Жозефина Кокс - Семейная тайна

– Что?! – Мэри обхватила его лицо руками и улыбнулась, глядя ему в глаза. – Малыш Дэнни! Я думала, что уже никогда тебя не увижу. Сколько горя мы пережили во время этой поездки… Но вот ты здесь, передо мной – и делаешь мне предложение. И знаешь что?

– Что?

– Думаю, это поможет тебе понять, что я чувствую. – И Мэри подарила ему самый крепкий и долгий поцелуй в своей жизни.

– Ух ты! – Чувствуя легкое головокружение, Дэнни широко улыбнулся. – Маленькая проказница!

Когда он обнял Мэри и прильнул к ее губам в долгом, захватывающем дух поцелуе, вокруг раздались громкие одобрительные возгласы. Восхищенные посетители паба все как один поднялись и аплодировали до тех пор, пока не устали.

– Ну, хитрый ирландский лис, ты клялся, что заполучишь эту женщину, и все-таки сдержал слово! – воскликнул хозяин паба.

Все подняли бокалы и пожелали этой необычной парочке долгой и счастливой совместной жизни.

Малыш Дэнни был так счастлив, что схватил Мэри и принялся кружить ее в танце по залу, возле барной стойки и вверх-вниз по лестнице у двери; запыхавшись, он остановился на секунду, чтобы глотнуть воздуха, – и вновь завертел Мэри в танце, пока не потерял равновесие и не упал, увлекая женщину за собой.

– Клянусь, я сегодня не выпил ни капли спиртного, – уверял он ее. – У меня просто закружилась голова от любви к тебе!

Разумеется, ему никто не поверил. Все вокруг смеялись, а хозяин весело заверил Мэри:

– Дэнни не лжет. Он не выпил ни капли… потому что это были не капли, а кружки – и мне известно как минимум о четырех!

Мэри могла поклясться, что от последовавшего за этим гомерического хохота стены паба затряслись.

Вечер прошел замечательно, полный задорного пения и безудержных плясок; были и непристойные шутки под пьяный смех, и дикий, забавный ирландский танец в исполнении Дэнни.

То был безумный, невероятный, шумный, просто замечательный вечер. И Мэри подумала, что она еще никогда не была так счастлива.

Но даже в кругу веселья, теперь, когда Малыш Дэнни вошел в ее жизнь, Мэри ни на миг не забывала о своих обязательствах перед Кэти. Однако прежде чем она решится открыть правду своей младшей дочери, ей необходимо признаться во всем мужчине, которому она обещала руку и сердце.

Это был очень серьезный, но необходимый шаг для Мэри, поскольку даже несмотря на то, что Дэнни и сам был склонен к всякого рода небылицам, она считала, что ее ложь – ложь женщины, которая пообещала стать ему женой, – шокирует его.

Дэнни был хорошим, достойным человеком, и Мэри опасалась, что как только он узнает правду – о том, что она лгунья и падшая женщина, родившая ребенка от мужа своей подруги, – он не захочет иметь с ней ничего общего… Да, сильнее ошибаться она не могла.

Пролетело три месяца. Мэри чувствовала себя одновременно взволнованной и воодушевленной накануне их с Дэнни свадьбы – которая должна была состояться уже через неделю. Кэти очень медленно шла на поправку, и Мэри до сих пор не решилась рассказать ей правду о ее рождении и сыграть жестокую роль, поведав о том, что родители, которых девушка обожала, на самом деле вовсе не были ее родителями.

Шел день за днем, и на душе у Мэри становилось все тревожнее. Не раз она принимала твердое решение признаться во всем Кэти, но каждый раз, когда Мэри казалось, что она готова к непростому разговору, чувство стыда останавливало ее. А день свадьбы неумолимо приближался – и женщина начинала паниковать.

В глубине души она знала, что не сможет войти в церковь и позволить Дэнни надеть обручальное кольцо ей на палец, в то время как ее обременяет тяжесть грехов.

Мэри непрестанно молилась об обретении душевных и физических сил для того, что она должна была сделать. Она не могла наслаждаться собственным счастьем, пока не расскажет обо всем Кэти.

Эта девушка заслуживала правды больше, чем кто-либо другой.

Сейчас, когда она вновь становилась на ноги, Мэри должна была поступить правильно, даже если из-за этого потеряет Дэнни, мужчину, которого она любила все эти годы, но лишь недавно осознала, что он для нее значит. Время утекало с молниеносной быстротой, но сейчас, в самую последнюю минуту, она не передумает.

В этот решающий момент Мэри была уверена лишь в одном: Кэти не сделала ничего плохого и заслуживает правды, какой бы ужасной она ни была. Сейчас или никогда.

– Ну же, девочки!

До свадьбы оставались сутки, и Анна спешила закончить последние дела.

– Это финальная примерка перед свадьбой, поэтому соберитесь! Идите-ка обе сюда! – решительно обратилась она к Бэт и Кэти. – Вчера нам следовало еще раз примерить платья, но из-за всей этой суматохи у нас полный кавардак!

Она крикнула Мэри через дверь кухни:

– Ты на очереди, мама… Так что не вздумай исчезнуть!

– Анна, мне не нужна еще одна примерка – ты же уже дважды поправляла подол: сначала подняла, затем снова опустила, как было!

Анна отмахнулась:

– Ты назначила меня ответственной за наряды… Так что будь добра, позволь мне выполнить свою работу.

После того как платья подружек невесты и наряд самой невесты были окончательно подогнаны, их нужно было аккуратно развесить в ожидании торжественного дня.

– Ну что? – обратилась Анна ко всем троим. – Кажется, все готово. Девочки, повесьте свои платья на двери в спальне, а ты, мама, – она указала на Мэри, – можешь повесить костюм в моем шкафу, если хочешь: там с ним ничего не случится. Он у тебя просто волшебный, мам! Я очень рада, что ты передумала и выбрала прямую голубую юбку и жакет вместо того розового наряда – он действительно тебе не идет.

Когда Бэт и Кэти вышли, Анна тихо прикрыла за ними дверь, увлекая мать в другой конец комнаты, где их нельзя было услышать.

– Мама, тебе удалось поговорить с Кэти? – Ее голос звучал угрожающе тихо и серьезно.

Мэри отрицательно покачала головой, чувствуя себя невыносимо.

– Еще нет, но я собираюсь это сделать.

Анна протяжно, отчаянно вздохнула:

– Господи, мама! Ты обещала сказать ей об этом еще вчера, и позавчера, и неделю назад! Если ты не решишься на это, то упустишь возможность, и тогда будет слишком поздно. Кэти должна узнать правду. Она этого заслуживает. Да, я понимаю, как это страшно – все ей открыть, – но завтра у тебя свадьба… Тебе нужно сегодня избавиться от этого груза. Прошу тебя, мама! Ты жила с этим так долго, что перестала жить. Не откладывай этот разговор на потом. Я бы сказала Кэти обо всем сама, но ты мне этого не позволяешь – так что сделай это, мама!

Анна была потрясена тем, что Мэри все еще тянет с признанием.

– Иди и откройся ей, расскажи о том, как ты потеряла мужа… своего любимого мужчину… который был для тебя всем. Объясни ей, что ты была тогда в ужасном состоянии – раздавлена, выбита из колеи. И впервые в жизни совершила то, о чем с тех пор сожалеешь каждую минуту. Ты с первой секунды полюбила Кэти, но обрекла себя на нескончаемое наказание…