Светлана Бланкина - Верхний Ист-Сайд. Внутри [СИ]

— А она ничего, — говорит второй прямо у моего уха, и я только сейчас понимаю, что остановилась.

— Кто вы? — резко оборачиваюсь на них я и понимаю, что на всей улице кроме меня и них никого нет, но этого не может быть! Здесь что-то не так… — Что вам нужно?

— Успокойся, красотка, — смеются они, но говорит тот, что пьян и он тянет ко мне руку, которую я отталкиваю от себя, медленно шагая назад. — Мы просто хотим поразвлечься, ты разве не хочешь?

— Нет! Я обручена и если вы хотите остаться живы то вам лучше оставить, меня в покое! — уверенно говорю я, надеясь напугать их, и снова делаю дозвон Майку, но так, чтобы эти двое этого не заметили.

— Ой, как страшно! — снова мерзко смеются они, а потом вдруг замолкают и переглядываются.

Сердце стучит невероятно быстро и я вот-вот готова закричать. Боже, нет… только не это! Пожалуйста! Только не сейчас… не снова!

— Нет, не делайте этого, — дрожащим от страха голосом говорю я, догадываясь, что они хотят сделать и последнее, что я слышу, это едва различаемый голос Майка в моём мобильнике:

— Алло?

Тупая головная боль, странный холод, мерзкий запах ударяющий мне в голову, и я вдруг лишаюсь воздуха. Я рефлекторно глотаю, пытаясь набрать в лёгкие воздух, и в эту же секунду чувствую, как невероятная горечь попадает в горло и начинает его жечь.

Я в момент открываю глаза и начинаю кашлять, выплёвывая отвратительную жидкость. Я кашляю настолько сильно, что мои глаза начинаю слезиться, и я не понимаю, где нахожусь.

Последнее что я помню… как те двое смотрели на меня, а потом темнота…

— Давай, давай, — слышу я незнакомый мужской голос на фоне негромких смешков и чувствую, как кто-то хлопает меня по спине, пока я пытаюсь прокашляться и вонь, начать дышать.

Я ничего не понимаю… ничего не вижу… Моё сердце стучит слишком быстро, мне слишком страшно и я молюсь, чтобы всё это было лишь моим очередным кошмаром. Где я и что происходит?

Через несколько секунд мой кашель стихает, и я только сейчас понимаю, что всё это время лежала на диване и поднялась только когда начала кашлять.

Я всё ещё не выпрямляюсь, пытаясь прислушаться к голосам. Мне страшно узнать, где и с кем я. Я слышу несколько разных голосов, в этом помещении порядка 4–5 незнакомых мне мужчин, хотя голоса двоих из них я слышала ещё на улице.

Краем глаза я пытаюсь разглядеть, кто сидит подле меня и всё ещё держит свою руку на моей спине. Но я всё равно не могу рассмотреть лица, но я вижу бутылку в его руках, она без этикетки и что-то мне подсказывает, что я подавилась именно её содержимым.

Собрав всю смелость, что у меня только есть, я утираю оставшиеся слёзы, вызванные отвратительным запахом и вкусом, и пытаюсь подняться, но ноги оказываются словно ватными.

— Тише, тише, — снова говорит тот самый мужчина, что сидит рядом со мной и, обняв меня за плечи, снова опускает на диван. — Тебе лучше присесть.

Я поворачиваюсь на него и… я впервые его вижу. Тёмные волосы, обильная щетина, я пытаюсь оттолкнуть его от себя, но мои руки дрожат настолько сильно, что мне едва удаётся их поднять.

— Кто вы? — дрожащим голосом спрашиваю я, переводя взгляд на стоящих позади дивана.

Я в каком-то тёмном помещении похожем на склад, горит пара фонарей, но толку от них мало. У стены и, как я понимаю, подле главной двери стоят ещё трое незнакомых мне мужчин и все они похоже на того что сидит рядом со мной.

К горлу вдруг подкатывает ком и меня начинает тошнить. Меня чем-то напоили, так что это даже к лучшему.

Я слышу вопли и смех на фоне того как я очищаю свой желудок и только сейчас понимаю что с меня сняли пальто.

— Не это ищешь, красотка? — спрашивает тот, которого я уже видела на улице и в его руках мой телефон.

— Кто вы? — снова спрашиваю я, и мне в руки вдруг суют ту самую бутылку.

— Выпей… — довольно вежливо просит рядом сидящий, а я лишь качаю головой и вновь пытаюсь подняться с дивана, но сейчас куда удачнее.

Я отбегаю к какому-то старому столу и оборачиваюсь на этих людей.

— Кто вы, что вам нужно? — уже куда более громче и твёрже спрашиваю я, смотря на них.

— О! — наигранно удивляется один из них. — А он был прав, она боевая!

— Я не понимаю…

— Ты и не должна, — вдруг поднимается с дивана тот, что сидел рядом со мной.

— Не подходи ко мне! — вытянув руку в перёд говорю и пячусь назад, но он лишь прыскает со смеху и продолжает идти на меня, пока его друзья наблюдают за ним разбавляя тишину своими смешками.

— Что вам нужно? — дрожащим голосом спрашиваю я, когда вдруг чувствую за спиной стену, а он подходит ко мне вплотную. — Деньги? — Я резко вдыхаю, потому что он проводит тыльной стороной своей ладони по моему лицу, и я чувствую, как по щекам скатываются слёзы. — Пятьдесят тысяч? Сто? Сколько вам нужно?

В помещении раздаётся громкий смех, но если не деньги, то, что им от меня нужно? Они не просто парни, которые хотели повеселиться, они на кого-то работают и им нужна именно я. И то, что на улице пятой авеню кроме меня и них никого не было — не случайностью и то, что мои руки всё ещё дрожат, а ноги словно ватные — тоже. Но кому это нужно? Кому я опять могла перейти дорогу? Неужели, это люди Рафаэля?

— Поверь, Кларисса Олдридж, если бы нам нужны были деньги, то мы бы просто похитили тебя и попросили сумму гораздо больше той, что ты назвала. И я больше чем уверен, что твой милый Джек отдал бы всё, что у него есть, лишь бы мы вернули ему тебя. Но честно сказать, — он убирает прядь волосы мне за ухо. — Я не понимаю, что он в тебе такого нашёл. Ты красивая, но не более. Думаю, у Джека Фостера были девушки и получше, — хмурится мужчина, и оборачивается на своих смеющихся приятелей. — На его месте я бы пользовался деньгами своего папаши, имел бы всех женщин Нью-Йорка и наслаждался жизнью! А он что… решил завести семью в двадцать с лишним лет! Таким людям как он нельзя доверять деньги, которые он имеет. — Мужчина упирается рукой о стену позади меня и приближается слишком близко к моему лицу, я чувствую его горячее дыхание, и меня разрывает страх. — А может, ты хороша в постели? — облизывая свои губы, говорит он, и его рука скользит вниз по моей щеке, талии и бедру, оставляя после себя мерзкое ощущение грязи.

— А что тогда вам нужно? Кто вы? — всхлипывая от наступающих с новой силой слёз спрашиваю я, и зажмуриваю глаза желая проснуться.

— Милая моя, ты должна заплатить, — вдруг говорит кто-то за его спиной, и я открываю глаза. — Сколько мы ещё будем здесь торчать? — недовольно и слишком резко обращается какой-то мужчина к тому, что всё ещё стоит подле меня.

— Ещё немного, — с игривой улыбкой отвечает первый, по-прежнему смотря мне в глаза. — Я не хочу с ней драться.