Анна Варенберг - Татьянин день. Неразделенное счастье

— Мамочка, ты чего?! — закричала Надя, с ужасом глядя, как Таня оседает на прогретый летним солнцем пыльный асфальт, — Мам, ну, мам! — рыдая, звала она, но напрасно: Таня уже ничего не видела и нс слышала.

— Во молодежь пошла! — осуждающе покачала головой незнакомая женщина, останавливаясь рядом с ними, — На ногах не держится. А еще с ребенком. И одета вроде прилично!

— Ну, зачем вы так? Может, случилось что, — возразила другая, — Тут «скорая» нужна!..

— Надя… Что случилось? Где Надя? — Это были первые Танины слова, когда она пришла в себя уже в больнице и, ничего не понимая, принялась озираться в поисках дочери.

Девочка немедленно бросилась к ней, но медсестра покачала головой:

— Нельзя, миленькая. Я вас отведу и присмотрю за ней. Наденька, ты посиди пока тут. А я маму к доктору отведу.

— Нет, я с мамой, — вцепилась в нее перепуганная малышка.

— Надюша, будь умничкой, — слабо попросила Таня, — Я скоро приду. Ты ведь у меня уже большая девочка, правда? Ну посиди здесь… Вот, на, сумку мою постереги, ладно?

Надя нехотя согласилась остаться в больничном коридоре, но стоило Тане в сопровождении доставившей ее медсестры скрыться в кабинете врача, как девочка поспешно вытащила из сумки мобильный телефон матери и принялась нажимать на кнопки: этим устройством она умела пользоваться уже довольно давно.

— Алло! — закричала она в трубку, перемежая слова слезами. — Игорь, мама упала! Шла — и упала! На улице… Мы с ней разговаривали, а она взяла и упала. Нет, не споткнулась, просто упала. И молчит. Нас в больницу забрали, на машине. А теперь маму к доктору повели, а я одна сижу… Да, в больнице…

— Как там дочка моя? — Таня беспокойно переводила взгляд с медсестры на врача. — Она так перепугалась, бедная…

— Я девочек наших попросила, они ее не оставят. Вы бы о себе беспокоились, все равно дети не ценят наших подвигов, — вздохнула медсестра. — А вот дергаться не надо, я все-таки укол делаю, а не на дудочке играю.

— Что же вы так себя не бережете? — просматривая результаты Таниных экспресс-анализов, проворчал врач. — Гемоглобин низкий, наверное, питаетесь как попало, витамины не принимаете. Переутомляетесь? Такая халатность по отношению к своему здоровью — как это можно, в вашем-то состоянии?!

— Надюшка, где мама?! — В больницу ворвался взъерошенный, растерянный Игорь, и девочка моментально прижалась к нему.

— К ней пока нельзя, — вмешалась медсестра.

— Как это нельзя? Я ее муж. Что с ней?!

— Муж — это хорошо. Но она с доктором сейчас. Как только будет можно, вас позовут. Вон, ребенок — и тот сидит спокойно, ждет. И вы подождите.

Гонсалесу ничего иного не оставалось, как сесть рядом с Надей и успокоиться.

Он не слышал, как в это время Таня в кабинете растерянно бормотала, глядя на врача:

— Все-таки беременность…

— А для вас это неожиданность? — удивился тот. — Надеюсь, приятная?

— Нет, — запинаясь, произнесла Таня, — я подозревала, конечно. Но проверить все не было времени.

— Ну и ну, — покачал головой врач, — вот ведь современные женщины: на самое главное времени нс хватает. Но теперь уж, когда вам все стало ясно, надо менять жизнь. Темпы снижаем, стрессы исключаем, больше заботимся о себе. А то некоторые ко второй беременности слишком легкомысленно относятся, мол, мы уже опытные, сами все знаем, уж как-нибудь… Вот иногда и получается «как-нибудь».

— Да нет, — возразила Таня, — мы не такие.

— Как проходила первая беременность?

— Можно сказать, без проблем, — Разбежкина не стала вдаваться в подробности.

— Вот видите, какая разница. Наверняка и витамины принимали, и на свежем воздухе гуляли… Угадал? А как же, я вас насквозь вижу. Берегли себя как зеницу ока, режим не нарушали.

— Да уж. Чего-чего, а режим ни разу нс нарушила, — невесело согласилась Таня, стараясь отогнать от себя ужасные воспоминания.

— Думаю, вам нужно лечь на сохранение. Хотите, начнем оформление? Да, угроза выкидыша вполне реальна. Полежите, отдохнете, поколем витаминчики… Надеюсь, обойдемся малой кровью — понаблюдаем вас и отпустим, как только угроза пройдет. У нас есть палаты повышенной комфортности.

— Нет-нет, спасибо, — встрепенулась Таня, решительно отклоняя предложение. — Пока это невозможно. Спасибо, доктор, я сейчас позвоню мужу, он за мной приедет.

— А он уже здесь. Сидит с дочкой за дверью, волнуется.

— Как — здесь? — не поняла Таня.

— Наверное, дочка ему позвонила. Она у вас, кажется, барышня очень самостоятельная. Мне надо с вашим мужем поговорить. Ну что, обрадуем папочку?

— Нет, не надо, — замотала головой Таня, — очень вас прошу! Пожалуйста, ничего ему не говорите!

Врач только плечами пожал: что поделать, у беременных и не такие расстройства психики случаются…

Похоже, теперь каждая очередная встреча со следователем оборачивалась для Нины Перепелкиной новой неожиданностью. На этот раз, дождавшись, когда она присядет на стул напротив него, Борис вытащил из ящика стола объемистый сверток:

— Я тут позволил себе… В общем, вот.

— Что это? — Нина вскинула на Костенко глаза.

— Что-что, одежда. Чулочки-носочки, юбочки-платочки. Ты уж извини, я в этом деле не специалист, — вздохнул Борис, — Ну, в женской одежде. Может, чего упустил.

— А зачем одежда? — по-прежнему ничего не понимала Нина.

— Как — зачем? Чтобы соответствовать… моменту, так сказать, — Он прикурил сигарету и кивнул на Нинины джинсы и кофточку: — В этом — на кладбище не очень-то пойдешь.

— На кладбище? А я думала…

— Подследственным думать не положено, для этого есть умные следователи, — наставительно заметил Борис. — Вы должны только отвечать на вопросы… ну и выполнять правила внутреннего распорядка.

— А это — разрешено правилами? — Она выразительно взглянула на сверток.

— И это — дело следователя. И вообще, вопросы…

— …здесь задаете вы? — продолжила его мысль Нина.

— Именно, — подтвердил Борис. — Надо похоронить, чего ж, давай похороним. Можем пойти навстречу… в порядке исключения.

— Я даже не знаю… Борис Евгеньевич… — расчувствовалась Перепелкина, потрясенная таким благородством и широтой следовательской натуры.

— А вот это лишнее. «Гражданин следователь» меня больше устраивает. Понятно?

— Не знаю, как вас благодарить, Борис Ев… гражданин следователь, — дождавшись, когда он деликатно отвернулся к окну, Нина поспешно принялась переодеваться, от волнения путаясь в пуговицах, — Разрешили с человеком проститься по-человечески. Спасибо вам.

— Ерунда, — проворчал Костенко. — Не за что меня благодарить. Может, у меня такие методы ведения следствия. На похоронах могут быть подельники, а я буду за вами наблюдать — и всех вас разом накрою.