Анна Тодд - Самые яркие звезды

– В какой бы цвет мне покрасить стены?

– А какой ты сама хочешь?

Потом:

– Не слишком ли много здесь декора?

– Я не заметил.

Потом:

– А ты можешь представить, что ты в дорогом спа-салоне, а не в заведении на торговой улочке?

Каэл опять пожал плечами. Время от времени и он вставлял слово-другое, но в основном болтала я.

И теперь, в приемной, он изображал молчаливого мачо.

– Чек тебе нужен?

– Обязательно. – Он протянул руку.

– Обязательно? Тебе так важен чек? – переспросила я. Мне понравилось его дразнить. Каждый раз он реагировал по-разному, и это было забавно.

– Я такой, – сказал Каэл. Убирая чек в бумажник, он почти улыбался. Бумажник был коричневый, кожаный, изрядно потертый.

– Ладно, – фыркнула я. – Как скажешь.

– Смотрите, а то придут к вам с проверкой. – Он не улыбался, но насмешливо поднял брови.

За нами пристально наблюдала Мали. Когда Каэл после сеанса вышел в приемную, она протирала стеклянную дверь, напевая себе под нос. А теперь даже не притворялась, что занята уборкой.

– До вечера? – спросила я.

– Да.

Мне он помахал, вежливо попрощался с Мали, причем назвал ее «мэм». Едва за ним закрылась дверь, как она повернулась ко мне.

– М-мм?

Ясно было, о чем она думает.

– Что «м-мм»?

Я закрыла кассу, убрала чаевые в карман.

Мали перевела взгляд на дверь и обратно, и на лице у нее медленно, как у Чеширского кота, расплылась улыбка.

– Ничего, просто так.

– И чтоб никаких разговоров! – бросила я, уходя из приемной.

Сегодня мне не терпелось добраться домой до темноты, поэтому я не стала делать тщательную уборку. Уложила в сушилку полотенца, распаковала коробки с маслами, убрала все лишнее, но все же вечерней смене придется наводить порядок чуть дольше обычного. Ну и ничего страшного.

Народу на улице было полно. Брэдли, помогавший покупателю загрузить в машину огромных размеров матрас, как всегда дружески мне помахал.

Я достала телефон и только хотела открыть «Инстаграм», как на экране высветилось: «Остин».

– Остин, черт тебя побери! Как ты там? – Здороваться я не стала, не до того было.

– Нормально. Серьезно, Кари, ничего такого. Просто драка.

– Драка? С кем?

Он вздохнул.

– С одним типом. Не знаю его. Я сидел в баре, а он приставал к девушке.

Я закатила глаза; пришлось остановиться и почти прижаться к дереву, чтобы проехал автобус с детворой.

– Ты хочешь сказать, что вся беда из-за твоего рыцарства?

Остин замечательно умел стряпать версии. Из него вышел бы отличный пиарщик для скандальной знаменитости – или скверный муж.

– Да, именно. – Он рассмеялся.

Звук его голоса меня успокаивал – так бывает, когда вдруг услышишь забытую мелодию, которую когда-то любил. Все-таки я по нему соскучилась.

– Ладно. И насколько это серьезно?

– Не знаю. – Он помолчал. – Папа внес за меня залог… Паршиво, потому что теперь я ему должен.

Невероятно. Вот бы мне так уметь – видеть вещи в другом свете и не париться. А Остин всегда знал, что справится с проблемами, – не сам, так другие за него.

– Да уж, долг отцу – самая большая твоя беда.

– Я никого не убил. Обычная потасовка в баре.

Я засмеялась. Обаяние брата в действии! На бумагах об освобождении еще не высохли чернила, а его арест уже не казался мне страшным.

– А как ты в бар попал? Тебе двадцать один только через месяц.

Теперь пришла его очередь веселиться.

– Шутишь, что ли?

– Не шучу. – Конечно, я говорила уже не всерьез.

От моего беспокойства за брата до общего с ним веселья был один шаг. А между нашими характерами – несколько световых лет, хотя я никак не святоша и вообще не слишком правильная.

Разумеется, мой непутевый дядя со своими приятелями таскал Остина по барам и, наверное, знакомил с женщинами из тех, что слишком много пьют, слишком сильно красятся и слишком много у них мужчин… В общем, все слишком.

– Вы паникеры – ты и папа.

Я застонала. Паниковать мне не хотелось. И не хотелось изображать занудливую старшую – на целых шесть минут! – сестру. И уж точно не хотелось быть похожей на отца.

– Вот не надо меня ставить на одну доску с папой! Брось. Я просто не хочу, чтобы у тебя были неприятности. И все.

Я почти дошла до дома.

– Ну да, а то, не дай бог, испорчу свое прекрасное будущее!.. – Наверное, он хотел сострить, но вышло невесело.

– Придешь ко мне вечером? Я соскучилась.

– Сегодня не могу, нужно кое с кем встретиться. Как насчет завтра? Папа с Эстеллой уедут в Атланту, я в доме полный хозяин.

– Вечеринку задумал? – Я рассмеялась, вспомнив череду неудачных Остиновых приемов в старших классах. Большинство наших ровесников из-за военной полиции побаивались идти развлекаться в гарнизон… Впрочем, небольшие вечеринки гораздо веселей.

– Конечно!

– Я пошутила. Ты же не устроишь у папы дома вечеринку!

– Обязательно устрою.

Неужели он серьезно? Да папа с ума сойдет, если Остин позовет к нему в дом приятелей! Страшно представить, чем это может кончиться.

– Подумай: звать гостей на веселье через два дня после того, как тебя арестовали! Ты чего вообще? Мы уже не школьники.

В таких случаях мне вспоминалась бытовавшая у нас в семье теория, что все мамино обаяние унаследовал Остин. Мой братец умел находить общий язык с людьми. В какую ситуацию он бы ни попал, люди к нему тянулись. Что называется, «как мухи на мед». Да, весь мед достался ему. А мне – ничего. Вечно я суечусь вокруг людей, сама легко увлекаюсь… Как папа.

– Говори за себя.

– Да ты даже не знаешь здесь никого, чтобы пригласить!

– Ладно, мне пора. Завтра увидимся. Обязательно приходи. Люблю тебя.

И не успела я ответить, как он отключился.

Остин, Остин… Я тоже тебя люблю, но иногда ты делаешь совершенно отстойный выбор.

Я немножко удивилась, увидев, что входная дверь заперта. Отыскала ключи, заодно прихватила из ящика почту. Ящик уже отваливался от стенки. Еще и его чинить. Перебирая почту, я наткнулась на брошюрку с рекламой роскошных домов в Атланте. С обложки улыбалась риелтор по имени Сандра Ди. Дом в Бакхеде с роскошным бассейном стоил два миллиона. Да, Сандра, просто умираю, как хочу такой.

Пока не выиграю в лотерею или не открою сеть роскошных, но недорогих спа-салонов, мой особняк – вот: маленький, с покосившимся красным почтовым ящиком.

В доме стояла вязкая тишина. Я просмотрела остальную почту – ничего интересного, в основном счета и реклама.

В комнатах пахло попкорном – Элоди постаралась, – и у меня заурчало в животе. Пришлось взять из буфета несколько рогаликов.

Из-за тишины дом казался совсем другим. Не раздавалось каждые пять минут имя Оливии Поуп [6] Оливия Поуп – персонаж американского телесериала «Скандал». . Я была совсем одна. Ни Элоди, ни Каэла. Хотя мы не договаривались, я думала, он будет дома к моему возвращению. Куда ему еще идти?