пожала плечами. — На тебя я не обиделась. Ерунда какая-то: я чего-то испугалась, и сама не понимаю чего.

Щемящая тревога не отпускала ее. Муж понял это. Он подхватил ее, посадил к себе на колени и стал тихонько покачивать, словно маленького ребенка. А Элль и на самом деле почувствовала себя маленькой и беззащитной, как младенец. Она прижалась к мужу, положила голову ему на плечо и закрыла глаза.

— Может, ты беременна? — вдруг спросил Джереми. Элль настолько удивилась, что тут же напрочь позабыла обуявшие ее непонятные страхи.

— С чего ты взял? — Она призадумалась.

— Ну… — Джереми замялся. — Ну, я вдруг вспомнил Эсмеральду. Ту библиотекаршу, которая стала моей первой учительницей музыки. Она сдружилась с моей матерью и часто задерживалась у нас в доме после уроков. Так вот… Эсмеральда вскоре вышла замуж, и как только забеременела, ее начали мучить всяческие страхи. Я хорошо помню: мать ее постоянно успокаивала. Они меня не стеснялись и частенько говорили прямо при мне.

— Знаток, — насмешливо сказала Элль. — Тебе сколько тогда было лет? Пять или шесть?

— Четыре года, — ответил Джереми. — С половиной. — Ой, не могу, — рассмеялась Элль.

Джереми обиженно надулся. Элль повалила мужа на кровать и села на него сверху.

— Обиделся?

— Обиделся, — с вызовом сказал он. — Что, уже и помечтать нельзя? Ты раздавишь несчастные фиалки.

Элль небрежно бросила букетик на стол и низко склонилась над лежащим мужем.

— Значит, вот о чем ты мечтаешь? — спросила она шепотом, заглядывая ему в глаза.

Джереми смотрел на нее серьезно. Элль склонилась еще ниже и крепко поцеловала его в губы.

После завтрака Джереми сел за работу, а Элль отправилась на почту, чтобы позвонить Аделаиде. В очередной раз. Самое смешное было то, что за всю неделю она так и не смогла дозвониться до Адели. Ее номер не отвечал. Номер Луазо тоже. Элль позвонила домой, поговорила с матерью. Она застала своих родителей перед отъездом на Лазурный берег. О том, куда могла запропаститься Аделаида, мать и понятия не имела. Тогда Элль позвонила брату и выяснила у его жены, что Адель и Луазо куда-то ненадолго уехали. Вдобавок она узнала, что Адель носится с каким-то головоломным проектом.

В подробности очередной задумки Адели Маргарита посвящена не была: Аделаида напустила таинственности, — но заметила, что заветное желание кузины свернуть себе шею, похоже, близко к осуществлению, а ей, Маргарите, приходится лишь надеяться, что присутствие Луазо помешает столь желанному для Адели исходу. Маргарита, говоря о Луазо, называла его по прозвищу, и из этого Элль заключила — альпинист и воздухоплаватель прочно вошел в жизнь подруги.

Сегодня Элль решила сделать еще одну попытку дозвониться до Аделаиды.

Проходя мимо аптеки, Элль остановилась. Аптека была закрыта, а на двери белел листочек с надписью, прикрепленный с той стороны кусочком клейкой ленты. Элль поднялась на две ступеньки крыльца и прочла надпись: «Уехал в Ла-Рок. Буду после пяти вечера». Элль постояла на крыльце аптеки еще минуту, в мыслях вернувшись к таинственному букету фиалок. Она хотела выбросить букетик, навеявший на нее тревогу, но Джереми воспротивился ее желанию, сказав, что цветы ни в чем не виноваты. Он сам сходил к Мари и взял у нее маленькую глиняную вазочку. Фиалки они поставили на комод под зеркалом.

Надо будет зайти в аптеку после пяти, подумала Элль. Во-первых, она хотела выяснить, причастен ли фармацевт к появлению фиалок на подоконнике, как это предположил муж; во-вторых, она решила взять в аптеке тест на беременность. Может быть, Джереми и прав. В том, что ей удастся «расколоть» фармацевта, Элль не сомневалась: при всей своей напористой общительности холостяк Луи с дамами был чрезвычайно робок — такие вещи любая женщина за версту чует — и вряд ли ему хватит самообладания при встрече с ней, если ночной букет — его рук дело. Они с мужем решили провести «расследование» и выяснить, кто же этот таинственный воздыхатель, как назвал его Джереми.

Вообще-то Элль с трудом могла представить фармацевта таскающего на себе лестницу, — Элль с Джереми пришли к выводу, что букет положили на подоконник, забравшись по приставленной к стене лестнице, — аккуратист и педант Луи мало походил на пылкого влюбленного, способного на такие подвиги даже в порыве чувств. Но, как известно, в тихом омуте… Да и кто-либо другой Элль почему-то на ум не приходил. Может, кто-нибудь из обитателей ферм? Молодой Найль, например… Он был недоволен, когда получилось так, что она волей-неволей была вынуждена на весь вечер отдать предпочтение сыну Мари. Это было нетрудно заметить.

Элль огляделась по сторонам. Улица была пуста. Она на одной ноге спрыгала по ступенькам на тротуар и направилась на почту.