Нермин Безмен - Курт Сеит и Шура

Шура взобралась в вагон с помощью извозчика и симпатичного незнакомого молодого человека. Судьба скручивала ее жизнь. Она смотрела на людей, сдавленных как сардины вместе со своими чемоданами и узлами, и дрожала. Мрачные лица выглядели так, будто они никогда не улыбались. Она знала, что это не так, что на самом деле война и особенно революция изменили людей и сделали их суровыми. Молодой человек, который помог ей взобраться в вагон, нашел для нее место и махал, стараясь привлечь ее внимание. Она надеялась, что он делает это из вежливости. Вряд ли от него можно было ждать чего-то дурного. Она попыталась попросить разрешения пройти. «Увы! Такие слова потеряли свое значение», – подумала она. Тогда она стала подражать другим, проталкиваясь плечами и локтями. Ей казалось, что она задыхается. Молодой человек протянул руку и помог ей протиснуться в маленький уголок, который придержал для нее.

– Куда вы едете?

– Екатеринодар.

– К сожалению, придется ехать в такой толпе.

– Сколько нам ехать?

– Кто знает? Десять дней, может, больше.

Шура распахнула глаза:

– Что, так долго?

– В нынешних обстоятельствах нам повезет, если мы вообще доедем.

Она испугалась и осторожно посмотрела на него. Он выглядел смирившимся с таким положением дел. Шура почувствовала тайную гармонию с ним. Иметь кого-то, кто мог бы защитить ее от этой безумной толпы, было кстати. Он положил ее саквояжи и сумку наверх, в дальний угол, затем потянул защелку и открыл маленькое окно на уровне головы: это было окошко для проветривания. Шура с благодарностью улыбнулась ему. Он ей понравился. Это чувство отличалось от любви. По крайней мере, она может улыбаться каждый раз в благодарность за его доброту.

Поезд ехал медленно, внезапно останавливался, не двигаясь целыми часами. Остановки между станциями вызывали целый шквал слухов: это большевики захватили железную дорогу и их отправят назад. Никто не знал правды. Спутник Шуры только улыбался:

– Видите, люди производят слухи, а дальше сами начинают верить в собственные выдумки, даже если они пугают их. Это вызвано потребностью верить у тех людей, которые потеряли надежду.

Шура улыбалась его взглядам. Он был интересный и странный. Шуре повезло, что она получила такого спутника в долгом и утомительном путешествии.

На третий день ее молодой компаньон сошел с поезда на станции, чтобы купить еды, и не вернулся. Шура ждала, пока поезд не тронулся, но о нем не было никаких вестей. Он либо сел в другой вагон, либо вообще отстал от поезда. Она внезапно почувствовала себя одинокой и слабой. Она решила держаться тихо и не разговаривать ни с кем до конца путешествия. Она верила, что чем тише она будет, тем лучше будет для нее.

Путешествие казалось бесконечным. Шура напрягала слух, когда поезд останавливался на станциях, но Новороссийск не упоминали. Она скрутилась калачиком в своем углу и попыталась забыться. Что мать и Валентина делают сейчас? От мыслей об отце у нее на глаза навернулись слезы. Она все еще не свыклась с его смертью. Где ее братья, с кем они сражались? Сеит, где был он? В ту секунду, когда она подумала о любимом, что-то кольнуло в ее сердце. Она совсем потеряла связь с ним. Она не знала, дошли ли до него ее письма или нет. Она не получила ответа. Она не знала, вернулся ли он с фронта или нет. Может быть, он арестован вместе с царем и его семьей. Слезы навернулись ей на глаза, а она не хотела, чтобы кто-то видел ее плачущей. Она закрыла глаза и попыталась успокоиться.

Ровно через десять дней Шура приехала в Новороссийск. Она поднялась на онемевших ногах и протиснулась к выходу. Она была счастлива, что поездка закончилась, но будущее было мрачным. Она не была уверена, что дядя все еще здесь и встретит ее. Генерал Африкан Богаевский и его окружение могли покинуть Новороссийск на своем собственном поезде. Она боялась этого, когда вышла на перрон. Но что было делать? Она решила стоять и ждать.

Темнело. Снег уже покрыл рельсы, по которым поезд недавно уехал с вокзала. Было не так уж и холодно, но страх заставлял ее дрожать. Она подняла воротник пальто и спрятала лицо в мех. Вокзал был теперь тихим, хотя все еще переполненным. Те, кто не смогли попасть на ушедший поезд, готовились устроиться поудобнее. Они будут дремать и ждать до прихода следующего поезда, когда бы он ни прибыл. Она подумала, что ее судьба не сильно отличается от чужих судеб. Внезапно она услышала шаги позади. Она обернулась и увидела офицера, сопровождаемого двумя солдатами. Он отдал ей честь и спросил:

– Мадемуазель Александра Юлиановна Верженская?

Шура была так счастлива услышать свое имя, что почти заплакала. Она с трудом удержалась, чтобы не броситься на шею молодому офицеру.

– Да, это я.

– Капитан Рубин. Я прибыл, чтобы сопроводить вас к генералу Африкану Богаевскому, мадемуазель. Вы одна?

– Да, я одна.

Солдаты по сигналу офицера подхватили саквояжи и сумку. У входа на вокзал их поджидал извозчик. Шура была крайне счастлива, что наконец попадет к дяде.

Извозчик ехал на дальнюю товарную станцию на другом конце города, к личному поезду ее дяди, генерала Африкана Богаевского, атамана донских казаков. Поезд служил ему как штабом, так и резиденцией. Шура подняла воротник и замотала лицо шарфом, чтобы защититься от мокрого снега, бившего по лицу хлыстом.

Закутавшись, она не увидела пассажиров экипажа, ехавшего навстречу в сторону вокзала.

А между тем пассажирами экипажа, проехавшего навстречу Шуре, были не кто иные, как Сеит, Джелиль и Татьяна. После волнительной поездки в Кисловодск они вернулись в Новороссийск на том же поезде, что и Шура. Однако судьбе было угодно, чтобы за десять дней пути в одном поезде они ни разу не встретились. Может быть, так вышло потому, что они сели на поезд не в Кисловодске, а на следующей станции.

Татьяна Чупилкина ходила в дом Шуры, пока мужчины ждали в гостинице. Дома была только няня. Старая женщина хорошо знала Татьяну по имени из частых писем, которые получала Шура. Однако она могла сказать только то, что Шура незадолго до появления Татьяны уехала из Кисловодска к дяде в Новороссийск. Тогда они наняли кучера и бросились догонять поезд. На этот раз им повезло, и они сели на новороссийский поезд на следующей за Кисловодском станции. За десять дней пути, когда поезд останавливался, Сеит выходил и осматривал столько вагонов, сколько успевал. Не найдя Шуры, он возвращался в свой вагон. Эти поиски, неведомые обеим сторонам, заняли всю дорогу. В личном поезде генерала Африкана Богаевского, в штабе армии освобождения белой России, они нашли хорунжего Степана, с которым ехали из-под Тулы в Ростов. Он пообещал им ждать, не появится ли Шура, и дать знать, если кто-нибудь ее найдет. Они сняли комнату в одной из придорожных гостиниц, недалеко от штаба.