Хизер Берч - Сад надежды [litres]

Чарити на миг замерла. Сколько человек было охвачено особыми заказами? Что ж, значит, игра стоила свеч. Люди нуждались в ее работе. Однако где-то на краю сознания мелькнула мысль о почти опустевшем саквояже со специальными ингредиентами.

– И что это за болтовня насчет особых заказов? Горшки они и есть горшки. – Эллен сняла с плиты кастрюлю со свежесвареными креветками и слила кипяток через дуршлаг, который затем поставила в большую миску, до половины наполненную льдом.

– Ага. А ива всего лишь дерево, – вмешался Далтон, и в кухне тихонько рассмеялись.

Эллен сверкнула глазами. Она была здесь чужой и явно не горела желанием стать поводом для домашних шуток.

Следующие полтора часа трудились вшестером.

– Ну вот, – Эллен пометила в списке последний пункт, – все готово. Официанты приедут примерно через полчаса, и те из нас, кто планирует участвовать в этой маленькой вечеринке, могут идти собираться.

Чарити оглядела ряды серебряных подносов, готовых вместить закуски и напитки.

– Мама, без тебя мы бы не справились.

– Не сомневаюсь. У тебя обычно даже самое простое блюдо сгорает.

– Если хочешь пойти на бал, у меня есть для тебя великолепное вечернее платье. – Конечно, у них разные фигуры. Чарити худая и костлявая, а у Эллен пышные формы, но платье из стрейч-коттона с добавлением спандекса все равно будет смотреться на маме божественно.

– Нет, спасибо. – Эллен выставила руки вперед. – Я сегодня уже наплясалась. Для одного дня больше чем достаточно. Пойду покурить, а потом прилягу. Чарити, после того как примешь душ, постучи ко мне. Я тебя причешу и накрашу.

Чарити застыла с открытым ртом.

– Дэйзи, ты тоже.

– Правда? – оживилась Дэйзи. – Вот спасибо!

Луиза, по-прежнему элегантная, села за кухонный стол.

– Я дождусь официантов, а вы, девочки, ступайте наверх.

Гарольд сел рядом и взял ее за руку:

– Мы введем официантов в курс дела, а потом я отвезу Луизу домой переодеваться.

– Спасибо вам всем! – Чарити с улыбкой оглядела семью.

В обмен на макияж и прическу Чарити обещала матери, что она выйдет поприветствовать гостей. Речь не шла о том, чтобы быть в центре внимания; она просто появится на лестничной площадке над вестибюлем и скажет: «Добро пожаловать. Рады вас видеть». А затем плавно удалится, подобно Скарлетт О’Хара.

Было еще рано, и по вестибюлю фланировали всего десятка два человек – женщины из Лиги со своими спутниками, мужчинами в возрасте от среднего до пожилого, которые, судя по тому, как выпячивались их животы под рубашками, прибавили в весе по нескольку фунтов с тех пор, когда в последний раз облачались в парадные костюмы. Чарити остановилась на верхней ступеньке лестницы, и тут неожиданно Дэйзи выключила музыку. Повисла пауза, все взоры обратились на хозяйку дома. Чарити едва не потеряла сознание, и только страх скатиться с лестницы заставил ее глубоко вдохнуть.

Раздалось несколько хлопков, а следом грянули настоящие аплодисменты. Затем послышались одобрительные возгласы, из группы людей вышла Джина Радд и объявила:

– Леди и джентльмены, позвольте представить вам Чарити Бакстер, благодаря которой наш бал в честь Дня учредителей смог состояться.

Чарити нашла глазами Дэйзи, улыбнулась ей, и девушка вновь включила музыку. Гости возобновили общение, но Чарити продолжала ощущать на себе взгляды. Она обшарила глазами толпу. У входа, рядом с Гарольдом и Луизой, стоял Далтон. Не отрывая от нее глаз, он прошептал одно слово:

– Прекрасно.

– Ужасно, – одними губами проговорила она в ответ.

Далтон, в черном смокинге и черном бархатном галстуке, тихо засмеялся. Чарити попыталась сглотнуть, однако горло перехватило. Крепко держась за перила, чтобы не упасть со шпилек, она шагнула на следующую ступеньку, не в силах отвести взгляд от Далтона.

Ее закружил водоворот чувств. Чувств, которых она не должна и не может испытывать к Далтону. Неправильных чувств. Далтон – лучший друг. Почему она любит тех, кто неспособен полюбить ее в ответ?

Чарити добралась до основания лестницы. Далтон подошел и накрыл ее руку своей.

– Выглядишь потрясающе!

– Платье выбрала Дэйзи. Я хотела надеть более строгое, купленное раньше. – Прикосновение теплой руки Далтона ее успокоило. Все будет хорошо. Они любят друг друга как друзья.

– Потанцуем?

И тут Чарити сдалась. Сейчас ей хотелось закружиться в танце с мужчиной, быть с которым не суждено. И пусть завтра она себя возненавидит.

Гарольд кружил в танце Луизу. Когда-то он был осторожен с ней, всегда помнил о ее больной ноге. Но этим вечером он прижимал ее к себе, их бедра соприкасались, и они плыли по залу, словно в мире больше никого не существовало.

Два месяца они провели вместе. Отношения с Луизой были частью прошлого Гарольда. Теперь он хотел, чтобы они стали его будущим.

Она откинула голову и поддразнила его:

– Чему улыбаешься, дурачок?

Его глаза засверкали в предвкушении удовольствия.

– Я самый счастливый человек на этом празднике.

– Почему?

Он остановился и взял ее лицо в руки.

– Потому что со мной самая прекрасная на этом празднике женщина. – Гарольд мягко коснулся ее губ своими. Луиза склонила голову ему на грудь, и его сердце забилось от радости.

Она нужна ему. Как он мог быть настолько глуп все эти годы? Самовлюбленный тупица!

– Луиза, последние два месяца стали самыми счастливыми в моей жизни.

Гарольд почувствовал, как она напряглась.

– Что я должен сделать, чтобы убедить тебя – я не тот, каким был? Что я больше никогда… Как тебе доказать?

– Гарольд, в нашем прошлом есть много всего, что мы не обсуждали. Что случилось той ночью. Почему ты бросил меня одну на пирсе. И куда ты ушел, когда обещал быть со мной.

У него кольнуло в груди. Та ночь. Та ночь уничтожила все и всех, кого он любил. Та ночь будет вечно преследовать его, и боль никогда не уйдет.

– Луиза…

– Не сейчас, – прошептала она, прижав палец к его губам. – Сейчас я хочу танцевать, веселиться, хочу, чтобы ты меня закружил… Но, Гарольд, мы о многом должны поговорить прямо. – Она оглянулась. – Чарити знает?

От стыда у Гарольда мурашки пробежали по плечам, в горле запершило.

– Нет.

Он наконец обрел дом. По сути, брат умер для него двадцать лет назад, потому что Гарольд совершил ужасную ошибку, которая стоила всего, что было ему дорого. Если он позволит этому выйти наружу, он рискует снова все потерять.

Гарольд взял Луизу за руку и повел в гостиную. Они устроились у окна на улицу, глядя на вереницу припаркованных автомобилей.

– Луиза, прошло двадцать лет. Я хочу двигаться вперед, а не возвращаться в прошлое.

Она развернулась к нему лицом, и он догадался – Луиза все понимала. Однако решимость чувствовалась даже в ее позе.