Джессика Кох - Так близко к горизонту [litres]

– Садись за руль, – сказал он и сунул мне в руку ключ от машины.

– Дэнни, тебе всё равно придётся преодолеть страх перед вождением.

Со времени аварии он отказывался вести, когда я ехала с ним. Я не хотела водить этот корабль, а не машину, и его сопротивление казалось мне нелепым, потому что в одиночку он прекрасно водил автомобиль.

– Я не боюсь водить машину, я боюсь попасть в аварию, когда ты со мной, – поправил он меня и сел на пассажирское кресло. Сегодня был неподходящий день для того, чтобы спорить с ним на эту тему. Дэнни ещё придётся пережить разочарование в спортивном центре, по-другому и быть не может.

Вздохнув, я села за руль и вынуждена была признаться, что автомобиль едет просто великолепно, даже с учётом того, что за рулём я немного терялась.

Настроение Дэнни мгновенно улучшилось, как только мы зашли в спортивный центр. Он целеустремлённо направился в заднюю часть здания, где находились два ринга. Я попыталась не смотреть в угол, в котором так часто сидела вместе с Кристиной, наблюдая за ним.

Доган подошёл к нам и обнял Дэнни. Он уже много раз звонил и спрашивал, как у нас дела и когда мы снова покажемся.

– У тебя есть минут десять для меня? – спросил Дэнни. – Хочу попробовать, могу ли снова тренироваться.

– Разумеется, Дэн. Для тебя – когда угодно. Я уже давно жду тебя, – он и правда радовался ему. Дэнни был его самым успешным учеником и, на его взгляд, самым лучшим тренером.

Доган прыгнул на маты, сделал кувырок между канатов, как раньше часто делал Дэнни. Так залезать на ринг было для них традицией. В то мгновение я ненавидела Догана за такую показуху.

Дэнни снял обувь, носки и свитер и залез на ринг гораздо менее грациозно. После небольшой разминки они начали бой, и я с первой же секунды поняла, что ничего не выйдет. У Дэнни не было ни малейшего шанса. Ему приходилось так сильно сосредотачиваться на том, чтобы не замечать боль, что он не мог нанести ни одного удара. К тому же он двигался слишком медленно, и был уже не в той спортивной форме, как раньше. Его левая нога всегда была его самым важным оружием, теперь он не мог поднять её. Доган щадил Дэнни, и всё же ударил, – скорее для острастки, чем всерьёз, – и поднял руку, заканчивая бой.

– Что с тобой, Дэн? – Доган обеспокоенно склонился и пристально посмотрел на своего ученика. Он никак не мог понять, что Дэнни был не в состоянии не только отбивать его удары, но и наносить свои.

Дэнни, тяжело дыша и весь в поту, прислонился спиной к канатам.

– Мне нужно только немного отдохнуть, – заверил он, потом попытался собраться и мобилизовать свои силы.

– Ты ещё не полностью выздоровел, – констатировал Доган.

– Ещё, – потребовал Дэнни и дал своему тренеру сигнал для следующего раунда.

И тут же получил следующий удар. Он покачнулся, но воспользовался возможностью применить свою лучшую тактику: левой ногой он обозначил лоу-кик по икре своего тренера. Когда тот попытался блокировать удар, он ударил Догана левой ногой по виску. Дэнни удалось поднять ногу, и он даже попал, но в то же мгновение вскрикнул. Отброшенный силой своего удара, он оступился и потерял равновесие. Вскрикнув второй раз, он упал спиной на маты.

– Всё в порядке? – Доган присел рядом с ним на корточки и подал ему руку, чтобы помочь встать.

Я закрыла лицо руками, чтобы сдержать жгучие слёзы. Дэнни, мой Дэнни, который полтора года назад легко расправился с пятью противниками, лежал с раскинутыми руками на спине и не мог подняться. В этот момент я с абсолютной уверенностью поняла, что он больше никогда не вернётся в свою старую форму.

Дэнни не принял помощь Догана. Если что и нельзя было сломить, так это его бесконечную волю и безграничную гордость. Это он оставит себе до самой смерти. Он найдёт способ умереть свободным и несломленным.

Он медленно перевернулся на живот и на четвереньках сполз с ринга. Только потом ему удалось выпрямиться. Он снова оделся, подошёл к Догану и протянул ему руку.

– Спасибо, – сказал ему Дэнни. – За всё. Скажи моим ученикам, что мне очень жаль. Но так больше не пойдёт.

– Дэн, да что…? – Доган пребывал в растерянности, но Дэнни оставил его без объяснения и в последний раз вышел из спортивного центра.

Я ещё пробормотала что-то про то, что мы ещё позвоним, и побежала за Дэнни. Он уже стоял на улице у машины, когда я наконец его догнала. Одну руку он крепко прижал к больным рёбрам, дышал он прерывисто, при этом раздавался свист. Другой рукой он держался за пассажирскую дверь.

– Я не могу вести, – тихо сказал он и едва сдержал очередной крик боли, когда упал на сиденье.

– Так сильно болит? – спросила я, когда выводила корабль, как я тайком называла новый автомобиль Дэнни, с места и направлялась домой.

– Нет, совсем нет, – Дэнни натянуто улыбнулся. – Никогда не чувствовал себя лучше.

Он прислонился лбом к стеклу и молча смотрел на улицу. Я ещё не заглушила автомобиль, а он уже вышел и пошёл в дом. С этого дня мне не надо больше бежать. Кошмар нагнал нас. Вот он – этот момент. День, которого я всегда боялась, настал. С сегодняшнего дня всё пойдёт по нисходящей. Мы скользили к пропасти – и этого было не остановить.

Как я и думала, Дэнни был в спальне. Он лежал на кровати и рыдал в подушку. Я распахнула прикрытую дверь, села к нему и погладила его по спине.

– Дэнни, мне так жаль. Просто ещё рано. Чего ты хочешь с двумя сломанными рёбрами?

– Пожалуйста, оставь меня одного на некоторое время. Мне нужно попробовать это пережить.

Вздохнув, я поднялась и позвала Лайку, чтобы прогуляться с ней. Сколько раз я вздохнула за последнюю неделю?

Через пару минут я вернулась, но его «БМВ» уже не стоял на месте. На кухонном столе я нашла записку:

«Вернусь до полуночи. Не волнуйся. I’m fine» [22] Я в порядке (англ.). .

В последнее время он часто переходил на английский, как в устной речи, так и на письме. Знак, что он думал о чём-то своём.

Я долго смотрела в окно, сначала в сад, потом дальше до горизонта, и ждала. Когда я поздно вечером легла спать, Дэнни всё ещё не появился. Была уже почти полночь, когда я услышала шум его машины.

– Где ты был? – спросила я его, когда он с пакетом в руке зашёл в спальню. Ещё не произнеся до конца свой вопрос, я уже знала ответ.

– О, боже, Дэнни. Нет! Не делай этого. Пожалуйста, не делай этого, – злость во мне кипела, как кипящая лава в вулкане.

– Если мне придётся умереть, тогда пусть это хотя бы будет без боли, – он сел на пол и достал содержимое пакета.

Моя злость так же быстро испарилась, как и появилась, и превратилась в большую обеспокоенность.

– Эта штука не убьёт тебя на самом деле. Надеюсь, ты знаешь об этом, – прошептала я и показала пальцем на полиэтиленовые пакетики с белым порошком.