Джессика Соренсен - Спасая Куинтона

— Перестань говорить это, — его тон вдруг становится резким и злым.

Я теряю его. Чувствую это. Окончание нашего разговора повисает в воздухе, и я страшусь этого момента, зная, что мы можем больше никогда не поговорить снова.

— Куинтон, пожалуйста, просто… — я затихаю, когда слышу короткие гудки на том конце.

Сжимаю телефон в руке. Мне хочется кричать. Бросить телефон об стену. Плакать. Но ни одна из этих вещей не поможет. Мне нужно что-то делать. Проверяю экран, надеясь увидеть номер телефона. Но нет. Абонент высвечивается, как скрытый, но даже если бы там был номер, я сомневаюсь, что он бы ответил. Он прервал связь со мной, и только он может ее вернуть.

Но есть еще один выход.

Поднимаюсь со стула.

— Я еду в Вегас, — объявляю маме, бросаясь в свою спальню, прежде чем она сможет возразить.

Она перехватывает меня, вставая на моем пути к двери.

— Нова, мы не сделаем это снова.

— Мам, у тебя нет права голоса, — пытаюсь обойти ее, но она делает шаг в сторону и блокирует меня.

— Нова Рид, я не позволю тебе пройти этот путь снова, — говорит она глухим голосом, который заставляет меня чувствовать себя виноватой. — Ты уже пыталась спасти этого мальчика, и ты сломалась.

— Я должна идти, — говорю ей. — Я знаю, где он.

Она хватает мою руку, заставляя меня оставаться на месте.

— Мы позвоним его отцу, и он найдет его.

— Он не знает, куда идти, а я знаю, — говорю я, вырывая руку. — Куинтон должен поговорить с Тристаном и отцом, он должен выслушать людей, которые волнуются о нем, включая меня.

— Нова, он должен отправиться на реабилитацию, — настаивает она. — Его отец может сделать это.

— Я знаю это, но он не пойдет на реабилитацию, пока мы не дадим ему повода. Ему нужна причина, чтобы продолжать жить, как нужна была Лэндону, но я не смогла ее дать ему! Но если я, мы все поговорим с Куинтоном и скажем ему, как сильно переживаем за него, и как сильно он ранит нас, то, возможно, он подумает! Решит выбрать жизнь! — я кричу к концу монолога, и на кухне становится очень тихо.

Дэниел смотрит на меня из-за стола, а мама выглядит так, как будто она на грани слез. Я все порчу, но не хочу никого расстраивать.

— Это то, что ты думаешь? — спрашивает она тихо. — Что Лэндон… покончил с собой, потому что ты не дала ему достаточно весомой причины, чтобы жить?

Качаю головой, поскольку это не совсем правда.

— Нет, я сказала так, потому что была расстроена.

— Нова, — тон моей мамы полон предупреждений, сигнализирующих, что лучше сказать ей правду.

— Хорошо, — сдаюсь, сердито подняв руки в воздух. — Иногда я так думаю, но не так, как раньше.

Она смотрит на меня сочувствующим взглядом.

— Милая, то, что с ним случилось, не твоя вина.

— Знаю, — соглашаюсь я, потому что она никогда не поймет, каково это смотреть, как кто-то погружается в депрессию, закрывается от вас, пока не уйдет навсегда. Она никогда не поймет, каково это бежать за помощью для отца и вернуться, когда он уже мертв. — Как и то, что происходит с Куинтоном не моя вина, — поворачиваюсь к двери. — Но это не значит, что я не собираюсь помогать ему, я должна. Не только для него, но и для себя.

Ее пальцы обхватывают мою руку, прежде чем я выхожу из кухни, затем она задерживает меня на мгновение, и я удивляюсь, как много сил мне приходится затратить, чтобы заставить ее отпустить меня.

— Хорошо, ты можешь идти, — говорит она так тихо, что я не уверена, что расслышала ее правильно. — Но я пойду с тобой, и я собираюсь позвонить его отцу, чтобы он оказался там как можно скорее.

Бросаю взгляд через плечо на нее.

— Ты сделаешь это для меня?

Она кивает.

— Нова, я сделаю все, чтобы помочь тебе справиться со всем… забыть все плохое, что с тобой случилось.

Сглатываю с трудом, и, развернувшись, крепко ее обнимаю.

— Спасибо, мам. Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — говорит она, обнимая меня, слезы капают из ее глаз, попадая мне на рубашку. — Но ты вернешься до начала учебы. Ты не должна портить свою жизнь. Я не позволю.

— Спасибо, — повторяюсь я. — И я не собираюсь портить свою жизнь. Я обещаю, — мы разъединяемся, когда я добавляю — Подожди, а как же ваш поход?

— Мы можем сделать это позже, — говорит Дэниел, доставая что-то из-под прилавка, когда мама смотрит на него. — Ты должна поехать с Новой.

— Спасибо, — говорит она, а я киваю, потом возвращаюсь в свою комнату, надеясь, что Тристан при том же мнении, что и три недели назад — все еще готов простить. Я чувствую себя странно, спрашивая его об этом, но я должна. После того, как я рассказываю ему, что произошло, он сидит молча, вращаясь в компьютерном кресле.

— Так вот где он живет? — спрашивает он с широко раскрытыми глазами, пока я запихиваю одежду в рюкзак. — На крыше этого дерьмового отеля?

— Да, он приводил меня туда один раз, — говорю ему, направляясь к комоду и беря расческу. — Когда он позвонил, он описал это место, как будто стоял там.

Он делает брезгливое выражение лица.

— Там еще хуже, чем в квартире.

— Я бы не была так категорична, — говорю я, бросая щетку в сумку. — Уверена, что он все еще делает то же самое, что и в квартире.

Он вздыхает.

— Да, наверное, ты права.

Застегиваю сумку и беру ее за ручки.

— Как думаешь, ты можешь пойти и поговорить с ним? Рассказать ему, как ты чувствовал себя, когда у тебя случилась… передозировка?

— Ты хочешь, чтобы я поехал в Вегас? — спрашивает он, и я киваю с нетерпением. — Я не уверен… мои родители будут волноваться… и… я беспокоюсь.

— Потому что ты будешь слишком близко к наркотикам, и думаешь, что можешь сорваться?

Он качает головой.

— Нет, я сейчас так же близок к ним, как и буду там, — говорит он мне. — Я могу назвать три места, где мог бы легко получить дозу или две, когда только захочу. К тому же, твоя мама будет с нами и после того, как я торчал здесь и слышал все, что она говорила, я знаю, что она будет наблюдать за нами, как ястреб. — Он смотрит на меня. — Я боюсь разговора с ним. Не хочу подтолкнуть его вперед и сделать еще хуже. Все должно пройти правильно, иначе мы провалимся, и он сбежит.

Сажусь на кровать, думая о нескольких эпизодах «Вмешательства», которые я смотрела, где люди так и не смогли помочь своим близким.

— Я понимаю, о чем ты говоришь, но как мы можем помочь ему, если не попробуем? — Мое настроение начинает опускаться, когда я думаю о том, сколько раз я пыталась и, как я хочу, чтобы все сработало на этот раз. Кажется, он замечает чувство безнадеги на моем лице, потому что встает со стула и подходит ко мне. Он садится рядом и обнимает меня за плечи.

— Мы попробуем, — говорит он. — Только не вкладывай в это дело всю свою надежду, хорошо? Ты же знаешь, не всегда все идет, как мы планируем.