Ирина Давыдова - Маски любви

От осознания этого он рванул вперед, мечтая уроду, посмевшему коснуться его жены, переломать все кости, но отец вовремя остановил, рукой преградив ему путь.

– Успокоился!

Услышав голос мужчины, парочка отлипла друг от друга, но по глазам Кати было видно – ей не стыдно. И это был устрашающий факт.

– Быстро пошла к машине! – прорычал Иван Сергеевич, злым взглядом сверля ее дружка.

Катя не повелась на его указания, а, сложив руки под грудью, с вызовом посмотрела на свекра.

– Пошла вон к машине, я сказал! – заорал Вишневский так, что даже Женя вздрогнул, и все понял – мужчина в бешенстве.

Катерина тут же проскочила мимо них, а Женя, не обращая внимания на запрет отца, подошел к пареньку и, схватив его за ворот, резко нагнул и коленом вмазал по причинному месту, чтобы тому больше никогда не пришло в голову тра*ать чужих жен. Согнувшись пополам от боли, горе-жених упал и произнес несколько матерных слов в сторону Кати, за что и получил ряд ощутимых ударов тяжелым ботинком в ребра.

– Женя, успокойся! Хватит! – отец оттащил его от лежавшего на полу парня и, схватив за локоть, повел к выходу.

Женя был зол, чертовски зол – в глазах – нездоровый блеск, желваки напряжены, а руки сжаты в кулаки. Если бы отец так скоро не оттащил его, то он точно бы убил того урода, а потом еще бы и Катьке досталось за то, что посмела предать. Он теперь точно не сдержался бы, и влепил бы ей пару пощечин, может быть, тогда бы она, наконец-то, очнулась.

Оказавшись на улице, Женя вырвался из отцовского захвата и быстрым шагом пошел к жене, удивительно скромно поджидавшей их у авто. Повернув ее за плечо к себе, он пару раз встряхнул женское тело и, собравшись с мыслями, произнес:

– Ты что творишь, сука? Ты же стала похожа на шлюху! – взревел он, но за его слова ему в лицо прилетел мгновенный плевок, что буквально привело парня в ярость, и правая рука взметнулась вверх для удара.

Только вот совершить ошибку не позволил отец, крепко перехватив его руку.

– Все сели по машинам. Нас ждет Даша у вас дома, и если мы не явимся через двадцать минут, это будет катастрофа.

Женя продолжал смотреть в глаза жены, мечтая ее убить. Долбанная эгоистка, зацикленная только на своих проблемах, на жалости к себе.

– Я поеду на своей машине, – язвительным тоном произнесла Катя, и уже хотела пойти к машине, на которой приехала, как услышала строгий голос Ивана Сергеевича.

– Мы все едем на моей машине, больше я ничего не хочу слышать.

***

– Наконец-то! Приехал позор нашей семьи! – злобно выплюнула Дарья, когда в квартиру вошел сын с женой.

– Даша, только не перегибай, – попросил Иван, заходя следом, закрывая дверь на ключ и присаживаясь около жены.

– А я не перегну, всего будет в меру. Присаживайтесь, дети!

Катя и Женя присели напротив, на диван. Весь их вид был подобен нашкодившим школьникам, да только школа давно позади, а мелкие неурядицы превратились в большие проблемы. Проблемы, которые, по всей видимости, они сами больше не в состоянии уладить и разрешить, потому что зашли слишком далеко. И сейчас, сидя напротив взрослых, состоятельных людей, Катя впервые за долгое время почувствовала некий стыд, а потому, опустив глаза, медленно притянула лежавший рядом плед, накрывая бесстыдно открытые бедра.

Дарья строго смотрела на родных детей, всеми силами подавляя к ним жалость, а муж чувствовал, как ей сложно, и рукой погладил ее ладонь, в знак поддержки. Она тяжело сглотнула, свободной рукой отбросила волосы назад и, откинувшись спиной на спинку большого кресла, прошипела слова так, будто это была ее последняя капля самоконтроля:

– Я, мать вашу, сейчас научу вас разговаривать друг с другом!

Они сидели друг напротив друга, каждый находясь в своих мыслях – Катя, понурив голову, сгорала от стыда, Женя кипел от злости на жену и ее необдуманные и паршивые поступки, а старшее поколение находилось в смешанных чувствах. Родители просто были в шоке и гневе от поступков своих детей.

– Докатились так, что уже просто ниже некуда! И как оно там? Без гордости и морали? Как? – первая начала задавать вопросы Дарья Борисовна, желая услышать ответы.

– Мама, может быть, сейчас не время? – проговорил Женя, растерянным взглядом смотря на маму.

– Прости, сынок, а когда время настанет? Когда вы скатитесь в пропасть?

– Меня тоже не устраивает то, что происходит сейчас! Но я сам не могу ничего сделать до тех пор, пока моя жена не пожелает мне помочь!

– Катя, что ты молчишь?

Женщина посмотрела на молодую девушку, которая склонила голову, стыдливо пряча глаза, и вздохнула, понимая ее боль.

– Оставьте нас, – попросила Дарья, внимательно смотря на невестку.

– Даша…

– Оставьте, – перебила мужа, бросая на него взгляд.

Женя неуверенно поднялся с дивана и вместе с отцом покинул гостиную, оставляя женщин наедине.

– Катерина, не хочешь мне ничего сказать? – издалека начала Ласточка, прищурив глаза.

– Вы меня никогда так не называли, – потерянно ответила Катя, руками сжимая плед.

– Есть на то причины, правда?

– Вы меня ненавидите? Как Жанна?

– Как Жанна… Я никогда не буду такой, как Жанна. И не смей нас сравнивать!

– Кричите…

– Может, ты хотела, чтобы я тебя приласкала?

– Да, кричите, сколько вам угодно! Можете даже ударить, если вам от этого полегчает.

– Мне полегчает? Мне полегчает только тогда, когда мои дети помирятся, и будут со своей бедой справляться вместе!

– Помирятся…

– Ты не понимаешь, что все страдают? Все страдают, видя тебя такой.

– Какой? Шлюхой?

– Ты не шлюха, Катя.

– А кто я? Я изменила Жене.

– Только ему решать, что с этим делать. Я хочу, чтобы ты просто перестала гулять и пить.

– Вот именно, ему решать. Все и так ясно.

– А кто тебя заставлял делать то, что ты сделала? Кто?

– Я сама, – шепотом ответила она, чувствуя, как горлу подкатил ком.

– Сама! Не так, дорогая моя, трагедию переживают. Не так! А тебе еще предстоит побороться.

– Что вы имеете в виду?

Даша сглотнула и уже с горечью в глазах посмотрела на невестку, которой предстояло узнать о потере еще одного родного и любимого ею человека.

– Дедушка…

– Что? – закричала она, видя боль на лице свекрови.

– Дедушка… Он… Кать, он умер.

– Нет! Нет! Не-е-ет! Это же не правда. Не говорите так!

– Катя, – позвала она, и девушка полными слез глазами посмотрела на Дарью, – хватит, больше нельзя раздельно.

Катерина застыла, абсолютно не двигаясь, а по ее щекам тихо катились слезы, орошая лицо влагой. Внутри все оборвалось, и она почувствовала себя ничтожной и пустой. Она ощутила себя полной дрянью. Ее любимый дедушка, ее единственный родной по крови и любимый человек, тот, который воспитал ее с пеленок. В прямом смысле поставил на ноги – он умер! А она даже ни разу не навестила его в больнице. Не пришла проведать, узнать о его самочувствии, сказать, как любит! Она ничего этого не сделала!