Жозефина Кокс - Семейная тайна

Сейчас, когда Мэри захлестнули глубокая печаль и бесконечное одиночество, она словно почувствовала уютное, жизнерадостное присутствие Дэнни и оглянулась в надежде увидеть его в этом переполненном и одновременно пустынном месте.

На какое-то мгновение ей действительно показалось, что Дэнни рядом, со своим неподражаемым чувством юмора и сияющими, улыбчивыми глазами. У Мэри были такие яркие воспоминания о том, как они смеялись вместе, что ей показалось, будто ее сердце наполнилось теплом, и это лишь обострило ощущение одиночества.

Внезапно она почувствовала отчаянное желание увидеть ирландца, посмеяться над его глупыми шутками, насладиться его безудержным весельем.

Одна лишь мысль о Дэнни поднимала ей настроение. Он был заботливым другом, открытым и честным человеком, то серьезным, то сумасбродным, невероятно забавным; его душа была наполнена любовью – по-детски наивной.

Мэри нуждалась в нем прямо сейчас – сию минуту, – в его озорной улыбке и комичных обольщениях, которые пробуждали в ней бодрость духа.

Если бы Дэнни вдруг появился на этом месте, Мэри почувствовала бы себя желанной, любимой и прощенной за все плохие, неразумные поступки, которые она совершала в своей жизни.

Впрочем, как ей стереть ошибки, которые она допустила? Как справиться с чувством вины, которое она носит в себе вот уже столько лет? Одиночество тенью ходило за ней по пятам, и неизвестно, куда свернуть и как начать все заново. Ее плохие поступки затронули Кэти, и за это она никогда себя не простит. Никогда! Мэри лишь себя винила за то, что не была честна и добродетельна. Она всегда была трусихой и сейчас, казалось, окончательно сбилась с пути.

Мэри была напугана; она сражалась одна, в полной темноте, и некому было ей помочь.

Как организовать мысли в своей голове, эту отравляющую смесь из вины, стыда и горького сожаления?

И сейчас, нервно ерзая на Голубой скамейке, Мэри обхватила себя руками и, откинувшись на спинку, закрыла глаза и стала размышлять о плохом поступке, который она совершила, забеременев от мужа подруги, в то время как ее собственного мужа едва успели похоронить. Подумав о Кэти, женщина почувствовала приступ стыда – и, вместе с тем, гордость за то, что подарила жизнь такому милому, светлому человечку. Ведь Кэти была просто чудом.

– Господи, спасибо, что вернул ее нам!

Мэри расплакалась – сначала тихо, а затем уже не могла остановиться. Обхватив голову руками, она дала волю эмоциям. Мэри чувствовала себя неудачницей, лгуньей и грешницей, которая никогда не должна была появиться на свет.

Задыхаясь от мрачных мыслей, женщина наклонилась вперед и зарыдала.

– Эй, а ну-ка прекратите, дамочка! Это не то место, где можно выставлять напоказ свое плачевное состояние.

Вздрогнув от звука знакомого голоса, Мэри торопливо подобрала полы пальто и пододвинулась к краю скамейки. А затем уже плакала от радости, увидев старого друга.

– Малыш Дэнни! – Внезапно женщина почувствовала себя желанной и защищенной. – Дэнни, я так рада видеть тебя!

Она раскинула руки для объятий, а мужчина, сняв длинное пальто, накинул его поверх пальто Мэри и обернул им ее дрожащее тело.

– Значит так! – Он поднял ее со скамейки. – Тебе нужно согреться. Слыхал о твоей девочке, о Кэти, – добавил он мягко. – Насколько я знаю, сейчас ей уже лучше. Слава богу!

Мэри снова заплакала, и Дэнни принялся ее успокаивать:

– Ну, будет, милая! Я отведу тебя в паб, где работаю по вечерам. Хозяин там – хороший человек. Он нас не выгонит.

Безумно счастливая благодаря встрече с Дэнни, Мэри пошла за ним, по дороге утирая слезы.

– Тебе следует бросить меня прямо здесь, – сказала она ему. – Я совершала в своей жизни очень плохие поступки!

– О, перестань, дорогая! Разве никто из нас не совершает плохих поступков? Необходимо жить и учиться, и если ты действительно раскаиваешься, все рано или поздно встанет на свои места.

Дэнни обнял Мэри сильной рукой и заботливо повел по улице, а затем вдоль тротуара, в сторону ярко освещенного паба, где работал на полставки – среди шумных посетителей и крепкого запаха алкоголя и закусок, в окружении весельчаков, наслаждающихся игрой в дартс или на бильярде, в то время как пиво льется пенной рекой.

И где, среди всеобщего веселья, держа в объятиях свою женщину, Малыш Дэнни обрел наконец рай на земле.

Он вкратце описал хозяину паба ситуацию, и тот с готовностью согласился им помочь.

– Но тебе непременно следует уведомить семью о своем местонахождении, – сказал ирландец.

Мэри согласилась и сообщила Дэнни название гостиницы.

– Могу ли я воспользоваться вашим телефоном, а то моя дочь начнет беспокоиться?

Когда Мэри позвонила Анне и сказала ей, где она сейчас, та всполошилась:

– Боже мой, мама! Почему ты меня не разбудила? Я даже не знала, что ты ушла, пока хозяйка не забеспокоилась и не доложила мне об этом. Я уже хотела одеваться и отправляться на поиски. Никуда не уходи – мы приедем и заберем тебя, прямо сейчас.

– Возвращайся в постель, дорогая… Мне предложили здесь комнату на одну ночь, – пояснила Мэри. – Извини, что заставила тебя волноваться.

Затем Анна поговорила с хозяином бара и договорилась с ним о том, что заберет мать поутру. Но Дэнни предложил сразу после ужина взять у хозяина автомобиль и отвезти Мэри обратно в гостиницу.

– Анна, как вам такая идея?

Разумеется, она согласилась. Дочь была рада, что Мэри находится в надежных руках, – она знала, что Дэнни неравнодушен к ее матери.

Анна всегда считала этого ирландца неограненным алмазом, настоящим сокровищем, и прекрасно видела, что под маской неисправимого балагура и коварного обольстителя скрывается мужчина, который всегда любил ее мать.

Хозяин приготовил каждому из них по горячему тодди [22] Горячий тодди (англ. hot toddy ) – алкогольный коктейль с добавлением меда, лимона и специй. и оставил их болтать за барной стойкой, где они принялись бурно обсуждать все, что произошло с момента их последней встречи. Веселье продолжалось уже негласно: официально паб был закрыт, однако внутри все еще было полно народу.

Вскоре стало ясно, что Дэнни и Мэри очень соскучились друг по другу.

– Я так рад тебя видеть, милая! Моя жизнь без тебя не значила ровным счетом ничего!

– Я тоже скучала по тебе, Дэнни, – смело призналась Мэри, – и, полагаю, теперь нам не следует терять друг с другом связь.

– Согласен! – Внезапно мужчина ринулся в пляс под звуки старинного ирландского танца. У него сбилось дыхание, и, остановившись, он едва мог говорить, но все же нашел в себе силы произнести слова, которые действительно значили для них обоих очень много: – Как насчет того, чтобы пожениться, а? – Дэнни хитро подмигнул, однако взгляд его голубых глаз был неимоверно серьезным.