Силвиу Абреу - Вавилонская башня. Примирение

Вся эта история очень сблизила Люсиль и Шерли. Они даже поселились в одном пансионе. Шерли работала над медитативными танцами, танцами-внушениями. Она отрабатывала особую пластику, стараясь создать впечатление прекрасного сна и подчинить ему зрителей. Иногда она приглашала Люсиль на репетиции и потом спрашивала:

— Ну, что скажешь? Получается у меня что-то?

— Получается, и очень здорово, — отвечала ей подруга. — И знаешь, мне захотелось на тебя поработать. Я сделаю тебе костюм и задник. Может быть, понадобится несколько полотнищ. Я ещё не решила. Вот вживусь, и тогда...

Теперь над будущим представлением они работали вдвоём.

— Соберётесь в турне, берите меня с собой. Я вас одних не отпущу, —говорил им Александр, который частенько навещал их и очень интересовался тем, что у них получается. — И вообще, не заделаться ли мне менеджером?

Люсиль по-прежнему всячески давала ему понять, что он ей очень и очень нравится, но Александр отшучивался.

— Он какой-то жутко старомодный, — говорила энергичная Люсиль Шерли. — Как будто постель к чему-то обязывает. Я же не жениться ему предлагаю! Чего он, спрашивается, от меня бегает?

И однажды Шерли рассказала подруге печальную историю женитьбы Александра.

— Моя сестра была очень настойчивой, очень энергичной, а Александр сдержанным, застенчивым. Она сумела завоевать его, и он полюбил её без памяти. Но счастья эта любовь не принесла ни ему, ни ей. В браке они были несчастливы. Потом Сандра умерла.

Шерли не стала сообщать никаких подробностей. Не сказала и о тюрьме. Если Александр сочтёт нужным, то он всё расскажет сам. Сандра умерла, и кончено, что тут ещё скажешь?

Люсиль притихла. Ей и в голову не приходило, что за плечами этого обаятельного молодого человека такая трагическая история.

— А как он перенёс смерть жены? — спросила она. — Он что, до сих пор хранит ей верность?

— Нет, он давно уже не считал себя обязанным хранить ей верность. Она ему изменила, и он трагически пережил её измену. Потом они развелись. Мне кажется, он долго теперь не решится приблизиться к женщине, — сказала Шерли. — И будет бояться слишком активного проявления приязни.

Люсиль кивнула:

— Я тебя поняла. Я вела себя легкомысленно. Но я же ничего не знала. Он был таким весёлым, так заразительно смеялся. И сейчас не производит впечатления угнетённого горем вдовца, — немного подумав, сообщила Люсиль. — Так что я считаю, что у меня есть шанс! Просто я буду немного терпеливее. Правильно я тебя поняла?

— Правильно, — улыбнулась Шерли.

— Или я тебя шокирую? Ведь это была твоя сестра и тебе может быть неприятно, что я собираюсь занять её место...

Люсиль так доверчиво смотрела на Шерли, и в её взгляде было столько прямодушия, что Шерли крепко обняла подругу.

— Ты такая хорошая, Люсиль, что я от души желаю вам счастья, тебе и Александру! — сказала она вместо ответа на вопрос.

После смерти Сандры она часто думала о ней и жалела её. Жаль ей было, что извещение о смерти сестры пришло к ней слишком поздно, и она не попала на похороны. Но так решил Клементину, потому и известил её письмом, и на это у него были свои соображения. Он ничего не написал Шерли о дочке Сандры, сначала потому, что его просила об этом Клара, затем потому, что ему не хотелось объяснять, почему её забрал к себе Бруну. Тем более что Шерли написала им о своей возобновившейся дружбе с Александром. Так Шерли до сих пор и не знала, что у неё есть племянница.

С Александром Шерли никогда не заговаривала о Сандре.

А он довольно долго вообще ничего о ней не знал. Марта сообщила сыну, что Сандра умерла, только после отъезда Бруну, и Александру было стыдно признаться, что он почувствовал облегчение. Но через некоторое время пришло к нему и чувство вины.

Однако когда Александр смотрел, как Шерли репетирует, ему казалось, что смерть сестры и натолкнула её на создание этих танцев-снов, что это мятущаяся душа ищет ощупью путь к свету и наконец, находит его. И тогда ему становилось легче.

Наступил день спектакля. Он должен был состояться в помещении школы, и на него были заранее разосланы пригласительные билеты. Их рассылали знатокам, балетоманам, журналистам, менеджерам. Общественный резонанс, заметка в газете, контракт — такой была плата за бесплатные билеты.

Необычные краски и необычная пластика поразили публику. Зал сидел как заворожённый. Спектакль окончился, и — тишина. Только несколько секунд спустя зал взорвался аплодисментами.

— Успех! Настоящий успех, — вынесла свой приговор старая балерина. — Но для Шерли это не предел. У неё впереди долгая, долгая дорога.

Первой в гримёрную, где отдыхала Шерли, ворвалась Люсиль и чуть не задушила подругу в объятиях.

— Потрясающе! Просто потрясающе! Я тебя поздравляю! — говорила она между поцелуями.

— А я поздравляю тебя, — отвечала ей Шерли. — Все говорят, что никогда не видели такого оформления.

— Оформление недурное — согласилась Люсиль. — Я недаром старалась.

— Триумф, мои дорогие, — провозгласил Александр, протягивая подругам по букету цветов. — Пошли, Люсиль! Дадим возможность Шерли переодеться и едем в наш любимый ресторан праздновать.

Шерли кивнула:

— Да-да, я сейчас, — сказала она и, повернувшись к зеркалу, стала вытирать остатки грима.

Дверь скрипнула, и Шерли, не оборачиваясь, сказала:

— Я буду готова буквально через пять минут. Люсиль, ты можешь остаться!

— Ты была просто божественной, — раздался такой знакомый, такой любимый голос.

Адриану?

Шерли обернулась, вскочила. Да, это был он с большим букетом в руках и восторженной улыбкой на лице.

Господи! Какое счастье!

Они обнялись и замерли. На мгновение. Но тем, кто ждал за дверью, показалось, что прошла целая вечность.

— Я так без тебя соскучился, так соскучился! — заговорил Адриану, целуя Шерли.

Именно эту фразу и услышала Люсиль, приоткрыв дверь и тут же закрыв её.

— У Шерли Адриану, — сообщила она. — Как это он проскользнул мимо нас?

Александр подумал: неудивительно, мы так увлеклись разговором!

— Не будем мешать им, — предложил он. — Пошли в ресторан вдвоём.

Люсиль кивнула.

— Пошли, — сказала она. — Только мне кажется, что ни мы, ни кто другой не может им помешать.

Перед глазами Александра, будто радужный сон, переливались удивительные краски.

— Я и не думал, что ты способна создать такую сказочную феерию, —задумчиво сказал он, глядя на Люсиль, словно видел её в первый раз.

— Да ты вообще обо мне не думаешь, — передёрнула плечами Люсиль.

— Неправда, — возразил Александр. — Я думаю о тебе всё чаще и чаще.

Эдмунду с Диолиндой прикатили в имение только к полудню, хотя выехали с рассветом, зная, что дорога предстоит долгая. Бина предупредила управляющего об их приезде по телефону, и он уже ждал их, готовый сразу ввести хозяина в курс дела.