Пэппер Винтерс - Четвёртый долг

Я не чувствовала вкуса еды, но я заставляла себя кропотливо глотать, подпитывая своё тело энергией. Я ела, сидя скрестив ноги в центре своей кровати и крепко сжимая инкрустированный рубином кинжал.

Я не могла уснуть, потому что я ощущала запах Джетро на простынях.

Я не могла закрыть глаза, потому что его красивое лицо и пылающие любовью глаза преследовали меня.

И я не могла расслабиться, потому что я должна была быть готовой атаковать, если кто-нибудь из Хоуков придет за мной.

Только они так и не пришли.

Рассвет рассеял тьму, осветив Хоуксридж, снова скрывая зло, которое казалось таким очевидным ночью.

Мои щеки зудели от высохших слёз, а голова болела от обезвоживания.

На одно душераздирающее мгновение я позволила себе уткнуться лицом в постель, где Джетро рассказал мне все. Я позволила горю схватить меня толстыми руками и задушить в потоке слёз.

Я ощущала его прикосновения и поцелуи. Я наказывала себя воспоминаниями о том, как хорошо он ощущался во мне, о том, как он впервые признался, что любит меня. Я уютнее устроилась на кровати, всё ещё сжимая нож в своей руке, и вдохнула последние напоминания о нем.

У меня не было ни фотографий, ни любовных писем.

Всего несколько сообщений в телефоне и крупица воспоминаний.

Они не имели никакой финансовой ценности, но в одно мгновение они стали самым ценным, что было в моей жизни.

Проронив последний слёзы и одурманив себя тонким ароматом кожи и дерева, сохранившимся на простынях, я отправилась в душ. Стоя под струями горячей воды, я ощущала себя предательницей. Будто я предавала память о Джетро, смывая прошлое и следуя в будущее без него.

Я думала, что я уже выплакала все слёзы, но стоя под водопадом воды я разразилась новыми рыданиями, позволяя слезам струиться вниз.

Я убью их.

И я буду танцевать на их могилах, сделав это.

Рассвет превратился в утро, час шёл за часом, уводя меня все дальше от воспоминаний Джетро.

Я хотела уйти отсюда. Мое тело было слабым, нуждалось в топливе, подражая моему израненному пустому сердцу. Но дверная ручка отказалась вращаться.

Они заперли меня внутри.

Могу ли я сломать это? Уничтожьте это? Но почему я должна тратить свою ярость на невинную дверь, когда мне хочется излить свою ярость на Ката и Дэниэля.

Я решила заняться единственным, что могло доставить мне удовольствие. Я села на кушетку и схватила свой мобильный телефон холодными пальцами, прося о чуде.

Напиши мне, Джетро.

Докажите, что это большая ошибка.

Снова и снова я повторяла свою молитву, но телефон упрямо молчал. Он оставался пустым и бесчувственным, батарея медленно разряжалась. Я устала бороться и была истощена до предела.

Я могла бы позвать на помощь. Я могла бы позвонить начальнику полиции, который забрал меня после второго долга. Но они стерли всю информацию обо мне после того, как я дала интервью Vanity Fair. Они бы не поверили ни одному моему слову, тем более что большинство из них были куплены Катом.

Плюс, я не могу оставить Вона. Я не могла рисковать, давая им способ причинить мне боль через брата.

Предаваясь прошлому, вместо того, чтобы зацикливаться на безнадёжном будущем, я открывала каждый отправленный им текст, вновь переживая эмоции и сексуальное волнение от запретных шепотов.

Kайт007: Я и моя рука скучали по тебе.

Это опьяняющее чувство, пока я не знала, что это был он.

Kайт007: Если бы я сказал, что хочу одну ночь откровений, никакого обмана, никакой чепухи, что бы ты сказала?

Первая трещина в его прохладной внешности, показывающая, насколько глубоко он был замкнут.

Кайт007: Я чувствую то же, что и ты. Будь то поцелуй, пощёчина или смертельный удар. Хотел бы хотел избежать этого, но ты моя. Ты моя погибель.

Первый вкус правды, когда он намекнул мне о своей болезни.

Кайт007: Не броди в темноте одна, маленькая Уивер. Вокруг бродят монстры, и ваше время официально истекло.

Последняя темнота внутри него, которая полностью исчезла в ту ночь, когда он раскрылся передо мной.

Все это.

Каждое письмо и запятая все еще были осязаемы, но их автор исчез. Я бы отдала все, чтобы он появился снова, волшебным образом повернул вспять трагедию и вернулся ко мне.

Джетро ...

Сгорбившись над телефоном, я снова отпустила его.

Рыдания, вздымающиеся ребра и умирающая душа, кричащая, что ничто не будет прежним.

Он мертв.

Он ...

мертв.

В обед появился Флоу.

Мой единственный посетитель, и я не знала, был ли он другом или врагом.

Я уставилась в пространство, представляя ужасные способы покончить с этим.

Я не могла больше плакать.

Я больше не могла читать тексты Кайта.

Все, что я могла сделать, это существовать в комнате, где запахи любви смешивались с запахами войны, всё глубже погружаясь в ненависть.

Флоу не говорил, только доставил обед из салата и вяленой ветчины. Посмотрев грустными глазами, он удалился из моей комнаты и запер дверь.

Прошел час, прежде чем я нашла в себе силы, чтобы вырваться из своего состояния. Я пребывала в блаженстве от того, что мне не нужно было заботиться о предметах первой необходимости. Я не хотела есть.

Я вздрогнула, но мне не было холодно.

Мой живот заурчал, но я не испытывала голода.

Мое сердце продолжало биться, но я больше не ощущала себя живой.

Я не была человеком. Я был убийцей в ожидании первой крови.

Кровь.

Мысль о том, пролить горячую, липкую кровь красный цвета у Ката и Дэниэля, придала мне сил. Обхватив лезвие своего кинжала, я ползла по ковру и сунула еду в рот.

Ешь.

Будь сильной.

Убей.

Я не ощущала вкуса блюда, которое ела. Я не испытывала удовольствия от еды, это был лишь способ насытить своё тело энергией, чтобы быть готовым к войне.

Минута за минутой мой гнев усиливался. Хоук были неприкасаемы достаточно долго. Они верили, никто в этом мире не мог скинуть их с пьедестала.

Они ошибались.

Их правление закончилось. Настало время для нового правителя. Того, на чьей стороне была справедливость, а не долги. Того, кто отомстит за тех, кого потерял.

Они недооценили меня.

И они умрут из-за этого.

Сумерки тихо прокрались в комнату.

Темнота высосала весь свет. Её мрачные пальцы незаметно подбирались от окна к моей кровати, будто напоминая мне, что моя жизнь могла закончиться вчера.

Мне было все равно.

Солнце все ещё вставало.

Луна все еще садилась.

И моё сердце всё ещё билось.

Мои уши уловили резкий скрипучий звук поворачиваемого в замке ключа, отразившегося эхом в противоположной стороне комнаты. Я села в кровати, протирая глаза, схватив свой нож в руку.

Дверь распахнулась.

Я поднялась на колени, держа нож. После вчерашнего душа на мне были черные леггинсы и кремовый кардиган большого размера. Но независимо от того, сколько слоев одежды было на моём теле, я не могла избавиться от холода внутри меня.