Хизер Берч - Сад надежды [litres]

Эллен бросило в жар. Посмотреть? Но при повороте можно расплескать вино. Или еще хуже: несколько бокалов, которые она один за другим поглотила, могут взбунтоваться. А изящно не сблюешь; тут даже Вивьен Ли в роли Скарлетт бессильна.

Ветер усилился, и звук стал громче. В конце концов Эллен бросила взгляд в сторону, готовая завязать разговор. Однако рядом никого не было. Никакой восторженной публики. Шепот исходил от плакучей ивы. Эллен разыграла представление для огромного куста.

Ветер стих. Длинные тонкие ветви и листва водопадом низвергались с вершины и плавно стекали к земле. Эллен сделала шаг вперед и одним глотком осушила половину бокала. Снова налетел бриз, подталкивая ее еще ближе. Она двигалась легко, как по облаку, словно откликалась на зов. В груди возникло напряжение. Подойди к дереву , нашептывал ей какой-то голос, но слова были неуловимыми, как переменчивые мысли, и вместо того чтобы послушаться, она резко остановилась, так и не войдя под полог.

– Ну и что в тебе такого, что все с ума сходят? – Эллен ожидала от дерева ответной реакции. Приставила ладонь к уху, осторожно, чтобы не подпалить волосы сигаретой. Этому жесту она тоже научилась у Бэколл. – Что, нечего сказать?

В ответ ива лишь прошелестела.

– Тоже мне, важная персона. Прямо знаменитость. – Бо́льшая знаменитость, чем я , про себя подумала Эллен. Вслух это прозвучало бы мрачно и слишком уж мелочно. – Я рада, что все эти годы Чарити тебя ненавидела. И боялась тебя. Ты не заслуживаешь того внимания, какое тебе оказывают.

Почувствовав во рту отвратительный привкус, Эллен сделала последнюю затяжку. И прежде чем уйти, воткнула окурок между ветвями.

Паром только что отчалил и уходил в сторону материка. С воды веяло прохладой. Дэйзи одиноко сидела на пристани. К ней медленно подошла Чарити.

Девушка робко смотрела на нее снизу вверх. Она выглядела маленькой, изнеможенной и потерявшей надежду. Чарити опустилась на просоленную деревянную скамью рядом. Дэйзи подтянула колени к груди.

– Ты не уехала, – прошептала Чарити.

Голубые глаза стали темно-синими.

– Я хотела семью. Но… настоящую семью. В которой все хорошо.

– Не бывает семей без проблем. – Чарити протянула руку и закинула соломенные пряди девушке за ухо.

– Да, – шмыгнула носом Дэйзи.

– Ты должна сделать выбор. Уйти из дома или остаться и делать что до́лжно. Но образцовых семей не бывает.

Чарити провела рукой по ее плечам.

– Тебе пришлось решать, сто́ит ли оставаться. – Она перевела взгляд на темную воду, где исчезали последние отблески огней уходящего парома. – И надеюсь, ты решила, что мы сто́им того.

К ним подошли Гарольд и Далтон. Далтон опустился на колени перед Дэйзи:

– Когда тебя завалило обломками во время урагана, помнишь, что ты мне сказала?

– Да. Вытащи меня всей своей физической силой и всей силой своей любви. Пусть даже это любовь не ко мне.

Далтон сглотнул, его глаза затуманились, губы сжались в линию.

– Это была любовь к тебе, Дэйзи. Я пришел в ужас от того, что мы можем потерять тебя. Я не хотел снова… – Голос сорвался, и ему пришлось несколько раз глубоко вдохнуть. – Я не хотел снова терять близких.

Гарольд положил Дэйзи руки на плечи:

– Пойдем, девочка. Пора домой. Всем нам .

Чарити посмотрела дяде в лицо:

– Дэйзи права. Не бывает образцовых семей. Иногда то, что случилось в прошлом, нужно там и оставить.

– Но… – У него потемнели глаза.

Чарити обошла скамью и приблизилась к нему:

– Да, Гарольд, оставить в прошлом. Ты и так бо́льшую часть жизни расплачивался за свои ошибки. Пора начать с чистого листа.

Он прикрыл рот высохшей рукой, но не смог сдержать чувства. Чарити крепко сжала его плечи.

– С чистого листа. Нам обоим .

– Это больше, чем я заслужил. – Его голос надломился.

– Нет, – покачала головой Чарити. – Это как раз то, что ты заслужил.

Они взяли вещи Дэйзи и поехали домой. Мерный рокот мотора будил ночное эхо. Но когда машина уже повернула к дому, в небе заполыхало оранжевое зарево.

Сначала Чарити решила, что это обман зрения, но когда они подъехали ближе и разглядели столб дыма, который поначалу приняли за низкое облако, у нее кровь застыла в жилах.

– Горит в саду! – Далтон схватил Чарити за руку.

Говорят, ничто так не оживляет пейзаж, как пылающий костер. Золотисто-желтые отблески пламени плясали на волнах, подсвечивали окрестности и языками тянулись во все стороны. Зрелище было одновременно пугающим и притягательным, подобно необузданной страсти. Золотистые угольки крошечными капельками падали на землю, как слезы.

Далтон резко затормозил, они выскочили из машины и бросились в сад. Ива стояла, вся охваченная пламенем. Эллен держала в руках садовый шланг, направляя струю воды на горящую крону дерева. Вода мгновенно превращалась в клубы пара.

– Мама!

Эллен обернулась. Ее лицо и одежда были покрыты копотью, из-под разорванного платья виднелись босые, почерневшие от сажи ноги.

– Я не знаю, как это случилось!

Далтон схватил ее и оттащил от дерева в тот самый момент, когда на землю рухнула огромная тяжелая ветка. Во все стороны полетели искры. Волна жара – как будто открыли дверцу печи – ударила Чарити в лицо. Как только ветка упала, Эллен бросилась вперед, снова схватила шланг и принялась поливать крону дерева, к тому времени практически уничтоженную. Огонь пожирал вершину, пронзая ночное небо. Одна или две ветви, оставшиеся неповрежденными, вряд ли могли выжить, да и их готово было поглотить пламя. Ствол дерева дымился, из трещин в коре вырывались темные струйки.

– Дерево погибло, – прошептала Чарити. То самое невероятное дерево, которое брало на себя чужое бремя и исцеляло разбитые сердца. Дерево, к которому она и близко не подходила, потому что просто не могла. И теперь оно погибло.

Тем временем Эллен продвигалась все ближе и ближе к тлеющему стволу, продолжая заливать из шланга оставшиеся языки пламени. Напрасно. Ива не переживет этот пожар. Чарити посмотрела на ноги матери. Эллен стояла прямо на горящем суку. Чарити окликнула ее, но мать в ответ только подняла шланг выше и направила струю воды на верхнюю часть ствола. На подол ее платья попала раскаленная искра, и ткань быстро воспламенилась.

– Мама! – Чарити бросилась к Эллен, опрокинула на землю и навалилась на нее. Огонь лизнул ладони, все ее существо завопило «беги!», но она завернула края платья и хлопала по ним руками, пока языки пламени не угасли. Синтетическая материя расплавилась и протекла на ногу Эллен. А Эллен лежала неподвижно, хотя горючие капли разъедали кожу.

Теперь Чарити беспокоил рассудок матери – та не реагировала на сжигающую ее плоть раскаленную синтетику, только широко раскрыла глаза. Лицо было испачкано сажей и блестело от пота.