Хизер Берч - Сад надежды [litres]

– Мама, ты можешь оставаться здесь, пока не решишь, что делать дальше. – Чарити встала, не глядя на осколки ваз. – Но я не позволю тебе возлагать вину за свои пороки на других. В том числе на меня. – Она по-прежнему держалась за ушибленную руку. Боль пульсировала в такт ударам сердца. – Ты считаешь мою жизнь легкой, потому что не была в моей шкуре. Еще раз услышу подобное – выгоню из дома. А сейчас возьми на кухне веник и подмети. Через несколько часов начнется бал.

Чарити вышла из гостиной, наполненная новым чувством. Искрометным, как победа после долгой битвы. Да, частично ее сердце изранено в схватке с матерью, зато другая часть после битвы восстала из пепла. По телу прошла волна уверенности. Чарити взглянула в зеркало на дальней стене, сделала наглую рожу и впервые в жизни ощутила себя сильной. А проходя мимо люстры, она заметила еще кое-что. Паутины не было. Значит, с ткачами покончено.

Чарити мерила шагами кухню. Без четверти два. Франсуа должен был приехать больше часа назад.

Дэйзи посмотрела в список.

– Позвонить ему еще раз?

– Нет. Мы уже отправили кучу сообщений. Лучше позвони в салон и отмени мой визит.

Дэйзи не могла скрыть разочарование. Она набрала номер салона и, прежде чем Чарити успела ее остановить, сообщила, что намерена отменить оба визита.

– Дэйзи, ты-то зачем отказываешься?

Девушка сосредоточенно продолжала разговор.

– Да, мэм, я передам ей, чтобы позвонила вам завтра, после бала. – Она дала отбой. – С нас удержат половину стоимости, говорят, таковы правила.

– Дэйзи, зачем ты-то отменила сеанс?

Девушка пожала плечами. Они обе собирались в салон и с утра еще не переодевались.

– Я могу понадобиться тебе здесь.

Понадобиться для чего? Чарити сама не знала, что делать.

– А позвоню-ка я лучше Джине Радд. Объясню насчет Франсуа.

Едва она взялась за телефон, как послышался шум мотора, и к дому свернул мини-вэн. Чарити и Дэйзи выбежали навстречу.

– Франсуа, наконец! Рады вас видеть!

Нагруженный коробками, он устремился мимо них на кухню, одновременно осыпая шквалом указаний – причем все по-французски. Потом догадался, что они ничего не понимают, и рявкнул:

– В машине остальное.

Спустя четверть часа – Чарити и Дэйзи так и стояли, открыв рты, с последними пакетами и контейнерами в руках, – он сел за руль и был таков.

Отойдя в сторону, Чарити увидела, что мама стоит на нижней ступеньке лестницы, положив одну руку на голову медведя, а другую на льва, будто командовала цирком.

– Что он тут наговорил? – спросила Дэйзи.

– Фатальная и трагическая любовная интрига, – продекламировала Эллен. – Что-то вроде того. Французы все такие.

Дэйзи и Чарити повернулись к ней, ожидая продолжения.

– По существу говоря, он хочет, чтобы вы вдвоем подменили его на пару часов. А сам помчался куда-то отговаривать женщину прыгать с эстакады. Свою брошенную любовницу.

– Черт! Может, позвонить в полицию? – спросила Дэйзи.

– Не стоит. – Эллен уселась на мраморный пол. – По его словам, женщина ждет, что он сделает ей предложение. А не сделает, тогда она спрыгнет.

Чарити обхватила голову руками.

– Боже мой! А почему он не помчался сразу, а заехал сюда?

– Что-то бормотал насчет того, что теперь, когда у него есть невеста, ему нужна работа. Поэтому он хочет, чтобы вы сделали всё за него. И не хочет, чтобы дамы из комитета об этом узнали.

Чарити выдохнула:

– Вот оно, сбывается мой худший кошмар…

Эллен выхватила из рук дочери бумаги, которые ей сунул Франсуа, и просмотрела их.

– Постой-ка, Чарити Монро. Нет причин драматизировать.

Несмотря на свое негодование, Чарити не могла не признать, что мама выглядит лучше, чем час назад. Она переоделась в бордовый свитер и дизайнерские джинсы, смыла потекшую косметику и завязала волосы в хвост. В каком-то смысле Эллен стала более привлекательной, более естественной, чем дочь привыкла ее видеть в течение многих лет. Чарити будто снова вернулась в детство. Она любила рождественское утро, потому что это был единственный день, когда Эллен позволяла дочери разбудить ее пораньше. Чарити надевала красивое платье, умывалась, зачесывала волосы назад и закрепляла лентой или заколкой, а потом, усевшись под елкой, они с мамой пили горячий шоколад и распаковывали подарки от деда и бабушки.

Сейчас Чарити словно увидела в зеркале отражение тех дней, когда мама была самой красивой.

– Ничего особо сложного, – вынесла вердикт Эллен. – Чарити, выбор за тобой.

– Что?

Мамин взгляд пронзил ее насквозь.

– Или ты звонишь дамам из комитета и закладываешь этого парня, или берешь все в свои руки. Если у нас будут какие-то заморочки, я позвоню Соне и спрошу совета. Но в основном тут обычное коктейльное меню. Ничего особо сложного.

Все начало вставать на свое место. Эллен научилась кулинарным секретам у француженки Сони, своей домработницы. И очевидно, в достаточной мере освоила язык, чтобы понять речь Франсуа, состоящую из смеси английского и французского.

– Дэйзи, а ты как считаешь? Мы справимся? – спросила Чарити. Она решила, что в чрезвычайных обстоятельствах девушка заслуживает права решающего голоса.

В ответ Дэйзи показала наглую рожу .

– Хорошо, – засмеялась Чарити. – С чего начнем?

В четыре пришли Гарольд с Луизой. Чарити вытерла пот со лба. Все, теперь можно смело утверждать, что они с задачей справляются.

Луиза уже сделала прическу и макияж, но пока что была одета не в нарядное платье, а в светлые брюки и блузку на пуговицах с воротником под горло. Она вошла на кухню и оглядела хлопочущих женщин.

– Боже мой, девочки, а я думала, вы ушли красоту наводить.

Эллен два часа руководила приготовлениями, Чарити и Дэйзи устали и обливались потом, но сумели стать единой командой. Эллен вкратце изложила состояние дел. Тем временем со стороны сада пришел Далтон.

– Чем помочь? – спросил Гарольд.

Далтон огляделся и пошел напрямую к раковине, наполовину заставленной немытыми кастрюлями.

– Белое вино в холодильник? – предложила Луиза.

– Нет. Франсуа не оставил ни льда, ни кулеров, а холодильник полон. – Чарити уставилась на ящик с вином.

– Разберемся. – Гарольд схватился за телефон, позвонил кому-то из местных рыбаков и объяснил ситуацию. Два кулера ему пообещали, затем он попросил рыбака попутно занести лед. – Спасибо, Мак. Обязательно, я ей расскажу.

Он повесил трубку.

– Пуговка, а ты приобрела друзей на острове.

– Друзей? – Чарити смахнула со лба прилипшие волосы.

– Это сын вдовы Уильямсон. Ты сделала для нее зеркало, в котором она высматривает покойного мужа, и Мак сказал, что много лет не видел маму такой счастливой. Он для тебя ничего не пожалеет.