Синти Шелтон - Я увезу тебя из города слез

Любой из них способен нанести точный удар, и этого будет достаточно.

Шансов у нее не было. Можно было утешать себя тем, что под конец жизни ей попались достойные противники. Она улыбнулась им и сделала шаг навстречу.

— Год рождения?

— Тысяча девятьсот семидесятый.

— Где вы родились?

— В Лионе.

— Ваши родители живы?

— Нет.

— Что вы закончили?

— Сорбонна. Факультет права. Спецколледж в Амстердаме. Факультет оперативной работы.

— Где вы находились последние два года?

— У себя на родине.

— Чем занимались?

— Работала консультантом в полицейском управлении Лиона. Вы же в курсе.

— Да, мы в курсе, что вас откомандировали по просьбе лионского комиссариата. Но хотелось бы, чтобы вы отвечали на вопросы, которые я задаю.

— Все мои ответы есть в личном досье.

Ван дер Хаальс, начальник службы персонала Международного центра по борьбе с наркобизнесом и распространением оружия, побагровел. Он не привык к дерзости подчиненных. За два года, что Жаклин Ферран консультировала французских полицейских, он забыл, что такое непочтительное отношение сотрудников.

— Во французской полиции именно так принято отвечать начальству? — прохрипел он от негодования.

— Во французской полиции бюрократия так же сильна, как и во всем мире. Но она не доходит до абсурда. Вы знаете обо мне больше, чем знаю о себе я. К чему весь этот спектакль?

Ван дер Хаальс не нашелся, что ответить. Он не понимал руководителя Центра полковника Николсона — тот всегда благоволил этой девчонке. Да, она успешно справляется с заданиями. Может быть, у нее это получается лучше других. Но терпеть по этой причине ее выходки? Николсон опять будет говорить, что он, ван дер Хаальс, придирается к молодому способному сотруднику. Он нервно схватился за личную профессиональную карту лейтенанта Ферран. Да, она, безусловно, способна. Спецрезультаты намного выше среднего. Особенно хороша в жестком спарринге. Несмотря на отсутствие тренинговых циклов в течение двух последних лет. Девчонка отнюдь не утратила навыки, даже сидя за конторским столом Лионского полицейского управления. А в том, что это было именно так, ван дер Хаальс не сомневался. Не гонялась же Жаклин Ферран — сначала беременная женщина, затем кормящая мамаша — за преступниками по лионским кварталам.

Во всяком случае, он был бы очень удивлен, если бы ему сказали, что да, действительно гонялась. Но комиссариат Лиона по просьбе Жаклин умолчал об этом. Говорят, что от Центра ничто не укроется. Укрылось. Поскольку на это были причины…

Ван дер Хаальс взял себя в руки. Он не собирается потакать этой молодой бабе, пусть бы она и изничтожила всю наркомафию в мире!

— Я могу перенести этот «спектакль» на более удобное для вас время, — произнес он сухо. — Например, мы можем встретиться через год, когда вы будете более спокойно относиться к правилам Центра. Не вы их придумали, не вам их и отменять. По инструкции вы должны четко и ясно, ничего не утаивая, отвечать на любые вопросы любого работника службы персонала, соблюдая при этом строгую субординацию. Вы имеете право отказаться подчиняться правилам нашей организации и подать соответствующий рапорт начальству. Центр никого не держит в своих рядах насильно.

Произнеся эту тираду, ван дер Хаальс остался доволен собой. Ему удалось сохранить свое лицо перед девчонкой, которая была моложе его ровно в два раза.

Но девчонка все-таки его переиграла. Она усмехнулась, глядя прямо в глаза ван дер Хаальсу, затем изобразила на своем лице серьезность, встала и вытянулась по стойке «смирно».

— Прошу простить меня, господин полковник. Я действительно за эти два года забыла некоторые инструкции Центра. В практической работе о них нередко забываешь. Поскольку в практической работе они бесполезны. Я вполне сознаю свою вину и смею заверить вас в том, что исправлюсь. Прямо сейчас, — добавила она.

Ван дер Хаальс фыркнул.

— Вас могила исправит, — сказал он и постучал по столу.

Он не был ни мстительным, ни злым человеком. Он просто любил порядок и считал, что только благодаря порядку их Центр благополучно осуществляет свою деятельность. Он был абсолютно уверен в этом. Сколько операций проваливается только по причине недисциплинированности и безответственного отношения к тем или иным пунктам правил и инструкций! Тот факт, что эта безалаберная девчонка еще ни разу не провалилась, он приписывал ее редкой удачливости. Но рано или поздно девчонка проколется, и именно по причине наплевательского отношения к внутренним законам организации.

— На сегодня все, — произнес он холодным тоном. — О следующей нашей встрече вас известят. Пока я воздержусь рекомендовать вас к оперативной работе. Дело не в вашей… манере разговаривать с начальством. Два года перерыва — это довольно-таки большой срок. Тесты показывают, что вы не утратили навыков.

Но одно дело — пройти испытания в учебных условиях. И совсем другое — пройти их перед лицом реальной опасности. Я не собираюсь отправлять вас на верную гибель.

Жаклин задохнулась от обиды.

— У вас нет никаких оснований, — сдавленным голосом произнесла она. — У многих новичков показатели ниже вполовину. И вы даете им рекомендации.

— Вы хотите начать с нуля? — усмехнулся ван дер Хаальс.

Она снова встала по стойке «смирно».

— Да, я готова начать с нуля.

— Ну, ну… — пробормотал полковник. — Если бы мы могли себе это позволить… Я вас больше не задерживаю. Да, кстати, последний на сегодня вопрос. Как зовут вашего ребенка?

У Жаклин дрогнул подбородок. После паузы она тихо произнесла:

— У меня нет ребенка.

Главный консультант по внутренним вопросам (так расплывчато называлась должность «серого кардинала» Центра Аллена Вендерса) закончил просматривать информацию, оторвавшись от монитора, откинулся на спинку вращающегося кресла и повернулся к полковнику.

— Не думаю, — усмехнулся он, — что тебя смущает отсутствие рекомендации службы персонала в лице этого… кабана дер Хаальса.

Полковник Николсон утвердительно кивнул головой.

— Видишь ли, женщины в нашей организации, — продолжал Вендерс, — всегда головная боль. Но ты можешь предложить способ, как обойтись без них?

— Елизаветинский театр обходился, — произнес Николсон густым басом.

Вендерс захохотал.

— «Весь мир театр, и люди в нем — актеры»? Джеймс, наши «зрители» не ограничиваются, увы, лицезрением так тщательно поставленных нами спектаклей. Им иногда актера не только увидеть, но и пощупать хочется. И если у них нормальная сексуальная ориентация, то от твоего рецепта у них, да и у нас с тобой, смогут возникнуть проблемы.

— Что-то я не припомню операции, когда Жаклин Ферран… щупали, — полковнику с трудом удалось повторить слово Вендерса. Обычно он придерживался пуританских правил словоупотребления в разговоре. — Во всех случаях ее вполне мог бы заменить мужчина.