Стефани Перкинс - Айла и счастливый финал [litres]

Дальше Джош добавил новые страницы. На них он с родителями. Между ними ширится пропасть, и виной всему его собственная злость, хотя сам Джош всем сердцем желает наладить отношения. Хочет, чтобы родители уделяли ему больше внимание. А затем он возвращается в школу, в выпускной класс. В ноябре на этом месте были лишь грубые наброски. Теперь же они с любовью обведены чернилами.

А потом я читаю о том, как Джош увлекся мной, как думал обо мне на Октоберфесте, о нашем первом свидании. Читаю, как он влюбился в меня. Читаю о «Домике на дереве», заявлениях в колледж, его дне рождения, нашей поездке в Испанию, о первом разе, когда мы занимались любовью. Эти страницы невероятно красивы. И эмоции на них выражены намного глубже, чем на других рисунках.

А следующий разворот словно разорван пополам. И мы оказываемся на разных страницах. Но все еще тянемся друг к другу. Почти соприкасаемся пальцами.

По моим щекам бегут слезы. Я даже не поняла, когда начала плакать. Следующие рисунки, наполненные злостью и раздражением, посвящены выборам и родителям, которые вроде и присутствуют в жизни сына, но практически в ней не участвуют. Джош тяжело переживает нашу разлуку. Винит себя в произошедшем и погружается в депрессию, не зная, как сказать мне, что мы не встретимся на День благодарения. Мне так и хочется успокоить этого нарисованного Джошуа, уверить, что дальше все будет хорошо. Но ведь это не так.

Джош воюет со своими родителями. Они настаивают на завершении обучения в частной школе. Он же просто хочет сдать итоговые экзамены. Но не происходит ни того, ни другого. Джош все глубже погружается в депрессию, не выходит из комнаты и снова, снова, снова рисует меня. И мой рождественский подарок. Я понимаю, что история приближается к Рождеству, но не уверена, что готова читать дальше.

А дальше следует наша ссора. Я говорю ужасные слова. Убиваю наши отношения.

Джош считал, что мы всегда будем вместе. И сейчас, свернувшись в позе эмбриона на темном фоне, он наблюдает, как наши планы – Новая Англия, свадьба, дети, долгая совместная жизнь – осыпаются прахом. Он снова и снова звонит мне. А я не отвечаю. Его опустошение сменяется яростью. Наступает вечер перед Новым годом, и он в одиночестве смотрит телевизор в своей комнате. Он, как и я, вспоминает наше первое свидание. Сразу после полуночи им домой звонит Брайан и сообщает, что я жду Джошуа в «Кисмет». Он еще может успеть.

Я переворачиваю страницу, опасаясь того, что увижу дальше.

Джош остается дома. Он хочет, чтобы я страдала так же, как и он. И хотя это ужасно, я понимаю, что получила по заслугам. Спустя какое-то время Джош осознает, что совершил ошибку. Но с каждым новым днем ему все труднее набраться смелости и позвонить мне. Он боится, что после случившегося я брошу его навсегда.

А потом… его словно поглощает пустота.

Потом передо мной полностью черный разворот, за которым следует страница без рисунков, но с моими словами, выведенными красивым почерком Джошуа: «ПРОСТРАНСТВО… НИЧЕГО НЕ ЗНАЧАЩИЕ МОМЕНТЫ… ВСЕ ОБДУМАТЬ… ПОНЯТЬ, ЧТО ВАЖНО…»

Далее следует серия почти идентичных рисунков, показывающих мучительное течение времени. А потом приходит озарение: самая обидная вещь, сказанная мной – Джош сам напрашивался на исключение, так как просто не мог признаться родителям, что совершил ошибку, переехав во Францию, – правда и оттого воспринимается так болезненно. Директриса и бывшая девушка годами твердили ему об этом, но он лишь отмахивался, пока не услышал эти слова от человека, который много значил для него. От меня!

Но злость на меня за то, что я усомнилась в его чувствах, все еще не прошла. Злость за то, что не позволяю ему любить меня. И Джош решает доказать мне свою любовь. Первым делом он признается родителям, что не должен был ехать в Париж, но очень хочет в Вермонт. И в этот раз ничего не испортит. Они готовы поверить ему, но их беспокоит его неспособность доводить все начатое до конца. А затем мистер и миссис Уассирштейн объявляют, что отправят сына в Вермонт, если он закончит проект, самый важный для него проект – графические мемуары.

Они понимают, что Джош рассказывает о своей личной жизни, а значит, и о них тоже, но все равно поддерживают сына.

Оказывается, мистер и миссис Уассирштейн готовы понять и поддержать сына… во многом.

Когда Джош приступает к работе, читать становится легче, и я все быстрее и быстрее перелистываю страницы. Он запирается в комнате, чтобы погрузиться в свой мир. Днем и ночью дорисовывает новые страницы и правит старые. Выделяет значимые события. Его решимость достойна восхищения, Джош часами тщательно просматривает все рисунки, внося изменения и игнорируя возобновившиеся стреляющие боли в правой руке.

В один из выходных он записывается на итоговый экзамен и успешно его сдает. А затем звонит Сент-Клэру, узнает о предстоящей помолвке и поездке, после чего отмечает эту дату в календаре. И подписывает рядом: «Айла».

Миссис Уассирштейн, узнав о планах сына, с легким сердцем отпускает его в путешествие.

Мое сердце пускается вскачь. На следующих страницах лишь карандашные наброски. Джош упорно трудится весь январь, а потом и половину февраля. Его снова терзают сомнения. И он уже решает отменить поездку, но тут получает посылку от Хэтти, которая ошеломляет его, радует и придает смелости. Он летит через Атлантику. Встречается со своими друзьями и ведет их на ужин в «Пицца Пеллино», где, как он знает, будем мы с Куртом. Как обычно, по воскресеньям.

Оставшиеся страницы отражают не прошлое Джошуа, а то, на что он надеется в будущем.

И теперь это небольшие эскизы. Вот мы с Куртом ужинаем в ресторане, куда заходят Джош с друзьями – Сент-Клэром, Анной и Мередит, – и они присоединяются к нам. Разговор за столом очень похож на тот, что велся сегодня, только Джош не молчит. Он говорит, как ему было важно, чтобы я познакомилась с его друзьями, потому что именно они много для него значат, а вовсе не те напыщенные богачи с рождественской вечеринки. И ему хочется, чтобы его друзья стали моими друзьями.

Затем он спрашивает о Дартмуте, и я говорю, что меня приняли. «Я знал, что так и будет», – шепчет он. Когда Сент-Клэр делает предложение Анне, мы, охваченные волнением, с надеждой смотрим друг на друга. Попрощавшись со всеми, мы идем к моему общежитию, где он передает мне копию мемуаров. И просит позвонить, когда я прочитаю.

У меня перехватывает дыхание, и я трясущейся рукой переворачиваю страницу…

И смотрю на себя. Я читаю мемуары в свете лампы. А когда дочитываю, звоню, и Джош говорит, что стоит под моим окном. Его руки спрятаны в карманы, а тело сотрясает дрожь от февральского холода.

Нарисованная Айла выбегает на улицу, и Джош тут же сжимает ее в объятиях.