Линда Холмс - Эвви Дрейк все начинает сначала

– Мы оба это сделали, Эв.

– Я сделала ошибку, что не звонила тебе так долго. Это было глупо, и мне так грустно, что что-то пошло не так. Все неправильно. – Она потерла переносицу и продолжила: – Звонила мама. Не сегодня, давно. То есть она мне звонила, когда я готовила ужин в тот день, когда вы были в гостях.

– Вот черт, – не сдержался Энди. – Что случилось?

– Она хочет меня видеть и оставила сообщение. Я больше не могу ее отталкивать. Тогда эта мысль очень сильно давила на меня, но я не хотела беспокоить тебя по этому поводу.

– О боже, Эвви, ты никогда не была такой!

– Я понимаю. Я просто… я хочу быть таким человеком, который… Я просто не знаю…

– Который все время поступает правильно? Да, я тоже иногда так думаю. – Энди вытер влажный лоб краем рубашки. – Каждый день я беспокоюсь, что порчу своих детей, порчу отношения с Моникой. Черт, я волнуюсь, что уже все испортил. – Энди придвинулся к Эвви поближе и снял рисинку, прилипшую к ее голому колену. – Ты же не собираешься осчастливить всех, кого ни встретишь!

– В том-то и дело, похоже, что собираюсь, – вздохнула Эвелет.

Энди обнял ее за плечи:

– Я это знаю, потому и сказал.

– Такой багаж, – сказала она, – чертовски тяжел. Для этого у меня должен быть свой собственный грузовой самолет.

– Ну, ты же не одна. Помнишь, я говорил тебе в тот вечер, что Лори взяла девочек на выходные? – Эвви кивнула, а Энди продолжил: – В тот день она сказала мне, что хочет, чтобы они были с ней в течение шести недель каждое лето.

– О, нет.

– Мы никогда не расставались на такой большой срок. Шесть недель! Я не думаю, что был вдали от них и в течение шести дней с тех пор, как родилась Лилли. Но мы с Моникой не хотели портить тот вечер и потому решили никому не рассказывать. – Энди покачал головой и продолжил: – Не самая удачная идея.

Эвви одними губами улыбнулась:

– А что случилось?

– То, что обычно происходит, когда Лори издает восторженные звуки при желании видеть их почаще. Да, она души не чает в детях, она помнит о них и, конечно, любит их, и дети любят ее, но она скорее предпочтет взять их в «Чак-Чиз» [227] Chuck E. Cheese’s – сеть американских семейных ресторанов и развлекательных центров. или в круизы, чем заставлять есть салаты и ходить в школу. И она им потакает снова и снова. Я не против таких поездок к маме… в будущем. Но никак не сейчас.

– Ну, по крайней мере, я рада, что она их помнит.

– Могу я спросить тебя об отъезде Дина? Я хотел позвонить тебе, но… не позвонил.

– Я уже очень скучаю по нему, – призналась Эвви. – Сильно. Это правда. Не знаю, что еще можно сказать, но, по крайней мере, я пытаюсь перестать лгать.

– В чем?

– Я много вру, – просто сказала она. – Я соврала насчет посуды.

– Черт возьми, я знал, что в этом есть что-то странное.

Она рассмеялась:

– Да. Я разбила желтые тарелки. Или, вернее, мы с Дином их разбили. Хотя на самом деле била я. И это было лучшее из всего, что я сделала за последние месяцы. Почему, не могу объяснить. Я просто не знала, как рассказать тебе об этом. Точно так же, как не знала, как сказать тебе, что хочу развестись.

– Но сейчас ты можешь рассказать мне об этом?

И Эвелет рассказала Энди, каким злым был Тим. Она рассказала ему о худших вещах, которые он когда-либо говорил и которые она смогла вспомнить. Она рассказала о его характере, о том, как он кричал на нее, когда не мог найти вещи в доме, о синяке на ее спине от комода. А потом она увидела свои собственные пальцы и это напомнило ей о чем-то в прошлом. Она сделала глубокий вдох – может быть, самый глубокий за всю ее жизнь.

– Ты помнишь порез на моей ноге, когда мне накладывали швы?

Энди повернулся и посмотрел на нее:

– Да, ты сказала тогда, что уронила стакан.

– Я так и сказала. Но это Тим уронил стакан.

Эвви помолчала.

– Нет, даже не так. Это Тим бросил стакан. Он швырнул стакан на пол гостиной, потому что был зол на меня. Он бросил стакан, и я наступила на него.

Энди покачал головой:

– Проклятье!

Эвви медленно кивнула:

– Знаешь, с тех пор, как я окончила школу, он минимум один раз в неделю говорил мне, что я слишком остро реагирую на все. Все, что происходит со мной, я превращаю в драму. Прошло не так много времени, как я уже заранее знала, что он скажет. Настолько, что ему уже не нужно было ничего говорить. Так что я думаю, что он просто перестал говорить многое.

– Но я должен был догадаться!

Эвви пожала плечами:

– Я вру лучше, чем ты думаешь. – Она нерешительно почесала кколено: – Кстати говоря, я должна была сказать тебе, что страховые деньги были на самом деле, но я чувствовала себя слишком виноватой, чтобы тратить их, поэтому и не трогала их. И тебе не стоит со мной спорить, потому что я и не собираюсь их брать.

Его глаза расширились:

– Во дела!

Она улыбнулась:

– Да. Вот почему я на мели, и у меня нет никаких шансов остаться в этом доме. Я собираюсь поискать что-то, может быть, меньшее, но ближе к воде. – Эвви внимательно посмотрела на Энди: – Не знаю, может я слишком полагаюсь на тебя, но это все, что я могу сказать тебе на данный момент. Мне очень жаль.

– Ну что ж, – вздохнул Энди, вытаскивая из-под шкафа рисовое зернышко и бросая его через плечо в раковину, – мне тоже жаль.

– Все в порядке. Я рада, что ты появился сейчас.

– И я рад, что ты позвонила.

Эвви подтянула колени и обеими руками ухватилась за голени:

– Сегодня я до смерти себя напугала. Я даже не знаю, что делать дальше.

Он обнял ее за плечи, и она прижалась к нему.

– Все в порядке. Здорово, что у меня есть ты. А ты сама все поймешь, – заверил ее Энди.

Через несколько дней Моника написала Эвви:

«Давно не виделись. Я пеку хлеб. Я могу принести тебе его сегодня днем?»

«Конечно! Спасибо. Заходи в боковую дверь кухни и крикни. Я могу работать наверху и не услышать стука».

Но вместо того, чтобы работать, рассеянная и измученная размышлениями Эвви в конце концов забрела в квартиру Дина – нет, теперь уже просто в квартиру. Она положила руку на кухонный стол и оглядела пустоту большой прямоугольной комнаты, где когда-то она пила бурбон и делилась веселыми историями, а иногда и спала с самым известным в Калькассете человеком-катастрофой, вторым после нее самой. Посреди комнаты, прямо под потолочным вентилятором, она легла на ковер, вытянулась на спине и закрыла глаза.

Услышав стук в дверь, она осталась на месте и вскоре услышала, как открылась дверь.

– Эвви? – послышался голос Моники.

– Я здесь! – крикнула Эвви.

– О, привет, – сказала Моника.

– Привет.

– Я могу присоединиться к тебе?

– Конечно.

Моника подошла и вначале села на пол, а затем легла на спину. Она оказались совсем рядом.