Джеслин Рай - Поддаться судьбе

На следующее утро он проснулся от того, что мать осторожно потрясла его.

— Уильям… Уильям… просыпайся.

Он сел.

— Я проспал? — Он откинул одеяло и соскочил с кровати.

Катрин засмеялась.

— Ох, бедняжка. Нет, милый, сегодня суббота, у тебя выходной. Я уже сказала твоему отцу, что сегодня ты идешь к ручью на рыбалку и поймаешь мне немного рыбы к ужину. Так что, одевайся, завтрак ждет. Я хочу, чтобы сегодня ты отдохнул в спокойствие и тишине.

Уильям посмотрел на мать. Он любил, как она ему улыбалась. Она всегда следила за его благополучием, и было в ее духе сделать все возможное, чтобы он мог провести весь день абсолютно ничего не делая, сидя на берегу у ручья и отдыхал. На мгновение он подумал о том, чтобы возразить, потому что знал, был целый список дел, с которыми отцу нужна была помощь. Но мысль о том? чтобы понежится на солнышке, была слишком заманчивой, чтобы отказываться от нее. Он поцеловал маму в щеку.

— Я спущусь через минуту.

Уильям поел, собрал свои рыболовные снасти и обед, который упаковала для него мама, и, не задерживаясь, отправился в путь к ручью. Он был очень рад этому дню и точно оценит каждую его минуту. Когда он добрался до ручья, его разум заполнили мысли о Саре. Улыбка исчезла с его лица при воспоминании о прощании в бухте. Он решил, что просто не может заставить себя отправиться туда сегодня.

У ручья было достаточно других мест для рыбалки, и он знал, что если вернется снова в бухту, то это принесет слишком много боли, которую он отчаянно пытался ослабить. Почему он до сих пор ничего от нее не слышал? Он понимал, что она не станет сразу же писать ему, потому что у нее была всего одна марка. Но он был удивлен, что прошла зима, и весна была в самом разгаре, но письма по-прежнему не было. Он пытался отмахнуться от страха, что она написала ему, но письмо затерялось. В своих мыслях он написал ей сотни писем, но ждал ее письма, чтобы, наконец, ответить.

Вместо того, чтобы вновь пережить болезненное прощание, он отправился вверх по течению от бухты, где берег ручья находился в пятнадцати фунтах над водой. Это была довольно крутая набережная из камня, что обрывалась прямо вниз, но у самых берегов, ручей был глубоким и спокойным, и одним из любимых мест кормления форели. Еще, здесь было легко рыбачить. Ему просто требовалось закинуть удочку и ждать.

Уильям опустил леску в воду и прижал удочку несколькими камнями. Он улегся и уставился в небо, закинув руки за голову. Облака были белоснежными и пушистыми, и он снова почувствовал себя мальчишкой, пытаясь разобрать фигуры из облаков. Он закрыл глаза, желая, чтобы Сара была с ним и насладилась этим днем. Они провели много дней, подобно этому, разговаривая и смеясь. Он подумал: «Думает ли Сара в этот самый момент обо мне?»

От шуршания в зарослях позади него, он широко распахнул глаза. Сначала он подумал, что может столкнуться лицом к лицу с тем медведем, и то, что у него нет ничего для самозащиты. Удочка и печенье мамы навряд ли смогу помочь ему в этом. Но прежде чем он успел придумать план, он услышал то, от чего ему стало спокойнее, что он не столкнется с медведем, но его сердце продолжало биться с прежней силой.

— Тебя тяжело выследить, Уильям Харстон.

Уильям сел и, повернувшись, увидел, как Маргарет раздвигает ветви ивы решительными движениями.

Она была одета больше для вечеринки, чем для прогулки по лесу. На ней было легкое голубое платье с корсетом и шнуровкой, что была перетянута спереди и завязана слабым бантом. Уильям не мог не заметить бант, который устроился прямо между ее грудью, притягивая еще больше внимания к тугой рубашке, что едва удерживала ее цветущую женственность.

Он поднял взгляд, чтобы посмотреть ей в глаза, но она уже заметила, как он разглядывал ее одежду, и что более важно, что было под ней. У Маргарет появились прекрасные женские формы, и она нарочито пользовалась ими, словно оружием. Корсет изящно приподнимал ее грудь, а глубокий вырез подчеркивал ее молочную кожу. Уильям должен был быть слепым, чтобы не заметить. Он был джентльменом, в конце концов, он все еще был мужчиной.

Он поднялся на ноги и быстро отряхнул штаны.

— Что ты здесь делаешь? Как ты меня нашла? — Рыбалка не являлась типичным занятием Маргарет по субботам. Он знал, как ей не нравилось быть грязной по тому, как она вела себя на лесопилке. Поэтому встречи с ней он ожидал меньше всего.

Маргарет пробежала рукой по груди, стряхнув приставшие к ней листочки и щепки, и поправила юбку. Несмотря на то, что здесь она была совсем не в своей тарелке, уверенность ее была неоспорима.

— Я здесь из-за тебя, Ульям… разумеется. Я зашла к тебе домой, чтобы вернуть тебе твой контейнер для еды, ты забыл его у папочки на лесопилке. Твоя мама сказала, что не знает где ты, но вот Томми рассказал мне, что ты на рыбалке, и где находятся места клева… и, вот, ты здесь.

Ульям стоял и слушал, пораженный встречей с Маргарет.

— Ну, как бы там ни было, мне все равно не чем было заняться сегодня, поэтому я подумала прийти сюда и встретится с тобой.

Маргарет Торнтон была той силой, которую нельзя недооценивать, и впервые за все время Ульям не был уверен в исходе сложившейся ситуации. Он не думал, что время, которое утекло с тех пор, как уехала Сара, ослабило его решимость, но, чтобы противостоять Маргарет, потребуется сила огромного дуба. Было бы намного легче быть этим дубом, получи он письмо от Сары.

Маргарет стояла, глядя на него, словно ждала, когда он ей предложит стул. Будучи в полном удивлении от появления Маргарет и немного испуганным, Ульям пытался привести свои мысли в порядок. Отряхнув снова свои штаны, он протянул ей руку, чтобы помочь ей пересечь оставшиеся несколько камней на ее пути. Она улыбнулась его жесту и скромно положила свою ладошку в его ладонь.

Как только он переправил ее через препятствие, она разместилась напротив него и, положив руку ему на грудь, взглянула ему в глаза. Ульям не мог не почувствовать ее грудь, прижавшуюся к нему. Малейшее соприкосновение его мышц об нее заставляло все его тело затвердеть и выгнуться.

— Уильям, я должна сказать, твои руки весьма… умелые. — Она провела рукой вдоль его торса, следя взглядом за своей рукой, пока она не опустилась к его ремню. Уильям затаил дыхание, ее пальцы оставили ощущение, которое он никогда прежде не испытывал.

Она снова посмотрела на него, но на этот раз с блеском в глазах, а уголок ее губ изогнулся в легкой улыбке. Она развернулась и прошла к краю берега, обратив внимание на его поставленную удочку. Глядя вдаль, она спросила. — Тебе удалось что-то поймать?

Уильям, все еще приходящий в себя от ее прикосновения, нахмурил брови и попытался сосредоточиться на вопросе.