Павел Васьков - Пепел

– Зачем он Вам?

– Мне нужно найти неизданные рукописи Марка Исаева. Возможно, он сможет мне помочь.

Человек вышел из тени на середину церкви.

– Кто Вас сюда послал?

– Кристина Сергеевна Исаева.

Говоривший из темноты направился в сторону Кости, он протянул ему руку и тот наконец смог рассмотреть его лицо. Изборожденное морщинами лицо, вековая небритость и тяжелые уставшие глаза.

– Отец Эгидий, Михаил Исаев в миру. Рад знакомству.

– Я тоже, – ответил Костя.

– Прикройте дверь. Мы немного поговорим.

Михаил провел своего гостя на второй этаж кирхе, там он топил самую обычную печку-буржуйку. Он заварил травы и протянул алюминиевую кружку с избитыми краями Косте.

– Другой у меня нет, к сожалению, гости, как Вы понимаете, у меня бывают крайне редко.

– Извиняюсь за столь нескромный вопрос, но на какие средства Вы здесь живете? – спросил Костя.

– Ко мне приходят за советами об излечении. Дают сколько захотят. Периодически приходит молодая девушка, мать-одиночка, и оставляет значительную сумму денег. Но кажется, я знаю, кто её посылает.

– И как все произошло? Как вы здесь оказались?

– О, это длинная история, думаю, с Вас пока хватит и истории моего брата. Лучше скажите, как она там? Кристина?

– Она хорошо, лучшая женщина, с кем мне приходилось общаться, после моей мамы, конечно. – Костя улыбнулся, сделал глоток чая, больше похожего на чифир, и продолжил: – Сейчас она в больнице, здесь недалеко. Но ничего страшного, не волнуйтесь. Завтра утром я хочу её навестить, вы можете пойти со мной.

– Посмотрите на меня, Константин, от одного моего вида уже можно попасть в реанимацию. К тому же мы не виделись с тех пор, как я уехал из Петербурга на остров.

Некоторое время они просто сидели и молчали о своём.

– Что насчет рукописей? Они сохранились?

– Да, они у меня. Я так понимаю Вы хотите их забрать?

– Кристина отдала мне книгу «Жизнь и Судьба», после чего я захотел найти продолжение.

– Она у Вас? Могу я взглянуть?

Костя протянул книгу Михаилу. Тот примерно минуту водил рукой по имени автора, затем резко вернул книгу её теперешнему хозяину.

– Подождите здесь, – сказал Михаил и вышел.

Дрова приятно потрескивали в печке, чай уже остыл. Костя думал о переплетениях судеб. «А помнишь, пасмурно, мы на понтоне, Фонтанка или Мойка, уже не помню. А может то был Тибр. Или Евфрат…» Костя записал несколько строчек. Михаил вернулся. Он держал в руках пачку бумаг, потрепанных временем бумаг. Он сел в свое кресло, и пробежался глазами по всем листам. Потом взглянул на огонь в печке и протянул листы Косте.

– Они Ваши, – отрывисто сказал он.

– Благодарю. Если я опубликую продолжение, обязательно пришлю Вам экземпляр.

– Что ж, адрес Вы знаете.

Они пожали друг другу руки и попрощались. Костя шел через двор и слышал, как закрывается тяжелая деревянная дверь церкви. Звук повторялся снова и снова, пока молодой человек не повернул за угол.

Больше всего Константину сейчас хотелось увидеть Анну, узнать, что она чувствует, ощутить её запах, просто побыть рядом. Но он понимал, что слишком загружен мыслями обо всем, что произошло с ним в эти петербургские дни. Да и рукописи с продолжением книги теперь были у него, ему не терпелось прочитать их. Костя запланировал встретиться с Анной перед своим отъездом завтра, после того как посетит Кристину в больницу. Он налил кипятка, включил лампу, дававшую теплый свет, и выключил свет основной. За окном медленно опускались снежные хлопья. Костя почувствовал тепло и уют. Ему стало хорошо. Он взял свой блокнот и ручку. «В храме свет погас. Свечи догорели. Блеклый свет луны…» Начинающий поэт сделал несколько набросков и отложил блокнот в сторону. Он глубоко вздохнул и приступил к прочтению рукописи Марка Исаева. Чуть пожелтевшие листы приятно хрустели в руках, от них пахнуло историей человека.

