Габриэлла Лопез - Хозяйка судьбы. Украденное счастье

— Ну, что вы! Это подарок от нашего заведения, — вспыхнула молодая особа. — Берите так...

— Благодарю вас! Рад был познакомиться! — сказал депутат, сжимая в руке легкомысленный пакетик салатового цвета. — До встречи!

Оказавшись на улице, Джеферсон позволил себе вздохнуть полной грудью лишь тогда, когда отошел от стеклянной двери магазина нижнего белья.

«Надо же так вляпаться! — с досадой подумал он. — Где я буду теперь искать Марию Эдуарду?»

Свернув влево, он буквально наткнулся на маленький уютный ресторанчик, декорированный во французском духе, с праздничной иллюминацией, открытой летней терраской и зелеными цветущими деревцами в кадках.

«Что ж, придется перекусить», — подумал он и уже хотел направиться к входной двери, как до его слуха долетел знакомый голос.

— ...ты же лучше всего понимаешь меня, Вириату. Последнее время в моей жизни случилось много хорошего, и самое лучшее то, что мы познакомились.

«Выходит, Дуда пудрит родителям мозги по поводу прогулок! — Джеферсон спрятался за широкое дерево и жадно впился глазами в безукоризненное лицо импозантного блондина, который сидел напротив Марии Эдуарды. — Дьявол! До чего хорош внешне! Даже не к чему придраться. Хотя, я его уже где-то видел! — Джеферсон наморщил лоб, пытаясь вспомнить. — Точно! Это же метрдотель! Так вот к кому она сюда приехала».

Дуда что-то сказала молодому человеку, но Джеферсон не расслышал ее голоса из-за шума проезжающей мимо машины.

Он выглянул из-за своего укрытия и увидел, как девушка привстала и сама поцеловала своего спутника в губы.

«Совсем стыд потеряла. Вешается ему на шею, как бульварная девка». Словно желая его подразнить, порыв ветра донес до него слова:

— Самое главное для меня теперь, чтобы ты был рядом со мной.

— Это самое приятное, что можно услышать из уст такой удивительной девушки, как ты...

Джеферсон позеленел от злости: большой лимузин, подъехавший к ресторану, припарковался у самого входа, заградив всю панораму. Две минуты ему показались вечностью.

«Как он смеет прикасаться к ней? — пытался справиться с собой Томас. — Он мизинца ее не стоит! Знал бы Леонардо, что его дочь встречается с официантом. А что? Прекрасная мысль!» — Его лицо расплылось в широкой улыбке.

— Дяденька, дяденька! А я вас знаю! — На Джеферсона восторженно смотрела очаровательная девочка лет восьми.

— Ты меня с кем-то спутала, лапонька! — Депутат старался быть вежливым.

— Не-а-а! Деда-а-а! — Голос у малышки был, как иерихонская труба. Томас вздрогнул и зажмурился. — Дедуля! Помнишь дядю, который висел у нас в подъезде на плакате? Ну, еще бабушка сказала, что он выглядит, как мужчина ее мечты.

Томас не успел пережить первое потрясение, как пожилой мужчина, непонятно каким образом материализовавшейся около внучки, тут же вцепился ему в руку и стал горячо трясти ее.

— Очень рад встрече с вами, депутат... Шнинерсон, кажется? Я голосовал за вас!

— Спасибо! Большое спасибо! — Джеферсон улыбнулся своей очаровательной улыбкой и осторожно повернул голову. Лица немногочисленной публики, сидящей на открытой террасе, были повернуты в его сторону.

«Черт возьми! Еще не хватало, чтобы Дуда увидела, как я шпионю за ней», — подумал он и постарался отделаться от назойливого старика.

— Депутат, не могли бы вы дать мне автограф? — вежливо попросил мужчина и протянул газету «Спорт».

— Конечно, с удовольствием! — Заставил себя улыбнуться Джеферсон и вывел витиеватую подпись на белых полях газеты.

Растроганный старик еще несколько минут благодарил его и потом, наконец-то, скрылся в небольшом скверике вместе с внучкой.

«Где же Дуда?» — растерянно подумал Томас. Столик, за которым сидели молодые люди был пуст.

Джеферсон отчаянно взмахнул руками. Подарочный пакетик сделал в воздухе легкомысленное сальто и упал к ногам депутата.

Из него на землю выскочили прозрачные серебряные трусики с пушистым заячьим хвостиком на пикантном месте.

«И это я купил в магазине нижнего белья? Что же обо мне подумали?» — Тело Томаса затряслось от приступа истеричного смеха.

Странное поведение молодого мужчины, который содрогался от хохота, привлекло внимание молодой супружеской пары, только что подъехавшей на такси к ресторану.

— Вот разобрало, бедолагу! — пожалела мужчину молодая женщина.

День бракосочетания Режиналду и Вивиан поистине был не самым удачным днем в их жизни.

После того, как Режиналду сказал свою речь, раздался оглушительный треск, и громоздкая, сколоченная наспех, трибуна пошатнулась и начала оседать на землю.

Потом Мария пыталась вспомнить, как все случилось, но так и не могла восстановить все детали этого происшествия.

Режиналду, Вивиан и их помощники расположились в самом центре трибуны.

Жозевалду и Венансиу стояли в стороне у громоздких колонок; именно отсюда платформа трибуны дала трещину, разделив площадку на две неравные части.

— Боже мой, где мои внуки! — В ужасе воскликнула Мария, когда огромная масса из досок, декораций и аппаратуры обрушилась вниз.

— Бабушка! Мы здесь! — Откуда-то издалека раздался тонкий голосок Бьянки. Девочка с ужасом смотрела на то место, где до этого стоял ее отец.

— Проклятье! — возмутился мужской голос. — Кто-нибудь скажет, почему этот помост обрушился?

— За что мне все это? — Мария услышала недовольный голос Вивиан и увидела, как та медленно вылезала из-под досок, держась за шею рукой. — В день свадьбы!

— Хорошо, что мы не позвали прессу, — заметил Режиналду. Во время падения ему удалось ловко прыгнуть вниз и увернуться от огромного усилителя, который приземлился в десяти сантиметрах от него. — Они бы обязательно засняли всю эту кутерьму, и разразился бы страшный скандал. Я знаю, что есть множество людей, которые были бы рады посмотреть на мое падение!

— Как это могло случиться именно со мной? Как? — Вивиан с отчаянием взглянула на мужа.

Мария с трудом добралась до сына и невестки через толпу зевак.

— Слава Богу, что с вами все в порядке! — она подскочила к сыну и обняла его. — Скорая помощь уже едет!

— Я не хочу ехать в больницу. Тем более в местную, для нищих, — начала капризничать Вивиан.

— Там кто-то без сознания лежит под досками! — услышал Режиналду знакомый голос, полный ужаса, и подошел поближе к развалившейся трибуне.

— Дело плохо! Сколько крови! Этот человек сильно поранился! — продолжала рассуждать женщина.

Режиналду увидел, как его родная тетушка Жаниси, склонившись над пыльным ботинком, торчавшим из-под обломков, пытается освободить несчастного от груза, который придавил его к земле.

— Себастьян! — в ужасе воскликнула она, когда ей удалось вытащить первую доску. — Это же наш сын! — Жаниси в ужасе закрыла лицо руками и почти без чувств упала на руки подхвативего ее мужа.