Габриэлла Лопез - Хозяйка судьбы. Украденное счастье

— Отец! — Венансиу сделал попытку подняться.

— Нет, нет! Молчи! — остановил его Себастьян. — Я должен тебе кое-что сказать, а ты только слушай, пожалуйста. Для меня это очень важно.

Себастьян присел на край кровати и положил ладонь на холодную руку Венансиу, прилагая немалые усилия, чтобы не разрыдаться.

— Не будем вспоминать причину, по которой я заявил, что у меня больше нет сына, что я не желаю видеть тебя в своем доме, что ты для меня больше не существуешь...

Венансиу впервые увидел, как на лице отца выступили слезы. Он не пытался их прятать и даже не смахивал их. А они текли и текли, падая на его грудь, словно хотели согреть его.

«Господи! Как же я люблю его!» — подумал Венансиу и сделал слабую попытку утешить отца.

— Лежи, лежи, сынок! Ты потерял очень много крови! И, пожалуйста, выслушай меня до конца!.. Так вот... По-моему, я потерял мысль... — Себастьян на мгновение остановился и потом продолжил. — Главное не это... несмотря на ссору и обиду, в душе я хотел простить тебя, но никак не мог решиться. Мне не хватало смелости вернуть тебя в дом. Я бы умер от стыда, если бы признался, что мне хочется снова увидеть всю семью вместе. Меня мучила обида, но я сам во всем виноват. Я понимал, что все зависит только от меня, но ничего не делал, пока не увидел тебя, истекающего кровью. И вот тогда я решился... — голос его вновь прервался. — Ты всегда оставался моим сыном, всегда! Я почувствовал в тот момент огромное сострадание, я захотел спасти тебя. Я понял, что родная кровь сильнее обид, что мы отец и сын. И теперь моя жизнь снова обрела смысл. Когда я дал тебе свою кровь, я почувствовал, будто второй раз дал тебе жизнь. — Себастьян поднял безвольную руку сына и поцеловал ее. — Ты понимаешь, как это важно? У меня снова есть сын. Я прощаю тебя, Венансиу. А ты... ты когда-нибудь простишь меня?

— Тебе не за что просить прощения, — тихо сказал Венансиу. Он уже не пытался справиться со слезами, которые давно текли по щекам. Сердце его разрывалось от радости и любви к отцу. — Я на тебя не могу сердиться, потому что слишком люблю.

Себастьян нагнулся, чтобы прижаться щекой к лицу сына, и Венансиу почувствовал, как ему на лоб упала теплая капля.

Тихая и светлая радость разлилась внутри Венансиу. Впервые за несколько месяцев он почувствовал себя счастливым и свободным, словно тяжелая ноша упала с его плеч.

— Не плачь, папа! Я так слаб, что не могу тебя утешить, или хотя бы вытереть слезы.

— Ты помнишь меня? Я Дженанни, из дома свиданий мадам Берте! — весело сказала темноволосая толстушка и нахально подмигнула Назаре.

— Что это значит?

— Ты думала меня обмануть? — Дженанни сделала попытку пройти в прихожую, но хозяйка преградила ей дорогу.

— Убирайтесь из моего дома. Что за нахальство! Я вас не знаю и знать не хочу! — прорычала Назаре.

— Подумать только: «своего дома»! — Дженанни ловко нырнула вперед и прижалась спиной к огромному платяному шкафу в коридоре. — Чур! Я в домике! — захохотала она.

— Я не та, за кого вы меня принимаете, — перешла на более спокойный тон Назаре. — Меня зовут... Мария ду Карму. Подумайте, что с вами будет, если я вызову полицию!

— Странно! — Толстушка ткнула пальцем в записку, висящую в прихожей. — А вот здесь написано: «Назаре! Срочно оплати счет за газ. Клаудия». Не выйдет, моя милая подружка! Я знаю все о твоем прошлом и настоящем, и я не уйду отсюда, не поговорив с тобой. Не в твоих интересах делать глупости!

Назаре насупилась и промолчала, пропустив Дженанни вперед.

— Какой дивный запах! — гостья уверенно прошла на кухню, уселась на высокий стул и шумно отхлебнула из дымящейся чашки. — Крепковато, но очень вкусно!

Назаре с ненавистью посмотрела на незваную гостью.

— Это, между прочим, мой кофе! И тебя сюда никто не звал!

— Ты стала настоящей мадам! — проигнорировала Дженанни ее замечание. — Выглядишь, как знатная сеньора! А помнишь то время, когда мы с тобой делили одну свободную кровать, стоящую под лестницей в притоне Педро?

Назаре передернула плечами и промолчала.

— Мы пытались заснуть, а девочки ходили туда-сюда по лестнице, с клиентами, и на нас сыпалась пыль, которая въедалась в волосы... — Дженанни прикрыла глаза, словно воспоминания доставляли ей необъяснимое удовольствие. — А у тебя был розовый ночной горшок. — Она смешно прыснула и исподлобья лукаво посмотрела на Назаре.

— Послушай, может, меня и вправду зовут Назаре, но я не помню ничего из того, что было раньше! — Тедеску больно ткнула ее пальцем в грудь. — Ты меня поняла?

— Не стоит отказываться от прошлого: оно с нами навсегда. — Дженанни выдержала напор и даже не пошевелилась. В глазах ее по-прежнему играли лукавые чертики.

— Только не для меня! — рявкнула Назаре. — С прошлым покончено. Его больше нет. Единственное, что я сейчас помню, так это любовь к Карлосу и все!

— Еще беременность! Можно вспомнить и это! — подмигнула Дженанни. — У тебя короткая память! Но я могу тебе помочь, потому что я помню каждую деталь, как будто это происходило вчера. В тот день в городе начались беспорядки. Полиция все перекрыла, и мадам Берте решила не открывать заведение.

— Заткнись! Хватит! Говори, что тебе нужно! — не выдержала Назаре. — Не надо ворошить прошлое. Оставь меня в покое раз и навсегда.

— Вот теперь мы говорим на одном языке. — Обрадовалась Дженанни и плеснула себе в уже пустую чашку коньяк.

— Говори откровенно, ты пришла меня шантажировать?

— Нет, Назаре! Ну, что ты? Просто я думаю, что твой муж обеспечил своей супруге неплохое существование. Так что тебе ничего не стоит помочь мне, чтобы я выбралась из грязи...

— Тебе нужны деньги?

— Ты очень догадлива! Много денег!

— А какую сумму ты имеешь ввиду?

— Тысяч... — Дженанни закатила глаза, — шестьдесят, Назаре. Для меня это целое состояние, а для такой сеньоры, как ты, копейки!

— Если я дам тебе их, ты обещаешь, что отстанешь от меня и я никогда в жизни не увижу твою мерзкую рожу? Дай мне слово, что ты не будешь искать Изабел.

— Я не такая, как ты, Назаре, у меня есть принципы. Кроме того, я не могу так поступить со старой подругой.

— Тем лучше для тебя, потому что, если из-за тебя пострадает Изабел, берегись. Ты не знаешь, на что я способна, когда дело касается моей дочери. Я могу и убить! — Назаре резко повернулась и вышла из кухни.

«Видно, я здорово напугала ее, если она так быстро подняла лапки», — подумала Дженанни. Крадучись, она подошла к двери и выглянула в пустой коридор.

«Где же она? Неужели задумала какую-то пакость?» — заволновалась вдруг Дженанни и подошла к лестнице, ведущей наверх.

— Вынюхиваешь? — Назаре выскочила, как черт из табакерки, откуда-то сбоку с большим бумажным пакетом в руках.