Посещение пациентов было разрешено с десяти утра. Уже в половину десятого Костя был в больнице, со скромным букетом роз для Кристины и довольным видом на лице. Его пустили в отделение раньше, подходя к палате, Костя увидел Анну, сидящую в коридоре, и по её виду стало понятно, что что-то произошло.

– Привет! – первым поздоровался Костя.

Анна подняла голову, встала со скамейки и крепко обняла Константина. Она уже не плакала, но глаза были красные.

– Что-то случилось?

Еле сдерживая очередную порцию слез, Аня промолвила:

– Кристина умерла, ночью, сердце.

Костя не знал, что и сказать, да и пожалуй, в такой ситуации говорить было нечего. Он просто ещё сильнее обнял Анну, и так они и стояли несколько минут. Их прервала медсестра:

– Мы собрали все вещи, – с этими словами она поставила на скамью небольшой пакет с одеждой Кристины и оставила их.

– Хочешь, я останусь с тобой? – внезапно спросил Костя.

– Я сегодня отпросилась, хочу побыть одна немного, можем вечером встретиться, хотя ведь ты уезжаешь.

– Ты не поняла. Хочешь, совсем останусь?

– До конца праздников?

– Совсем, навсегда. – Костя, обычно не богатый на подобные проявления чувств, был удивлен самим собой.

Аня не ответила, она взяла молодого человека за руку. Костя положил цветы на скамейку, и они вышли из здания больницы. На выходе эмоции немного их отпустили, и они уже обсуждали детали похорон, как вдруг Костя увидел его. Михаил стоял как вкопанный перед входом в больницу и не решался войти. Он выглядел куда приличнее, чем вчера в Кирхе, причесанный и в чистой одежде, в руках его также был скромный букет цветов. Молодые люди подошли к нему.

– Добрый день, – он начал разговор первым, вполне бодрым голосом, – решил навестить Кристину. Как она?

Костя пожал руку Михаилу и сказал лишь одно фразу:

– Она умерла.

Ребята ушли. А это одинокий, потрёпанный жизнью человек, остался стоять на месте.

Город вытягивает жизнь из одних и даёт её другому. И наша задача оказаться тем другим, кому она будет дана. Город не прощает ошибки, но дает шанс её исправить. Город творит судьбы, творит жизнь. Именно в таком городе и произошла эта история, окончиться которой было суждено в квартире на набережной Мойки. Молодой человек по имени Константин, покачиваясь в кресле, придвинулся поближе к камину. В руках он держал книгу Марка Исаева под названием «Жизнь и судьба» и кипу бумаг. Он взял свой блокнот и написал в нем:

«Меня зовут Константин Барышев, и я хочу рассказать вам историю жизни Марка Исаева, жившего в Петербурге на стыке времен и поколений. Сейчас я держу в руках окончание его книги, и возможно, когда-нибудь весь мир увидит эту публикацию и оценит весь гений автора».

Молодой человек ещё раз пролистнул книгу. Немного задержавшись в конце, он увидел что-то, что внезапно заставило его зрачки расшириться, дыхание заметно усложнилось, ритм сердца участился. Следующим своим движениям он кинул книгу в камин, вслед за ней скомкал все рукописи и отправил их следом. Комната быстро наполнилась дымом, он открыл окно, и тот повалил на улицу. Он смотрел, как догорали последние огрызки бумаги, и уже ни о чем не думал. Костя взял свои вещи и вышел из квартиры. Внизу он закинул ключи в почтовый ящик, затем вышел из парадной, выкинул блокнот в урну и пошел. Спустя минуту молодой человек вернулся, достал блокнот, встряхнул его и направился в сторону вокзала.